Дина Рубина "На солнечной стороне улицы"

А Рубина очень похожа на Улицкую - больше, чем я ожидала. Или наоборот, Улицкая похожа на Рубину, в общем, не важно, просто Улицкую-то я уже всю прочитала, а Рубину только открыла. У них обеих есть удивительное свойство, которое я не знаю, как правильно назвать, но могу описать. Это какое-то бытописательство, при всей горнести порывов - погруженность в быт с головой. Детали, одежда, кто что ел, какие украшения носил, на чем спал, что было в доме и тд. От всего этого тянет одновременно анти- и архисовковостью. Почему анти - да потому что советский человек должен был быть по идее выше всего этого, выше быта, его должно было интересовать, какие корабли мы в космос запускаем, а не что на ужин. Только на практике, увы, выходило наоборот. Советский Союз как-то очень способствовал полному погружению человека в быт, и никто не мог этого избежать - можно было быть успешным в этой области или не успешным, но нельзя было относиться равнодушно. Понятно, естественно, откуда ноги росли - но забавно, что СССР давно уже закончился, а образ мыслей остался, и преследует людей тех поколений, и они не понимают, как можно так раздолбайски относиться к вещам, еде, семейным ритуалам и прочему. Недавно бабушка от чистого сердца предложила отдать мне шкуру песца, который у нее уже 15 лет валяется, "с головой и хвостом", твердо уверенная, что мне он нужен до зарезу. Язык не повернулся объяснить, что лучшее, что я смогу сделать с ним - это похоронить в Сосновке.
Другая сторона "вещизма", как ни странно, - детство. Это очень детское мировоззрение, на самом деле: "у меня есть вот такая штука, а у тебя нету". Отсутствие собственных, сформированных представлений о ценности, опять же. В СССР понятно, ничего не было, в детстве даже если все есть, то родители не все купят. А сейчас - можно, конечно, пол-зарплаты потратить на радиоуправляемый вертолет или прекрасную сумку, только нафиг не надо.
Из-за этого и Улицкая, и Рубина обладают для меня какой-то удивительной привлекательностью - это какое-то совершенно другое мировосприятие, непохожее на мое. Когда их читаешь, такое чувство, что надел сильные очки и видишь все предметы очень-очень четко. В собственной жизни я такого эффекта не могу добиться - напротив, слишком пофигистично ко всему этому отношусь.
Как-то я уперлась в этот быт и ничего не сказала про роман.

Рубина похожа на Улицкую, но жестче. От текстов Улицкой складывается впечатление, что у нее все персонажи, как бы сказать, немного юродивые, убогие в грамматическом смысле слова - и при этом очень-очень хорошие. У Рубиной они вполне реальные, притом она не дает им никаких моральных оценок и не подводит к этому читателя. Нормальные такие блокадные дети, воры, наркоторговцы, сумасшедшие художники и тд. "На солнечной стороне улицы" - роман по большому счету про некую ташкентскую художницу, ее мать, детство, юность и тд. При этом в нем гораздо больше быта и Ташкента, чем искусства, это не портрет художника в юности, конечно, но текст гораздо больше, чем, гм, творческий путь. Тут и картины послевоенного Ташкента, и детские игры и обиды, и мать - дрянь и наркоторговка, и подобранная на улице пьянь, который оказался замечательным человеком и заменил отца. И много-много людей, которые чьи-то дальние знакомые, родственники, бывшие соседи, и я поражаюсь, как автор запоминает их всех по именам.
Автор в тексте тоже присутствует, причем в двойном амплуа - как "голос за кадром", рассказывающий ребенку свои воспоминания о Ташкенте того времени, и как третьестепенный персонаж, иногда пересекающийся с главной героиней. Признаться, "голос за кадром" - самые скучные моменты романа, все эти воспоминания о том, какую музыку крутили на площади и какие юбки носили. А вот жизнь - что героини, что автора, но особенно героини - ужасно интересна. И дело с одной стороны в том, что это действительно очень сложная и интересная судьба со множеством поворотом, а с другой - Рубина удивительно описывает ее, проливая свет на те области, которые обычно как-то замалчиваются, и едва не пропуская те, о которых принято говорить. В итоге получается очень контрастно. Что, по-моему, отлично для романа о художнике))

@темы: рубина

---

Антология "Повелители сумерек"

Такие антологии хороши в первую очередь для тех, кто не знаком ни с кем из перечисленных авторов (не в смысле лично, а в смысле не читал). Отличный способ отделить зерна от плевел и понять, кого можно читать дальше, а кого надо обходить стороной.
Увы, в моем случае Олдей я уже читала. Все остальное не заинтересовало настолько, чтобы открывать эти имена еще раз. Разве что "Отцы и овцы" Жигарева заинтересовали, но больше именно заинтересовали, а не понравились - увы, вот этого имени я как раз даже не слышала раньше. "Дождь над Ельцом" Калиниченко оказался действительно жутковатым, что с учетом тематики отлично (больше ни один из рассказов эмоциональных впечатлений не вызвал, разве что над Олди посмеялась). Остальное, на мой вкус, на ну очень среднем уровне. А местами и совсем тяжко, особенно когда авторы берутся сочетать вампирскую тематику с другими, видимо, уже освоенными ими темами: вампиры и русские бандюги, вампиры и графиня де Монсоро, вампиры и Альбигойский крестовый поход, вампиры и древние боги, вампиры и Великая Любовь, вампиры и Фауст. За качество исполнения похвалить нельзя, а учитывая, что либо вампиры к Фаусту, либо Фауст к вампирам не пришей кобыле хвост... Хотя попадались и милые изящные рассказики, но за небольшим размером и не самой оригинальной идеей сложно их как-то особенно оценить.
По итогам выходит, что стоит читать Олди, но это и так понятно. Никаких новых звезд я не разглядела. Ну кроме отличной смешной заключительной "высоконаучнопрактической" статьи Логинова.

Генри Лайон Олди "Остров, который всегда с тобой" - Олди прекрасны, чего там. Притом, что это явно не лучший рассказ в "Песнях Петера Сьлядека", но подозреваю, что лучший в этой антологии.
Кирилл Бенедиктов "Объявление" - такое впечатление, что рассказ писала 13-летняя дефачка. Объяснить восхитительные литературные приемы с описанием помады, "кофтачки и юппачки", а также сюжет формата "золушка встретила Прекрасного Незнакомца, который потом оказался Злобным Вампиром", иначе не могу. И мораль "не ходите, дети, в Африку гулять". Судя по встреченным ошибкам, у редактора тоже руки опустились. На контрасте с Олди особо феерично смотрится.
Владимир Аренев «Мечтают — и не только об электроовцах!..» ([д]озорное) - из уважения к автору перечитала два раза. Все равно ничего не поняла. Ну Дик, ну и что?
Николай Калиниченко "Дождь над Ельцом" - забавная детская страшилка. По стилистике, прямо скажем, плохо, потому что когда 10-летний ребенок обращает внимание на архитектуру дома и упоминает слово "ротонда", хочется возопить, как Станиславский. Зато сюжет небанальный и забавный, такая страшилка с национальным колоритом, в духе Гоголя.
Майк Гелприн "Последний вампир" - складно и банально. Кто еще не написал про "богов и героев" среди нас?
Сергей Чекмаев, Пауль Госсен "Готик-блюз" - еще один последний вампир, и тоже все скучно и банально. Умирающий человек, который предпочитает стать вампиром, чтобы выжить - кто еще не успел про это написать?
Далия Трускиновская "Шлюха" - симпатичная, очень женская идея. Исполнение тоже неплохо. Но опять же, вариант, который легко приходит в голову и реализован практически "в лоб".
Сергей Жигарев "Отцы и овцы" - а вот это понравилось. Хороший рассказ про вампиров можно опознать по *отсутствию* слова "вампир" в тексте, ага. К тому же написано очень изящно- все эти барские разговоры, приметы времени, стилистика хороша. Хронология смутила - в 1860 году уже вовсю обсуждали разные проекты отмены крепостного права, и не было это таким прямо страшным бунтарством.
Генри Лайон Олди "Сказки дедушки-вампира" - восхитительно смешное баловство на тему того, как вампиры спасли землю от инопланетян. Особо жжот кардинал Лоренцо))
Ника Батхен "Будь человеком!" - не скажу, что идея сильно оригинальна, сюжета по сути вообще нету, но написано вполне славно.
Даниэль Клугер "Ночь Преображения" - для того, чтобы обыграть банальную и малоинтересную идею несовпадения групп крови и тд., автору пришлось ввести в рассказ о вампирах инопланетян и андроидов. Вот это называется бешеной собаке семь верст не крюк, да. Смешались в кучу кони, люди.
Наталья Резанова "Песнь крови" - Попытка связать вампиров, Золушку и историю Франции. Получилось примерно как лебедь, рак и щука. История Франции выглядит как из детской энциклопедии, вампиры тоже не впечатляют, а про Золушку я где-то уже читала.
Юрий Гаврюченков "Упырь" - "Однажды ночью ко мне приходил упырь, но я его не пустил, он помыкался и ушел". Э, что это было?
Сергей Удалин "Большая разница" - изящная забавная зарисовка на классическую тему о том, что все звери, включая ночных тварей, конечно, равны, но некоторые равнее. Не бог весть какая идея, но хорошо написано, и читать приятно.
Виктор Точинов "Мальчик-Вампир" - какая-то глупая непонятная чернуха, даже не знаю, что тут сказать.
Елена Первушина "Убежище" - замах интересный, но общий результат так себе. По сути - рассказ ни к чему не пришел. К тому же две части связаны между собой ну очень условно. Опять же, несчастный поход на альбигойцев тема древняя.
Юрий Гаврюченков "Ганс&roses" - набившая оскомину вариация на тему "русские бандюки и что-то". В данном случае вампиры. Разумеется, присутствуют калаши, ФСБ, киллеры и прочая бутафория, от которой стало тошнить еще в девяностые.
Мария Акимова "Охота" - вроде и ничего плохого сказать нельзя, но какое-то очень невнятное. При чем тут девочка Катя, которая курит? И что означает такая концовка? Неплохо бы смотрелось как пролог романа, но на рассказ не пойдет.
Майк Гелприн, Александр Габриэль "Персональный вампир" - стихи хороши. Все остальное ужасно, особенно избитую до невозможности тему и ну очень стандартного героя-алкаша-наркомана, который на самом деле хороший и пушистый. Глупое существо вомпер, надо было не все богатства мира предлагать, а дозу во время ломки.
Виктор Точинов "Вампиры в Мэне" - симпатичная детективная повесть, лихо обернутая вокруг вампирской тематики, в лучших традициях Конан-Дойля.
Святослав Логинов "К вопросу о природе вампиров" - укатаечно смешная псевдонаучная статья о вампирах, вапиризме, бактериях, палеотнологии и тд. В лучших традициях Курехина и Шолохова. В итоге практически приходим к выводу, что среднестатистический вампир является грибом колонией бактерий

@темы: антология

---

Рей Брэдбери "Вино из одуванчиков"

Брэдбери вкупе со своими шикарными русскими переводчиками обладает удивительным свойством - передавать и описывать не события, а настроение. Причем делать это так, что читатель не просто понимает, что ощущает герой, а ощущает это сам. Мне кажется, это совершенно удивительный талант, и он есть на самом деле у очень немногих авторов, и те в основном поголовно причислены к бессмертной классике. Настроение в Брэдбери - самое главное, по сравнению с ним вторична даже вся фантастика.
"Вино из одуванчиков" - книга, написанная по сути на одном только настроении. На отголосках разных простых чувств, которые неожиданно становятся очень яркими и запоминающимися, хотя казалось бы, не происходит ничего необычного. В "Вине" не то чтобы нету фантастики - там по большому счету вообще нет событий, не считая оставшейся за кадром поимки одного маньяка. Однако даже с учетом несобытийности, отсутствия связного сюжета, разных персонажей - книга очень яркая.
Мне вообще очень интересно, как авторы добиваются такого "настроенческого" эффекта. Если вчитаться в Брэдбери, выходит, что он идет буквально "от противного". Нигде не пишет, положим, что герой счастлив, несчастлив, испуган, но как-то так ловко и тонко описывает незначительные детали, мелкие ощущения, практически незаметные и незначимые сами по себе, что складывается очень четкая эмоциональная картина. При этом "Вино из одуванчиков", слава богу, не сплошное няняня, есть и откровенно жуткие моменты. "Весь город спит" меня очень впечатлил, потому что я четко помню это ощущение, когда ты идешь один домой поздно в темноте, и вроде бы ничего с тобой не должно случиться, но мало ли, хочется скорее закрыть за собой дверь и выдохнуть. Зато "Экзорцизм", по-моему, - это ужасно смешно, и этот рассказ надо принудительно читать вслух некоторым особо воцерковленным и суеверным личностям. Прелесть Брэдбери в том, что в "Вине" нет ни одной надуманно-карамельной истории про игры милых дизенфецированных деток, какие часто пишут в детских книжках, а то, что в нем есть милого и плюшевого, очень натурально, и по большому счету выходит, что во всех возрастах этого не меньше, чем в детстве. Чем дальше в лес, тем больше мне кажется, что Брэдбери мог бы стать гениальным автором-психологом формата ФМ, не пиши он фантастику, настолько хорошо он разбирается в устройстве человеческих эмоций.
Роман оставляет удивительно теплое и уютное ощущение. Ощущение хорошего лета

@темы: брэдбери

---

Лоуренс Норфолк "Носорог для Папы Римского"

Образчик постмодернового романа, которые так отлично обстебал Набоков задолго до ("Героем романа был дуб. Роман был биографией дуба"). Пришла к выводу, что постмодерн как жанр - все-таки не мое, и Умберто Эко в данном случае исключение. А Норфолк должен понравиться тем, кому нравятся фильмы Феллини - все очень шумно, ярко, красочно, немного пошловато, с большой претензией, множество на первый взгляд никак не связанных друг с другом сюжетных линий, большинство деталей и сцен понятны весьма условно и только к самому концу осознаешь, как он все друг с другом связано. С одной стороны, связано весьма изящно, не могу не признать. Особенно учитывая, что это огромная работа с историческим материалом. Попробуй-ка свяжи далекий монастырь в холодной Дании (?), двор папы Александра VI, борьбу Португалии и Кастилии за заморские колонии и далекие африканские племена. Норфолку удалось сплести из всего этого практически связное сюжетное полотно. Впрочем, временами это все равно производит впечатление жуткой притянутости за уши, а в особо выдающиеся моменты кажется, что автор над тобой издевается.
Да, я вполне осознаю, что это, вероятно, признак моего дурного вкуса, но на протяжении ста страниц описывать некое плавание неких поданных потругальской короны, их взаимоотношения, интриги и тд. - и немедленно утопить их всех в следующей же части, не упомянув даже имен, имхо, немного слишком. Норфолк изобилует деталями и персонажами, не имеющими ни малейшего отношения к основной сюжетной линии. Более того, в каждой новой части центральными являются совершенно новое место и новые герои, описываемые так подробно, что начинаешь думать, что автор передумал писать про тех, предыдущих, и решил теперь про этих. Столь подробное описание, откровенно говоря, не слишком интересных персонажей и событий, которые к основному сюжету относятся по касательной, слегка утомляет. В итоге чтобы в целом описать стиль Норфолка, достаточно вспомнить прекрасное "Если бы Красную Шапочку написал Бальзак" ("Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером... Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки" - пруфлинк: kramtp.info/news/17/full/id=10612; ) - и умножить это на исторический контекст.
Похоже на Эко, но не то. Мне кажется, Норфолку не хватает двух важных вещей, чтобы равняться с Эко: чувства юмора и чувства меры. Множество моментов из Эко на самом деле уморительно смешные, как стилистически, так и сюжетно. У Норфолка скорее путаешься в бесконечных бальзакообразных периодах. Насчет чувства меры - имхо, если бы мест действия и героев было поменьше и они не были бы так хаотично разбросаны, роман бы только выиграл. Был бы более цельным, что ли. А так создается впечатление, что автор поставил себе цель написать нечто максимально сложное с точки зрения сюжета, при этом формально оставаясь в рамках исторической достоверности. Помнится, мы на истории решали такие задачки формата "как Богдан Хмельницкий мог быть знаком с кайзером Вильгельмом?" Как упражнение по истории и реконструкции - отлично, а вот как литературное произведение - гм.
Еще одна особенность - у Норфолка получилась фактически поэма без героя. То есть герой, конечно, имеется, и даже один на всю книгу, но на протяжении всех эпизодов его заслоняют куда более интересные второстепенные герои. В итоге получается, что никто толком не вызывает интереса или сочувствия. Ну приор, отец Йорг, разве что.
Событийный ряд прописан довольно забавно, особенно все сцены при дворе Папы. Если держать в уме исторические данные, то есть то, что именно там и тогда делалась судьбоносная "большая политика", невольно выискиваешь их в тексте - и не находишь, разве что некие мелкие отголоски. Все персонажи действуют исходя из того, что известно им, но не читателю, описывается множество третьестепенных сцен типа охоты за крысами на кухне, и хотя они вполне могли происходить в реальности, начинаешь "плавать" в повествовании, потому что создается ощущение, что самого простого и основного тебе не говорят. Это как "Портрет художника в юности" - там никто не рисует, точно так же как у Норфолка солдаты не воюют, монахи не служат, Папа не занимается политикой и тд. Я вполне осознаю, что это уже несколько избитый прием, но меня все равно разочаровывает. Эко в данном случае куда проще, к слову, - он говорит о том, о чем говорит. Обманчивость же Норфолка вполне описывается уже его заглавием: носорог действительно присутствует, даже два, но из них ноль живых и оба на дальнем плане.

@темы: норфолк

---

Маркус Зузак "Книжный вор"

Об этой книге в последнее время много пишут, и так вышло, что она оказалась у меня на руках. Сразу скажу, я ее не выбирала. Я вообще с большим подозрением отношусь к новым популярным авторам. В данном случае подозрения оказались вполне оправданны.
В двух словах: пафосная пустышка. То, что это книга о Второй мировой войне, не делает ее лучше. Напротив, это делает ее хуже. Потому что текст на тему Второй мировой априори сильнее задевает, заставляет читателя задуматься о жизни и вообще. Только это ничуть не заслуга автора самого по себе. Заслуга автора - это когда "они сидели пили чай, а в это время рушились их судьбы".
В общем, мне кажется, если уж ты берешься писать на такую сложную и болезненную тему, как Вторая мировая, надо это сделать очень хорошо. И желательно бы еще вложить в книгу какие-то мысли помимо того, что война - это плохо. В случае с Зузаком я скорее вынуждена признать, что он сделал это никак. Да, война, да, немецким детишкам тоже плохо, но я как человек русский не могу не держать в уме, что каждый народ имеет то правительство, которое его потом имеет, а кого выбрали в 33 году, с тем и живете. Вообще долго вглядывалась в себя по этому поводу и поняла, что не могу эмоционально сочувствовать несчастному немецкому народу, даже в лице его отдельных представителей, которые никому ничего плохого не сделали. Я уже слишком много раз читала подобное, что вот лично я да никого не убивал, в воспоминаниях разных фашистских деятелей. Логически могу согласиться, что да, не должно быть коллективной вины. А эмоционально - никак.
По сути книжка - это история маленькой девочки, которая прожила Вторую мировую в небольшом городке около Мюнхена. Вроде бы вполне себе подходящая история для среднего возраста, и можно было бы сделать очень мило и очень умно, если бы не одно но. По мере чтения, особенно первую часть романа, мне постоянно хотелось пойти помыть руки. Это великий талант - писать о самых банальных вещах так, чтобы читателю становилось неприятно, до легкого физического отвращения. О грязи, о запахах, о человеческих слабостях и страхах. Конечно, до Елинек, которая вызывает натуральные рвотные позывы, автору еще далеко, но есть куда стремиться, в общем. Не говоря уж о постоянном раздражающем упоминании слова "свинух". Але, нету в русском языке такого слова, даже в разговорном! За все эти мелкие детали постоянно цеплялся глаз, и периодически хотелось хорошенько отряхнуться.
Зато оборотная сторона "низкого штиля" и неприятных деталей - это пафос. Все эти рубленые фразочки типа:
"Все это хвастовство -
Я не свирепый.
Я не злой.
Я - итог".
Ага, аз есмь альфа и омега, с ума сойти. Такой текст так и просится, чтобы его набрали капслоком. Вообще история рассказывается от лица Смерти, и ее манера выражаться временами очень сильно напоминает пратчеттовского Смертя. Даже странно, что нигде не раздается "ПИСК!" И почему у большинства книжных смертей так плохо со стилем?
Вообще у меня всегда было смутное ощущение, что авторы, которые пишут именно так - в формате диалога с собой, начиная каждое предложение с нового абзаца, что делает их еще более "рублеными" - жуткие графоманы. Написать нечто вроде
"Это судьба.
Или рок.
Или хрен-знает-что.
Раскрытая книжка лежит на полу.
Падают бомбы"
- не надо иметь много ума и таланта, в общем. У меня смутное ощущение, что подобное письмо относится к хорошему литературному стилю примерно так же, как Коэльо относится к философии. Зато читателю не надо напрягаться ни капли, и при этом создается ощущение, что автор все-таки сказал тебе нечто очень важное. Он же поставил так много точек и абзацев. Это практически как написать много слов С Большой Буквы.
Возвращаясь к самой истории - не скажу, чтобы она сколько-нибудь впечатлила. Немецкая девочка пережила войну, пережила смерть приемных родителей и выжила. Повезло, что тут скажешь. Только это определенно не история типа Дневника Анны Франк - она слишком искусственная, слишком видно, как автор старался облечь старую тему в новую художественную форму - увы, форма оказалась для темы маловата.
ps Только не надо, пожалуйста, говорить, что автору-де лучше знать, ведь его родители сами эмигрировали из Германии после Второй мировой. Если бы я была
из Зимбабве, может, я бы с этим и согласилась, но учитывая, что книжка переведена на русский - кхм. Имхо, есть огромное множество книг о Второй мировой гораздо лучше. Странно, что у автора вообще поднялась рука это написать - после Ремарка и Бёлля. На сходную тему, но шедевр: "Дом без хозяина", к примеру.

@темы: зузак

---

Вильгельм Кейтель "12 ступенек на эшафот..."

В кои-то веки задумываюсь, почему воспоминания фашистов я как-то больше читаю, чем наши источники про Вторую Мировую. Пожалуй, две основные причины. Во-1, читать наше - никакого сердца не хватит. Во-2, наши в изрядной степени политизированы, вполне логично подозревать, что в книгах периода СССР неприглядные факты в отношении наших войск и партии скрывались, а зверства немцев, вероятно, преувеличивались. Немецким же командующим, которые и так проиграли и со всех сторон виноваты, вроде как и терять нечего - наоборот, лучшее, что им остается, это изложить голые факты, не давая никаких моральных оценок.
Мемуары Кейтеля вполне вписываются в эту идею. Вильгельм Кейтель с 1938 по 1945 года занимал пост начальника штаба Верхмахта, то есть с точки зрения табели о рангах немецких вооруженных сил был первым после бога (Гитлера в роли рейхсмаршала). Собственно в боевых действиях Кейтель если и участвовал, то задолго до Второй мировой, а потом прочно засел за письменный стол и всю войну там просидел. С другой стороны, все рейховские документы, все приказы Гитлера шли через Кейтеля - во всяком случае те, которые касались ведения войны, обращения с военнопленными ("Приказ о комиссарах"). По большому счету (хоть он в этом ни разу не признается), Кейтелю на протяжении всей кампании постоянно приходилось идти на сделку с собственной совестью. Немецкие генералы бунтовали против дурных приказов Гитлера (не только бесчеловечных по отношению к русским, но и бесчеловечных или глупых по отношению к немецким солдатам и ведению войны в целом), уходили в отставки, принимали яд и тд. Кейтель ни разу внятно не возразил, не говоря уж о том, чтобы пойти на открытое столкновение. По этой причине, думаю, и сохранил свой пост, столько лет находясь рядом с такой пороховой бочкой, как Гитлер.
В целом вину за все Кейтель возлагает персонально на Гитлера. А себя оправдывает тем, что он был "просто солдат" и просто исполнял приказы - ну вроде как нельзя же их было не исполнять, верно? Честно-честно пытаясь при этом избежать перегибов на местах. Даже ссылается на Клаузевица и общую традицию немецких войск - беспрекословной дисциплины. Комментировать не буду. Нюрнбергский суд вот тоже довод не оценил и приговорил Кейтеля к казни через повешение.
В принципе в тексте нет ничего нового - по сути это компиляция мемуаров Кейтеля, написанных в Нюрнбергской тюрьме, его личной переписки и официальных военных документов рейха (различных планов и приказов). Однако есть несколько интересных деталей относительно общеизвестных событий. Например что в ночь аншлюса Австрии у ряда высших офицеров вермахта была настоящая истерика, потому что ничего было неготово и неясно было, чем им выльется этот отчаянный шаг Гитлера.
По поводу войны с СССР в частности и зверств немцев на занятых территориях Кейтель говорит, что раз де СССР не присоединилось к международным конвенциям по ведению войны и обращению с военнопленными, можно с гражданским населением и комбатантами делать что угодно - типа сами виноваты. "Нам пришлось взять на себя малопочетный труд объяснить немецким офицерам, воспитанным на иных, "рыцарских", представлениях о войне, что там, где убийство из-за угла стало нормой, а террор против оккупационных властей и гражданского населения считается знаком особой доблести, решительно невозможно обойтись без жесточайших репрессий". Очень хорошо объясняли, видимо, если на выходе получили то, что получили.
Среди немецких генералов есть люди, которые вызывают как минимум уважение, но Кейтель к ним не относится однозначно. Даже без учета всех отягчающих обстоятельств, он как человек производит скорее отталкивающее впечатление. Чего-то совершенно бесхарактерного, не имеющего своего мнения, но всегда радостно готового согласиться с начальством и побежать исполнять, не задумываясь о сути приказа. И да, сидение в кабинете тут скорее отягчающее обстоятельство - боевые генералы хотя бы рисковали своей жизнью вместе с остальными, а за столом ничего кроме недовольства Гитлера не угрожает. Впрочем, после смерти Гитлера Кейтель тоже не то чтобы сильно расстроился - во всяком случае, судя по мемуарам. И вполне спокойно обсуждал с Деницем условия капитуляции Германии, а потом 8 мая лично подписал акт о капитуляции с СССР. Такое впечатление, что у него не было каких-то определенных личных убеждений или личной преданности - он просто пытался держать нос по ветру. Что в обычной жизни, может, и неплохо, но в контексте глобальных исторический событий выглядит очень жалко.

@темы: WWII

---

Дмитрий Быков "Отчет: Стихотворения. Поэмы. Баллады"

Прочитав почти 600 страниц стихов Быкова, я пришла к неожиданному выводу. Быков нифига не поэт. Нет у него такого специального поэтического органа. Объяснюсь: его стихи выглядят как рифмованная проза, причем зачастую формата не рассказа, а эссе. Я не вижу в них какого-то важного тонкого качества, которое делает, собственно, поэзию поэзией.
У Быкова есть: интересные темы и умный взгляд на них. Некоторая толика житейской мудрости. Изрядная толика самоуничижения вкупе с самолюбованием. Но при всем при том его темы и выводы из них - они слишком прозаические в прямом смысле этого слова. Слишком детальные и серьезные для стихов, что ли.
У Быкова нету: красивого слога. От слова вообще. Ведь как мы обычно читаем и запоминаем поэзию - по звучанию нескольких слов, и то, что именно эти слова оказались в одном предложении вот в таком порядке, делает сами стихи хорошими или плохими, запоминающимися или скучными. Какой смысл в словах "ниоткуда с любовью, надцатого мартобря"? - в отрыве от контекста никакого, есть общее *ощущение*, которое они производят на читателя, внутренняя музыка. А у Быкова если какие-то фразы и запоминаются, то не потому, что это красивые или точные поэтические фразы, а потому, что в них облечены умные мысли. Ту же самую мысль можно было бы выразить иначе, и ничего бы не было потеряно. В его стихах нет, мне кажется, важного качества стихов в принципе: невозможности что-то изменить без утраты прелести текста. Когда каждое слово здесь именно потому, что здесь нужно именно оно, и стоит именно в том месте, в каком должно стоять. По стихам Быкова складывается впечатление, пожалуй, неряшливости. Такое чувство, что он подбирает слова под рифму, не заботясь особо о том, подходят они сюда или нет, не заботясь особо о звучании целого. Выходит более ли менее рифмованная проза, которая на самом деле ничего не потеряла бы, если бы она стала нерифмованной.
Я не говорю при этом, что Быков плохой поэт - скорее, он слишком хороший прозаик, который может писать и так, и сяк. Непохоже, чтобы он хоть где-то готов был пожертвовать общим смыслом или общим посылом ради красоты строфы - скорее наоборот. Просто он невнимательно относится к форме как таковой. Еще довод за это - постоянные цитаты "из классиков" внутри текста, сходу не приведу примеров, но это несколько выбивает - когда в тягостном грязноватом описании какого-нибудь неказистого любовного приключения встречает три слова из Пушкина, которые выглядят там, мягко скажем, не к месту (как издевка одновременно и над Пушкиным, и над собой).
В целом - Быкова интересно читать, и много раз за сборник я думала нечто вроде: как точно подмечено, как он прав и тд. Но при этом в голове на уровне "хожу и напеваю" ничего не отложилось, вообще ничего. Все-таки я запоминаю сначала на слух, а потом по смыслу, поэтому Быков для меня как был прозаиком, так и останется. Ей-богу, в Тургеневских зануднейших пяти несчастных стихотворениях в прозе поэзии куда больше, чем здесь.

По-настоящему понравилось и зацепило именно "на слух" (по смыслу тоже, конечно):
Новая графология-2

Если бы кто-то меня спросил,
Как я чую присутствие высших сил -
Дрожь в хребте, мурашки по шее,
Слабость рук, подгибание ног, -
Я бы ответил: если страшнее,
Чем можно придумать, то это Бог.

Сюжетом не предусмотренный поворот,
Небесный тунгусский камень в твой огород,
Лед и пламень, война и смута,
Тамерлан и Наполеон,
Приказ немедленно прыгать без парашюта
С горящего самолета, - все это он.

А если среди зимы запахло весной,
Если есть парашют, а к нему еще запасной,
В огне просматривается дорога,
Во тьме прорезывается просвет, -
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Внушает надежду там, где надежды нет.

Но если ты входишь во тьму, а она бела,
Прыгнул, а у тебя отросли крыла, -
То то Бог, или ангел, его посредник,
С хурмой "Тамерлан" и тортом "Наполеон":
Последний шанс последнего из последних,
Поскольку после последнего - сразу он.

Это то, чего не учел Иуда.
Это то, чему не учил Дада.
Чудо наступает там, где, помимо чуда,
Не спасет никто, ничто, никогда.

А если ты в бездну шагнул и не воспарил,
Вошел в огонь, и огонь тебя опалил,
Ринулся в чащу, а там берлога,
Шел на медведя, а там их шесть, -
Это почерк дьявола, а не Бога,
Это дьявол под маской Бога
Отнимает надежду там, где надежда есть.

@темы: быков, стихи

---

Марина и Сергей Дяченко "Медный король"

У меня такое чувство, что на самом деле Дяченко пишут все время одну историю - историю о том, как герой борется с собой. С переменным успехом. Борется со своим "не могу" и со своим "хочу", переступая через первое и подавляя второе. В некоторых романах герой безусловно побеждает, в некоторых - проигрывает. Но из всех читанных, пожалуй, самая сложная битва, самый маленький шанс победить были у мальчика Развияра из "Медного короля". В эту победу даже никто не верил, в том числе я - ведь по тексту складывалось четкое ощущение, что авторы мягко подводят нас к необходимости признать поражение. И воображение забегало куда дальше авторских замыслов.
"Медный король" - история раба из низкого, всеми ненавидимого племени, которому, натурально, нечего терять, кроме своих цепей. В самом начале его выбрасывают за борт с корабля, потому что некий почти волшебный город на острове отказывается пускать таких, как он, на свою землю. Последующее - это медленное, неуверенное возвышение героя, шаг вперед, два назад, которое заканчивается много лет спустя, но в том же месте. Заклинание, которому ребенка обучает случайный знакомый, полусумасшедший старик, кажется поначалу какой-то детской ерундой, плодом отчаявшегося воображения. "Медный король, возьми, что мне дорого, подай, что мне нужно". Мальчик использует его, и Медный король действительно забирает - но ничего не дает. Во всяком случае, ничего ощутимого, действительного. Лишь с середины книги становится понятно, ради чего раз за разом повторяется заклинание - Медный король действует, как иные наркотики, даруя кратковременное ощущение свободы, могущества и кристальной ясности происходящего. И, как на наркотик, герой на него подсаживается, со всеми вытекающими. Сначала "выносит из дома" вещи, а потом и люди начинают пропадать.
Правда, все эти маленькие прегрешения с "темным древним богом", каким вроде бы является Медный король, по большей части теряются на фоне разворачивающегося сюжета. Дяченкам удалось создать удивительно интересных персонажей и вполне живой, необычный мир. Мир, в котором смутно царит огромная Империя, которая вот-вот покорит остатки земель, до которых еще не успела дотянуться, в лесах живет людоедское племя, из которого и происходит наш герой, а над озером плывет летающий город Мирте. При этом все это - только красивые декорации, и герой в конце концов, слава богу, не садится на императорский трон - это было бы слишком моветоном. Большая часть действия происходит на окраине Империи, в еще непокоренных землях, над которыми главенствует Замок без названия, управляемый Властелином, опять же, без имени. А в степях вокруг этого замка обитает удивительное племя нагоров, или зверуинов, которые рождаются как в человеческом, так и в тигрино-кентавровом обличье. Один из таких тигро-кентавров и становится другом и спутником героя на протяжении всего романа.
Должна признать, что часть про нагоров кажется мне наиболее интересной, куда интереснее, чем сама история главного героя. Учитывая, что с ним как раз все было понятно с самого начала - так или иначе, это вариация на классическую тему "убить дракона", вне зависимости от реального исхода такой битвы. А вот зверуины - нечто совершенно новое. Племя с удивительной не только физиологией, но и моралью, обычаями и представлениями, при этом все прописано достаточно четко и логично, так что даже в отсутствие прямого указания можно додумать какие-то детали.
История зверуинов тем интереснее, что Замок держится только за счет того, что в его подвале лежит труп построившего его мага-зверуина. Утро-Без-Промаха, который нарушил все мыслимые обычаи, предал и страшно проклял свой народ, и которого тем не менее вполне можно понять. Признаюсь, Утро, который к моменту начала действия уже давно мощи, - мой любимый и самый интересный персонаж в романе (оужас!). Не в последнюю очередь, наверное, потому, что за ним стоит слишком много тайн и авторских недоговоренностей - а с Развияром и остальными центральными персонажами все ясно. Развияр получился "совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж" - его рабская мораль так и осталась с ним, несмотря на последовательное восхождение по социальной лестнице. Мораль, которая делит всех на тех, кто сверху, и тех, кто снизу. Что делает вполне понятной его ненависть к Мирте - несмотря на то, что про город прямо ничего такого не говорится, создается четкое ощущение, что это - сосредоточие культуры и цивилизации, прямо противостоящее мироустройству самого Развияра. Противостояние парадигм, на идейном уровне.
Хотя надо признать, что я была к герою несправедлива. Постоянно ждала, что вот сейчас он утратит человеческий облик - но он, кажется, за все время действия романа сам как личность не изменился, другое дело, что возможностей у него стало больше. А так он не стал более жестоким, более подлым и эгоистичным, чем раньше. Я бы даже сказала, все его отклонения - в рамках нормы, но мерзкий характер остается мерзким характером. Другое дело, что окружающие почему-то терпели это, вместо того, чтобы осадить его, но в этом и заключался дар Медного короля. К чести авторов, они не пошли по легкому пути и не позволили герою тихо самому скатиться в пропасть, чтобы было бы самой простой и логичной концовкой, сто раз повторенной в сказках. В финале романа куда больше от притчи, чем от сказки: круг замыкается, герой оказывается там, где ему и место, а жизнь продолжает идти. Я так и не смогла заставить себя сопереживать герою, так что финал скорее оставил меня равнодушной. Но то, что было в романе *помимо* истории с Медным королем, зацепило, и сильно.

@темы: дяченко

---

Джон Стейнбек "К востоку от Эдема"

Из всего читанного мной у Стейнбека "К востоку от Эдема" наиболее "программный". Это всеобъемлющий роман, в котором сочетается все то, что встречается в других книгах. В "Востоке" есть отчаяние и скатывание в бездну из "Гроздьев гнева", есть забавное очарование "Консервного ряда", есть по-настоящему жуткие моменты, как в "О мышах и людях", и больше всего - сложных моральных проблем из "Зимы тревоги нашей", которые героям приходится решать по ходу дела, "без отрыва" от повседневной жизни. Больше всего, на мой вкус, от "Зимы", но в "Эдеме" нет этого тягостно-тревожного ощущения, нет безнадежности, - даже когда одни герои опускают лапы, другие продолжают жить изо всех сил.
Про этот роман очень сложно сказать что-то общее, как про "Войну и мир" - в нем слишком много слишком разных героев, событий, судеб, все они переплетаются, иногда ружья выстреливают, иногда просто остаются висеть. Даже война есть, правда, скорее за кадром, ближе к концу романа, но и этого хватает, чтобы на ней успел погибнуть один из героев, навсегда изменив судьбы оставшихся.
Вообще чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что сравнение с "Войной и мир" вполне подходит. "Эдем", по сути, тоже - некая вариация на тему семейной саги, правда, семей там две. Линии повествования о каждой сначала идут параллельно, потом соединяются, но полного слияния формата А. женился на Б. не происходит. С другой стороны, зато все, что происходит в романе, выглядит очень достоверно и натурально - даже в тех моментах, которые никак не укладываются в рамки нормы. В каждом стаде есть свои паршивые овцы, а если еще лучше присмотреться, вообще все овцы выходят паршивые, только по-разному. Герои "К востоку от Эдема" за редким исключением - вполне нормальные люди, с некоторыми странностями, может, но в рамках обычного. И только если покопать глубже, как делает Стейнбек, у каждого есть свои шкафы, полные скелетов. Буквально нет практически ни одного героя, у которого скелетов не было бы вовсе - какими бы спокойными, успешными и вообще позитивными они ни представлялись окружающим. При этом своеобразие и количество героев делает странную вещь: если рассматривать жизнь конкретного героя в целом, то произошедшее с ним можно считать как незначительным, так и ужасной трагедией. Но в рамках взаимодействия со всеми остальными это как-то скрашивается, даже слегка нивелируется до степени, которую теоретически человек должен уметь вынести. Я не знаю, как лучше сформулировать это ощущение.
Положим, мне очень жалко Адама с его трагической любовной историей - но в то же время я не могу перестать думать, что неплохо бы ему чуть меньше страдать и чуть больше думать о своих детях. Арона с его глуповатым идеализмом тоже жалко - по, признаться, мне было бы жальче Кейла, если бы Арон остался и постоянно заслонял тому свет. И так - практически по всем героям. Их всех можно в чем-то понять и посочувствовать, а в чем-то другом осудить. За единственным исключением Кейт, пожалуй, - но Стейнбек и сам признается в послесловии, что так и не сумел понять, что ей движет и чего она пытается добиться. Хотя совершенно не исключаю, что такие люди существуют - более того, их в жизни куда больше. И столкновение с ними никому не дает ничего хорошего.
Признаться, я не пыталась разобраться, насколько "К востоку от Эдема" документален и биографичен. Вполне может быть, потому что там упоминается некий Стейбек, за которого вышла одна из девушек одной из двух главных семей. Не думаю, чтобы это имело какое-то особое значение для художественной ценности. Даже если Стейнбек взял некоторые имена и события из архивных документов, характеры, внутреняя мотивация и тд все равно разработаны им, а это как раз и есть самое ценное в романе.
Мне еще очень нравится некий исподволь напрашивающийся вывод из всей истории: о том, что семейная модель и устройство жизни ребенка в семье само по себе еще ничего не гарантирует и не значит для его дальнейшей жизни. В некоторой степени - да, но не то чтобы в значительной. Взять Гамильтонов: при прочих равных это семья почти идеальная, любящие внимательные родители, много детей. А у детей судьбы сложились очень по-разному, и у кого-то вышло повторить это "семеро по лавкам и дом полная чаша", а кто-то фатально провалил такую задачу. Траски, с другой стороны - нечто совсем иное. Любовь и соперничество двух братьев, которое повторяется в двух поколениях - совершенно невольно. При этом один из братьев - всегда Каин, а другой всегда Авель. Но это - только начальная точка для развития отношений, и Стейнбек, разумеется, не читатет морали на тему того, как надо быть хорошими мальчиками. Эти два поколения братьев, их структура отношений, похожи только очень формально, но результаты получаются совершенно разные.
Конец просто восхитителен. Да, и они взялись за руки и убежали навстречу закату. Да, нашли друг друга, хотя еще не совсем даже это осознали. Мне очень нравится такой конец истории, когда встречаются два не слишком хороших и не слишком простых человека. Именно за это я очень любила, помнится, "По эту сторону рая" Фицджеральда. Пожалуй, ни за кого из героев "К востоку от Эдема" я не болею так, как за Кейла и Абру.
Разве что за "китаезу" Ли - это вообще восхитительный персонаж. Ужасно, эмн, теплый. Пожалуй, единственный, у кого, строго говоря, и скелетов собственных нет - не считая его происхождения. И это изрядно выделяет его из всех остальных - Ли кажется гораздо умнее, во всяком случае, мудрее, - но это, думаю, потому, что он просто стоит с индифферентным видом у рулетки и не позволяет втянуть себя в игру под названием жизнь, поэтому и ничего не выигрывает, и ничего не проигрывает. Остальные играют с переменным успехом.
"К востоку от Эдема" удивительный роман - несмотря на то, что в нем не происходит ничего кроме самой обычной жизни маленького провинциального амерканского городка и окрестностей, его не устаешь читать. И в этих картинах самой обычной жизни можно найти все вариации красок и драм. В этом основная прелесть романа и вообще Стейнбека - он открывает глаза на обыденные вещи, при этом не преуменьшая и не преувеличивая их, а просто рассказывая личные истории.

@темы: стейнбек

---

Фемида, или Начертание прав, преимуществ и обязанностей женского пола в России

Полностью этот волшебный креатив называется "Фемида, или Начертание прав, преимуществ и обязанностей женского пола в России, на основании существующих законов. Сочинение Илариона Васильева". Репринт издания 1827 года. Моя замечательная компания выпустила энное количество экземпляров "Фемиды" с сувенирными целями, и теперь мы читаем его всем офисом)
Коротко - это сборик выдержек из различных, эмн, нормативных актов, посвященных правовому положению лиц женского пола - на 1827 год. Отдельные вопросы уделяются семейному положению, браку, вопросу обладания имуществом, наследования, уголовных наказаний. Сделано очень толково. Само законодательство того периода, в общем, такое, которого и надо было ожидать - по истории все знают) Но тем не менее, есть забавные места)
Вот, например, про брак:
"Обольстивший девицу с тем, чтобы на ней жениться, по изобличении обязан свое обещание исполнить. (Корм. Кн. ч.II, гл. 46 и 49; - Воинск. Устав арт.176 толков. - Морск. Уст. кн. V, гл. XVI, пун.122 толков).
Но похититель, увезший девицу силою, не может на ней жениться, пока она находится в его власти. (Корм. Кн. ч.I, гл. 6, 13, 17 и 21, ч.II, гл.48)".И про развод (интересно, что такое конкретно "моральные пороки"?)
"Законы Божественные и человеческие признают узы брака священными и неразрушимыми. "Еже убо Бог сочета, человек да не разлучает" (Матв., гл. XIX, ст.6). - Но однако физические и моральные пороки, цели супружества совершенно противные, допускают развод".
Отличное про методы воспитания молодежи:
"Мать в случае смерти отца имеет право отдавать на законный срок в смирительный дом тех своих сыновей или дочерей, которые ей не послушны, или жизни развратной и ни к чему доброму не склонны. (Улож. гл. XXI, ст.4 и 5; - Указ.1767 Февр. I; - Учредж. о Губерн. ст.391; - Маниф. 1787 Апр.21, ст.16)".
И цитата, которая пользуется наибольшей популярностью в нашем офисе
"Главнейшие правила об актах относительно женского пола состоят в двух вопросах: а) кто из женщин вправе давать сии акты? b) кто не имеет права обязываться оными?
Вообще акты не действительны:
1. Несовершеннолетних девиц (Ук. 1714 Март.23; 1762 Мар.1; 1766 Мая 2; 1785 Декаб.22).
2. Не отделенных детей, исключая имеющих свою собственность (Ук. 1752 Авг.25, 1753 Нояб.27, 1761 Июнь 15, 1766 Янв.16, 1777 Янв.25, 1772 Апр.30, 1774 Июнь 8, 1785 Дек.22 и 1788 Окт.13).
3. Промотавшихся (Ук. 1766 Июль 18).
4. Сумасшедших (Ук. 1722 Апр.6, 1762 Авг. 8, 1815 Июня 8).
5. Природных дур (Указ 1722 Апр.6).
6. Публично наказанных (Воинск.Процес. ч.3, гл.2, отд. 1-3, Морск. Устав. кн. 5, гл.20, стат.141).
7. Монахинь (Духовн.Регл. 1721 Янв.25, пун.36, Ук. 1812 Мар.27).
8. Крестьянок (Улож.гл.XI, ст.23 и 32, Ук. 1749 Апр.12, 1751 Февр.1, 1761 Февр.14, 1765 Октяб.5).
9. Безграмотных - если данные ими акты не будут надлежащим образом засвидетельствованы (Ук. 1790 Апр.5, 1792 Апр.2, 1762 Апр.23, 1766 Март 24, 1799 Март 20)".
В целом - забавное милое маленькое издание, отличный подарок для девочек с юридическим уклоном

@темы: право

---

Александр Грин "Бегущая по волнам"

Тексты Грина обладают удивительным свойством - они полны какой-то неуловимой, ускользающей магии, которая придает совершенно обычным вещам волшебную окраску и притягательность. Никакие истории о настоящих волшебниках, иных мирах и прочих фантастических событиях не сравнятся с ними по производимому эффекту. Мне кажется, секрет в том, что Грин подмешивает в каждое свое более ли менее реальное событие и персонаж совершенно правильную дозу волшебного - так, что на вид его вроде и незаметно, но все же это ощущается в тексте очень сильно.
Макс Фрай, взявший, как оказалось, именно из этого романа свое знаменитое "Власть Несбывшегося" - весьма слабое подобие, притом, что М-Фрай использует, по сути, тот же прием: берем реальность и наносим чуть-чуть волшебного на каждую из ее граней. Скажем так, у М-Фрая это выглядит как слишком грубый и явный эскапизм, попытки несчастного создания поверить, что в мире есть хоть что-то хорошее (а поскольку пессимизм героя не позволяет ему поверить, что что-то хорошее бывает в реальности, остается выдумывать для этого всякие события волшебного свойства). У Грина же изначально нет никакой четкой границы между реальностью и волшебством, нет и противопоставления реальности и магии, его мир - сам по себе немного сказочный.
Некоторый элемент сказочности придает вещам Грина его удивительная география. Наряду с обычными городами вроде Парижа или Ниццы (которые, впрочем, только упоминаются), встречаются и многие другие, выдуманные, вроде Лисса и Гель-Гью. Удивительные небольшие города-порты у моря, в которых все еще строят парусные суда и устраивают карнавалы. Интересно, составлял ли кто-нибудь карту или путеводитель на базе романов Грина? С удовольствием поизучала бы такую вещь) В "Бегущей по волнам" вопрос географии особенно интересен, потому что герой плывет на паруснике через несколько городов, и проследить его путь.
В целом "Бегущая" - совершенно волшебная морская история вполне в духе Грина. В ней есть и злобный пират, и некое подобие морской нимфы, и карнавал, и таинственная девушка.
Тоже интересно, неужели никто не написал, скажем, диссертацию на тему "Женские образы в романах Грина"? Это удивительно интересно разбирать и сравнивать. В "Бегущей" есть герой-мужчина и два главных женских персонажа - милая веселая Дэзи и холодная величественая умница Бичи Сениэль, бывшая хозяйка парусника. И что забавно, структура отношений между этими тремя героями очень напомнает отношения в "Блистающем мире" - между Друдом, Руной Бэгуэм и Тави Тум. Именно Бичи Сениэль и Руна Бэгуэм с самого начала захватывают внимание и читателя, и героя. Согласитесь, эти девушки достаточно похожи - они обе поражают своим достоинством, выдержкой, даже величественностью. И герой очень быстро попадает под их очарование - стоит буквально один раз увидеть их. С другой стороны, ни Бичи, ни Руна - не пара герою, и это вполне очевидно, несмотря на всю их притягательность. В итоге каждое из этих увлечений забывается достаточно быстро.
Совсем другой типаж - это Тави и Дэзи. Милые, веселые, слегка взбалмошные, уютные и теплые люди; девушки, которые не поражают до глубины души при первой же встрече, но с которыми зато вполне можно провести потом много лет. Именно с ними в итоге и остаются герои. Обе конструкции отношений по сути - иллюстрация поговорки про синицу в руке.
Еще один момент, который меня очень задел и в "Блистающем мире", и в "Бегущей" - скажем так, отказ от власти, отказ от представившейся возможности, если ты понимаешь, что реализация такой возможности будет противоречить твоей внутренней сути. Руна Бэгуэм предлагает Друду, грубо говоря, объединиться и перевернуть мир, используя его необычную способность. Руна принимает решение и пытается добиться своего, играет ва-банк. Друд отказывается, прекрасно осознавая, что это "не его". А вот Бичи Сениэль не делает такой ошибки. Она гоняется за своим бывшим кораблем, "Бегущей по волнам", пытаясь вернуть его, прилагает к этому все усилия. И когда наконец получает корабль обратно, понимает, что оставить его было бы совершенно неправильно, и волевым решением избавляется от него. Корабль гибнет, но у меня складывается странное ощущение, что Бичи принимает решение, которое потом спасло ее саму, как личность. В отличие от Руны. По сути, все просто: смирение является путем к спасению, умение вовремя отказаться от своего самого сильного желания иногда лучше, чем его исполнение. Пожалуй, мне история этих двух девушек даже более интересна, чем история самих героев и их простых веселых спутниц.

@темы: грин

---

Урсула Ле Гуин "Город иллюзий"

При всей моей любви к Ле Гуин вообще и Хайнскому циклу в частности - это совершенно пустой роман.
Обычно романы Ле Гуин дают гораздо больше пищи сердцу, чем какому-то другому органу, и меня лично очень сильно задевают за живое (иногда даже сликшом сильно). С "Городом" тоже могло бы получиться именно так. Первую часть романа - путешествие Фалька в Город и встречу с Эстрел - я могла бы уложить во вполне стандартную легуиновскую схему: Герой, Путь и Спутник. При этом на протяжении всего времени Герой сосредоточен только на Пути, и лишь постфактум понимает, что, вероятно, его Спутник сам по себе был важнее. Если не глобально важнее, то для него лично. "Левая рука тьмы" и "Роканнон" вписываются в эту схему. А вот с Городом, если детальнее разбираться, не получается сразу. Путь, в который отправляется Фальк, не имеет, как обычно, некоего общечеловеческого значения, - грубо говоря, он хочет получить нечто только для самого себя, для своего развития.
Со Спутником беда еще больше, потому что здесь классическая схема буквально выворачивается наизнанку. Спутник вовсе не предан нашему герою до последнего, он преследует свои собственные цели - "и не друг, и не враг, а так". В конце Пути фигура Спутника уже утрачивает какое-либо значение.

Роман очень явно раздлен на две части: Путь и Город. Причем Путь из них мне кажется, пожалуй, более интересным, потому что в нем в принципе есть то, что я люблю у Ле Гуин - неторопливое, созерцательное повествование, простые классические ценности, преодоление себя. Город - более странная и зыбкая часть. Причем не в плане самого Города - тут как раз все понятно, злобные Синги с нечеловеческой моралью и логикой, которые дурят народ, может, даже не со зла, а потому, что для них это естественно. Но вот то, что происходит с самим героем - вся эта история про то, откуда он прилетел и кто он таков - выглядит как-то сомнительно и неинтересно. То, как обретя свою старую личность, герой легко и быстро поборол зло, слишком не вяжется со всем остальным, что я читала у Ле Гуин. Загадочные Синги на проверку тоже не слишком впечатляют - лучше бы они так и остались неясным злом, чем взять и поверить в весьма притянутую за уши логику героя относительно их цивилизации.

Нравилось по мере прочтения, как процесс, но я вообще очень люблю, как пишет Ле Гуин. А вот в итоге, как результат, совсем не впечатлило.

@темы: ле гуин

---

Артур Шопенгауэр "О писательстве и слоге"

Ш., как всегда, прекрасен, и глаголет безостановочно одни истины. О том, что все умрут куда катится этот мир. Что сейчас (то есть в начале 19 века) появилось безумное количество бездарных авторов, кропающих не из любви к искусству, а только ради денег. Что у публики совершенно нет вкуса. Что надо писать так и так.
В общем, под всем, что он говорит, можно смело подписаться двумя лапами И экстраполировать это на любую эпоху. Что, скажете, не был 19 век расцветом русской литературы? А сейчас зато что имеем - Донцову, Громыко и иже с ними Обычно Ш. меня забавляет своим ярым пессимизмом, и сейчас, конечно, тоже. Но самое смешное, что сейчас я с ним по большинству абстрактных тезисов согласна.
Вот например, Ш. говорит, что сейчас (в 1/2 19 века) среди *серьезно мыслящих* писателей очень мало таких, которые мыслят о самом предмете. Другие же "думают только о книгах, о том, что говорили другие", и потому никогда не бывают по-настоящему оригинальны. На этом основании вполне можно вынести приговор Умберто Эко и прочим интеллектуалам, но в этом случае в сухом остатке рискуем получить одного Аристотеля).
Или вот "заслуга писателя, которого стоит читать, тем больше, чем меньше он обязан материи, чем более известна и избита эта материя. Так, например, три великие греческие трагика все обрабатывали ту же материю". Кто поспорит, что книг на тему "они встретили друг друга и убежали вместе в закат/рассвет" огромные кипы, и большинство жуткий хлам) Но найдется среди них и "МиМ", например.
Один момент кажется мне очень точно подмеченным, хоть и не очевидным с первого взгляда. "Для того, чтобы быть бессмертным, произведение должно иметь так много достоинств, что не легко встретить человека, способного понять и оценить их все; и все-таки эти достоинства, взятые порознь, всегда познаются и ценятся то тем, то другим, благодаря чему кредит доверия поддерживается в течение столетий". Я тут задумалась о паре признанных классическими вещей, которые я сама очень люблю, и вспомнила, что другие люди хвалят их обычно совершенно не за то!
Помимо всего прочего, Ш. очень прекрасно обличает, гм, анонимные каменты. Поливая анонимный рецензентов отборнейшей грязью - благо они и возразить не могут.
Кроме того, обличается общеизвестный принцип "кукушка хвалит соловья", то есть полное единодушие среди писательской братии относительно взаимной оценки талантов. "Вообще вежливость, возникшая из общественных отношений, в литературе, - чуждый и часто вредный предмет, так как она требует, чтобы плохое называли хорошим, и потому противоречит целям науки".
Разумеется, Гегель в этой работе тоже не обойден вниманием. Думаю, если бы Ш. взялся писать кулинарную книгу, он и там нашел бы способ плюнуть в Гегеля. Скажем, "жареные на тюленьем жире потроха собаки настолько отвратительны, что по эффекту, производимому на желудок, сравнимы с тем, какой эффект оказывают сочинения Гегеля на разум" Кстати о Гегеле) "В сущности нет ничего легче, как писать так, чтобы никто не мог понять написанного, и наоборот, нет ничего труднее, как выразить многочисленные мысли так, чтобы они были понятны каждому" (и это говорит автор "Парерги" )
Напоследок Ш. печалится о безграмотности и отвратительном стиле современных немецких авторов (если я не ошибаюсь, Ницше потом повторяет что-то в этом роде). За немецких авторов ничего не скажу, но в остальном Ш. удивительно точно озвучивает именно то, что говорят представители "старого поколения" о каждом времени в истории литературы

@темы: шопенгауэр

---

Генри Лайон Олди "Я возьму сам"

Начало книги вызывает некоторую оторопь: восточные имена и названия (все эти "кто-то ибн чей-то") и так сложны для русского уха, а тут еще и в количестве на единицу текста, которому мог бы позавидовать сам Перумов. Впрочем, стоит продраться через первые главу-две - и становится гораздо легче. Дальше книга развивается в чем-то даже мягче и понятней, чем другие вещи Олдей. Во всяком случае, главный герой один, линия повествования тоже одна и развивается более ли менее логично и поступательно.
Хотя с поступательностью тут основная фишка. Потому, что герой один, а вот жизней он прожил много (причем нам показывают не все их, а только одну). В одной жизни он погиб во время самума, в другой стал великим шахом, в третьей - великим полководцем. При этом такое чувство, что сам герой, поэт кто-то ибн чей-то, путешествует через различные реальности, проходя их насквозь и не задерживаясь ни в одной. Точнее, в этих реальностях остаются его двойники, проживающие свои жизни - с результатами этих жизней герой периодически встречается. Вполне себе эффект "жука в муравейнике": прошел эпический герой, встряхнул реальность так, что сам его образ в той реальности обрел плоть и начал ее меня - и пошел себе дальше.
Загвоздка только в том, что нашему герою эта эпичность ничуть не сдалась. Более того, она, можно сказать, не является его внутренним свойством. Герой всего лишь хороший поэт и не слишком плохой человек, но не более того. Только почему-то мир волшебным образом поворачивается, чтобы все вышло именно так.
Меня очень привлекает основная фантастическая идея в этом романе - о том, что все шахи, избираемые на престол Кабира и окрестных государств, получают при этом некоторое благословение свыше, при условии удачно пройденного Испытания. Каждый шахский пост, если так можно выразиться, имеет своего животного-покровителя, который незримо (или зримо) сопровождает шаха везде, а сам шах обретает некую волшебную личину - "фарр", выглядящую как нимб. Шах своего нимба не видят, однако его видят и ощущают все остальные подданные, и это заставляет их испытывать к шаху неземную любовь, быть полностью покорными всем его велениям и угадывать его невысказанные желания. Идеальный электорат, в общем. Во всем остальном люди как люди, грабят, убивают и тд., никакого оболванивания, - но ровно до тех пор, пока это не касается лично шаха или кого-то из представителей власти, им назначенных.
Признаться, я даже слегка разочарована тем, что наш поэт долго такой радостной покорности не выдержал. А ведь сколько можно было бы сделать с таким народом, какие перспективы открываются - во всех областях, учитывая, что главное - это заставить человека что-то делать. Хотя поэта вполне можно понять, конечно, - тут и спятить недолго от внезапно привалившего счастья.
Дальше идут другие приключения и с другими участниками, но ярмо фарра висит на герое до последнего. Собственно, все, что он делает, направлено на то, чтобы избавиться от этого неожиданного подарка. Мораль всей книги: бойся своей мечты, ведь она может сбыться. Вообще роман изрядно настраивает на размышленческий лад, притом, что в самой книге, слава богу, никакой кухонной философии и в помине нет. Просто за многими событиями романа очень ярко просвечивают более общие идеи и мысли, вполне применимые к любой жизни, а не только конкретного героя. Я была немного удивлена *отсутствием* привычного безумного калейдоскопа событий и персонажей (как в "Ойкумене", например), однако именно такой стиль идеально подходит для завуалированного изложения некоторых философских истин. До которых, впрочем, читателю предлагается дойти самому на базе представленной истории. Ну или не доходить, если лень

@темы: олди

---

Марина и Сергей Дяченко "Мигрант, или Brevi finietur"

Внезапно - несмотря на некоторые явные недостатки романа - получила от него совершенно неприличное удовольствие. Читала не отрываясь, жаль, что все так быстро закончилось. Притом, что и сюжет нельзя назвать сколь-либо оригинальным, и главный герой совершенно сливается с обоями. Даже не могу ткнуть пальцем, что именно в тексте меня настолько привлекает - в отличие от той же "Вита Ностра", в которой все было очевидно и объяснимо.
Впрочем, нет, могу. Фигура Аиры, инструктора и консула. Нет, я отдаю себе отчет, что это классический персонаж девичьих грез - но с другой стороны, а кто я такая, собственно? Вот этот персонаж кажется мне удивительно хорошо прописанным, причем это сложный и, скажем так, маловероятный характер. Как разведчик Исаев - допускаю, что такие люди существуют, но их очень мало. При этом Дяченкам удалось написать его так, чтобы по мере чтения к персонажу читатель испытывал ровно те же чувства, что и главный героя. Поначалу на острове он откровенно бесил, потом начал интересовать, потом этот интерес перешел в глубокую симпатию и уважение. Во всяком случае, мое отношение менялось именно в таком порядке. И вообще мне кажется, что в отношениях с любым совершенно человеком именно такой порядок перемены персонального отношения к нему - самый лучший и наиболее продуктивный (судя по моему личному опыту).
Что до сюжета, то собственно роман разделяется на две части - попадание нашего героя в параллельный мир и его Проба на полновесное гражданство в этом мире, и стандартно-эпическо-спасательную часть. Проба описана великолепно. Притом, что ничего сверхъестественного в ней, в общем, не происходит, и вообще ничего выходящего за рамки нормы. Зато в ней есть и детали, и характеры, и изменение отношений, и реальное, достоверно описанное *преодоление*.
Вторая половина романа значительно слабее. Начнем с того, что Проба по своему соотношению с остальным сюжетом все-таки выглядит как неестественно затянутая экспозиция. И при этом - самое яркое место романа. Дальше герои галопом по Европам спасают мир/вселенную, проявляя всяческие суперменские качества - такое чувство, что эту часть Дяченки дали написать Лукьяненко. В ней четко выступавшие характеры персонажей слегка расплываются, а с самим сюжетом и его обоснуем происходит такая чехарда, что нет ни малейшего желания размышлять на поставленные авторами очень глобальные вопросы "о роли личности в истории" (простигосподи). Мой вердикт: чтобы вторая половина романа не смотрелось как быстрый пересказ чернового замысла, она должна быть раза в три короче и гораздо более обоснованной с точки зрения прописанности мира и банальной логики. А так по сравнению с шикарным началом выглядит довольно сыро - если подходить совсем объективно и придирчиво.
Отдельно хочу сказать про главного героя. Знаете, у меня такое чувство, что это какой-то классический типаж фантастического героя, кочующий от одного автора к другому и у всех выглядящий одинаково уныло. Это мужчина в районе 30-35 лет, без семьи и каких-либо текущих обязательств, с вялотекущей карьерой, которую бросить ничуть не жаль. Не отягощенный совершенно никакими персональными достижениями, интересами, особенностями. Единственное, что делает героя похожим на человека - сопливые воспоминания о какой-нибудь бывшей любви или (как в случае с Дяченко) о брошенном им же самим ребенке. В общем, персонаж, который сливается с обоями и не выделяется абсолютно ничем. В фантастическом мире, разумеется, оказывается, что он на самом деле крут, как вареное яйцо. Что печально, потому что это слишком очевидные детские комплексы со стороны авторов. Герой "Мигранта", увы, именно этот типаж - поскольку авторы умнее и тоньше среднестатистический фантастов, герой тоже вышел чуть умнее и тоньше, и поэтому не бесит. Но и не вызывает ни малейшей симпатии и интереса сам по себе. Зато с позиции такого героя удобно раскрывать остальные характеры - в их личном проявлении, вне взаимодействия с героем практически. Так что по сути точка зрения героя местами могла бы заменить авторскую речь - ничего бы особо не изменилось. Не скажу, что этот момент портит книгу, нет. Но если бы Дяченкам удалось вывести главного героя хоть сколько-нибудь примечательным, это было бы гораздо интереснее.

upd. Подумалось еще, что во всех книгах цикла "Метаморфозы" Дяченки используют одну и ту же конструкцию отношений персонажей. Есть Главный Герой, и есть "Вергилий" - некое могущественное существо, принадлежащее к фантастической части мира, которое и является проводником ГГ в этом мире. Саша и Фарид, Арсен и Максим, Андрей и Аира. И только в "Вита Ностра" герой кажется интереснее, чем "проводник". А вот в остальных двух романах цикла герои просто теряются на фоне куда более интересных проводников, и особенно в "Мигранте", учитывая, что Аира - положительный персонаж.

@темы: дяченко

---

К.А.Сасов "Корпоративному юристу о налоговых спорах"

Удивительный случай - читала нечто по профессии, причем совершенно не по моей области, с огромным интересом. Отличная книжка, усиленно рекомендую всем, кто НЕ специализируется на налоговом праве, но все равно периодически имеет с ним дело.
В монографии совершенно нет воды на тему того, что такое налоги в целом и в частности, чем публичные отношения отличаются от частных и про то, как налоги собирались еще при Хаммурапи. Все очень четко, внятно и по делу.
Собственно, по любому затронутому вопросу схема изложения у автора одна: проблема - законодательство - судебная практика - обобщающие выводы. Что делает книжку, может, и не очень ценной с сугубо научной точки зрения, но очень ценной с практической. Потому что на практике постоянно возникают мелкие вопросы и затруднения, которые НК не разрешает однозначно - и надо начинать копать судебную практику, а это время, особенно если нет особого опыта в конкретной области. Тут уже все выкопано и систематизировано до нас, бери и используй, очень удобно.
Монография посвящена не столько конкретным налогам, сколько более общим вопросам, возникающим в процессе работы. Например, тому, что нужно написать в договоре, чтобы у налоговиков было меньше претензий (вот поэтому мы и пишем всегда преамбулы по принципу "у вас товар, у нас купец"). Какие моменты нужно иметь в виду при рассмотрении налоговых споров в суде. Как "подложить соломку" в случае, когда механизм применения законодательства не совсем понятен. Единственный конкретный налог, про который ведется речь, - многострадальный НДС и его возмещение, но тут, я думаю, все вполне оправданно - ни по каким другим налогам не спорят больше, наверное.
В общем, отличная очень полезная на практике и легко читаемая вещь

@темы: право

---

Салман Рушди "Прощальный вздох мавра"

Читала запоем, но так и не поняла, нравится мне или нет. Забавно, больше всего в этой книге меня шокирует отнюдь не содержание, а, скорее, стилистический момент. В "Прощальном вздохе" уровень некой абстрактной притчевости, сказочности повествования весьма высок, и этим он напоминает "100 лет одиночества" и прочие подобные вещи. Магреалистический отлив весьма явен, особенно в первых двух третях книги, до истории самого главного героя. И при этом в практически сказочное повествование нет-нет, а пробивается какая-то резкая нотка из "реального" мира, совершенно внезапно и неожиданно. Даже затрудняюсь привести точный пример, но по мере чтения у меня постоянно было ощущение, что магическая реальность сталкивается с гиперреалистичностью (какой отличаются романы современных японцев, Рю Мураками, скажем). Ощущение странные: никак не может определиться, что же за текст перед тобой и ставит он своей задачей шокировать тебя или убаюкать. Причем по мере продвижения по тексту "сказочная" часть убывает, а "гиперреалистичная" усиливается; секс на мешках с пряностями, перевернувший всю жизнь, безусловно, относится к "сказочному", а торговля суперкомпьютерами, управляющими ядерными ракетами, - к гиперреалистичному. И при этом они сочетаются не просто в романе, а в одном и том же герое. Наверное, я совсем неправильно подбираю слова, но лучше способа разделить эти два плана не могу сейчас найти.
Сама история представляет собой семейную сагу с вариациями. И надо сказать, что лучшее в ней, - именно то, что относится к семейной саге. А худшее - это вариации, описывающие сложную судьбу главного героя. Описывается более ли менее в хронологическом порядке (с периодическими забеганиями вперед и назад) история удивительной индийской семьи. Удивительной тем, что ни у одного из ее членов не было простой и скучной жизни, у каждого был свой полный скелетов шкаф или, если хотите, полная тараканов голова. Тараканы ходили друг к другу в гости и били друг другу морды - так что жизнь членов семьи вместе была еще веселей, чем по отдельности. Вот романтичный педераст, удирающий с брачного ложа в свадебном платье нетронутой невесты. Вот пятнадцатилетняя стервица, совращающая скромного конторского служащего. Вот отъявленная феминистка-правозащитница, пытающаяся засадить в тюрьму собственного отца-коммерсанта. На их фоне наш герой, сам Мавр, человек, живущий и стареющий вдвое быстрее остальных, даже как-то теряется. Потому, что остальные замечательны своими делами и характером, а Мавр - исключительно своими физическими отклонениями, что гораздо скучнее. Из всех их голосов голос Мавра - самый занудный, может быть, потому, что он один рефлексирует, а остальные только действуют. Более того, фигура Мавра как-то выбивается из остальной картины, потому что все остальные, даже со своими заморочками, активно участвуют в игре, а Мавр всегда стоит немного в стороне.
Сюжет развивается с одной стороны очень бурно, а с другой - очень непоследовательно. За счет этого невозможно предсказать, как в итоге обернется дело, и последняя часть романа оказывается совершенно неожиданной. Мне это скорее понравилось, потому что как бы ни были хороши сказки, они наскучивают, когда ты понимаешь, что по сказочным законам все будет именно вот так. В мире "Вздоха" стандартные сказочные законы не действуют, но не действуют и законы реальности. Что делает роман по-своему очень необычным. Не скажу, чтобы что-то в нем задело меня за живое - но читать было ужасно интересно.
Отдельно хочу сказать большое мерси переводчику Мотылеву. Судя по обилию и великолепной передаче игры слов, это был большой труд.

@темы: рушди

---

Orson Scott Card "Children of the mind"

Забавно, как меняется восприятие. Лет десять назад эта книга задевала меня за живое так же, как и все предыдущие из цикла. Я как-то очень лично воспринимала все эти бесконечные ссоры, упреки, выяснения отношений и прочие разводки по этике. А сейчас это для меня не то чтобы пустой звук - напротив, оно очень-очень жизненно, но совсем не то, чего я жду от литературы, а в особенности от Карда. Потому что за прошедшее время (которое как раз и было эквивалентно взрослению) подобных сцен и историй и в собственной жизни было предостаточно, и я начала несколько уставать от них. К тому же тут налицо обман автора: мы-то знаем, что на самом деле такие проблемы так легко не решаются, и чей-то мерзкий характер нельзя просто взять и изменить, даже если сам человек искренне этого хочет. И вообще в подобных ситуациях, в отличие от большинства остальных жизненных ситуаций, можно годами биться лбом в стену и не добиться ровным счетом ничего.
Собственно, история самого Эндера очень показательна. Да, что-то он изменил в семье Новины, но не факт, что изменение было результатом именно его влияния, именно его любви и терпения, а не обычного процесса взросления детей и "отпускания" детских травм. Новина осталась такой же эгоисткой, Квара такой же стервой, Грего - таким же неуправляемым агрессором. А бедный Эндер Виггин, которому в свое время удалось уничтожить целую разумную расу и потом зародить новую религию, оказался бессилен перед обычной среднестатистической несчастливой семьей. Надо отдать должное Карду, несмотря на все красивые слова персонажей про то, как Эндер их спас, он все равно по фактам и поступкам выводит более достоверный результат: как те, кто хотел, спасли себя сами, а кто не хотел, тот и не спас. Мне вообще очень импонирует и кажется совершенно правильной эта позиция, которую озвучивает сам Эндер: что каждый кузнец своего счастья и несчастья. "I found out what I really want by seeing what I do", said Ender. "That's what we all do, if we're honest about it. We have our feelings, we make our decisions, but in the end we look back on our lives and see how sometimes we ignored our feelings, while most of our decisions were actually rationalizations because we had already decided in our secret hearts before we ever regognized it consciously".
Сюжетно роман очень сильно уступает всем предыдущим. Собственно, в "Детях разума" я даже не могу сказать, в чем заключается центральный сюжет книги. Разве что в спасении Джейн и Лузитании от действий Starways Congress. Но в данном случае я не вижу единого четкого пути, как обычно бывает у Карда - когда по мере чтения думаешь, что сюжет теряется, а в итоге осознаешь, что он-то как раз двигался самым прямым путем. В этом романе повествование складывается в основном из разных сцен, в которых герои выясняют отношения между собой (что придает ему некоторое сходство одновременно с мыльными операми и Достоевским), а события происходят как бы на втором плане. Поэтому и воздействие событий на читателя, какими бы важными они на самом деле ни были, весьма опосредованно. Единственный момент, который действительно задел меня за живое - и это притом, что обычно Кард задевает меня за живое каждые пять страниц - относился к предполагаемой смерти Джейн. А вот бесконечные семейные разборки скорее раздражали.
По этой причине из всех линий мне больше всего нравится история Питера и Си Ван-Му. Она полна событиями и разными людьми, причем людьми, которые не озабочены только и исключительно моральным торжеством над ближним своим. Встреча с хранителем Yamato spirit, Aimana Hinkari (если я правильно запомнила) - совершенно шикарна, как и рассуждение про center and edge nations.
Плохо помня содержание книги, я надеялась, что тайна планеры descoladores все-таки будет раскрыта. Но эта линия, увы, повисает в воздухе, а было бы интересно узнать - потому что она была бы первой действительно новой линией в этом романе. А так выходит, что в "Детях разума" продолжают развиваться только те линии, которые были заложены в предыдущих книгах, решаться старые проблемы. Это делает роман значительно менее самостоятельным и интересным, чем предыдущие - при всей моей большой любви к Карду.

@темы: кард

---

Андрей Геласимов "Рахиль"

Удивлена и разочарована. Не скажу, что "Степные боги" были сверхгениальным романом, но он все же был особенным, необычным и цепляющим, и его было интересно читать. В "Степных богах" был определенный колорит, простите за банальность.
В "Рахили" нет ничего подобного. И меня искренне удивляет, как именно этому роману могли дать какой-то букер в свое время - настолько он серый и никакой по меркам современной литературы. Это текст без начала и конца, без внятного сюжета и без единого персонажа, вызывающего хоть какие-то эмоции, кроме скуки и некоторого раздражения. "Рахиль" сляпана из самых расхожих мотивов русской литературы последних -цати лет. В ней упоминается жизнь при совке, охота на диссидентов, КГБ, бедненькие-несчастненькие евреи, пожилой человек, в 50 лет неожиданно обнаруживший, что на самом деле он ничего из себя не представляет и у него ничего нет. От каждой страницы ощущение, что ты это уже ел, местами даже можно вспомнить, у кого именно. В целом "Рахиль" относится к литературе так же, как сосиски относятся к мясу. Как неудачная попытка переработки.
Про стиль тоже не могу сказать ничего хорошего. Если в "Степных богах" он определенно был, и при всей своей этапажности был весьма интересным, в "Рахили" самостоятельного стиля как такового скорее нет. Есть некое смешение подходов, опять же применяемых в современной русской литературе довольно широко. Скажем, некоторая разговорность и расхлябанность внутренней речи героя отчасти напоминает то, как пишет Иванов. Есть даже полторы страницы, на которых автор попытался изобразить "поток сознания" - совершенно душераздирающее зрелище. Единственное, что в этой попытке позитивного - хочется сразу пойти перечитать Фолкнера.
В целом - совершенно бездарная и никчемушная вещь, ни уму, ни сердцу. Прочитала только пару дней назад - и уже успела напрочь забыть, как звали героев. Никому не рекомендую.

@темы: геласимов

---

Ф.М. Достоевский "Неточка Незванова"

Меня не перестает удивлять, насколько герои Достоевского погружены в мир собственных внутренних переживаний. Складывается впечатление, что реальный мир для них если и существует, то очень-очень опосредованно - исключительно в качестве некоего поставщика оснований для переживаний. При этом герой ФМ устраивает бурную длительную истерику там, где нормальный человек просто хмыкнет, пожмет плечами и пойдет дальше.
В общем, я люблю ФМ больше всего за то, что он открывает некий загадочный мир, мне практически недоступый. Не то чтобы я ни хрена не чувствую, но чтобы вызвать у меня эмоциональные реакции такой силы, нужно нечто гораздо более действенное, чем все, что происходит в "Неточке". Да и на такую длительность переживаний я категорически не способна - под угрозой полноценного депрессивного расстройства, из которого можно будет выйти только медикаментозно. А герои ФМ постоянно, кажется, бьются в истерике на пустом месте - и ничего. Впрочем, не совсем ничего, конечно. По-моему, ни у какого другого автора так регулярно не слегают в постель на несколько недель/месяцев на почве нервного расстройства - причем не какие-нибудь пожилые люди, у которых сразу сердце, давление и прочие обычные физиологические причины, а вполне молодые и здоровые.

"Неточка Незванова", думаю, в плане соотношения эмоций/событий на единицу текста очень показательна, потому что эмоций там просто море, а событи особых практически и нет. Другое дело, что юная героиня, кажется, постоянно сама провоцирует окружающий мир на то, чтобы ей поставляли новую пищу для эмоций. Посудите сами, вот вы случайно нашли письмо, адресованное любовником вашей приемной матери и явно написанное несколько лет назад. Что сделает каждый нормальный порядочный человек? - Скажет себе, что это не его дело, положит письмо на место и забудет. Но нет, Неточке же все мало, она начинает носиться с этим письмом, как курица с яйцом, доводит всех в доме и в итоге провоцирует крупную разборку между своими приемными родителями - хотя основания для этой разборки, казалось бы, отпали несколько лет как. При этом она ни секунды не чувствует себя виноватой и вообще не задумывается о причинно-следственной связи между своими поступками и реакциями окружающих. Очень по-достоевски (в смысле, тимно). И так, в общем, происходит во всех частях повести. Поведение Неточки с Катей тоже весьма показательно. Нормальный ребенок, который настроен на "играть или не играть", просто не выдерживает обрушившегося на него напора эмоций - на пустом месте.
Сама того не осознавая, Неточка пытается в эмоциональном плане подчинить себе окружающих, сделать себя центром их мира. Со спокойным или равнодушным отношением к себе она смириться просто не в состоянии. Нет, как же, ее все должны любить, ведь у нее такое нежное отзывчивое сердечко и тд. В целом поведение Неточки очень напоминает отлично описанную  undel технику бякинга. Вроде бы формально она "бедная сиротка" и жертва, а на деле принесла как минимум в одну семью кучу проблем. Вот вам и первая этика
В целом вся "Неточка" - это очень по-достоевский. Просто таки концентрированная достоевщина, бедняжечки, сиротки, истерики, безумные влюбленности, разоблачение всех тайн и хриситанское смирение.
ФМ не перестает меня восхищать

@темы: достоевский