Лион Фейхтвангер "Гойя, или Тяжкий путь познания"

По большому счету, это такая "программная" вещь, что давно стоило ее прочитать, и хорошо, что книжная рулетка меня на это сподвигла. Интересна и сама тема (люблю Гойю, да, особенно Капричос), и то, как она раскрыта. Я тысячу лет назад читала "Безобразную герцогиню", и с того времени успела подзабыть стиль Фейхтвангера. У меня в голове он почему-то четко ассоциировался с тяжеловесностью и медлительностью Томаса Манна - но, как выяснилось, ничего подобного.
Фейхтвангер пишет, как бы это поточнее сформулировать, "по делу". В нем нет никакого растекания мысию по древу, и при этом он умудряется охватить очень широкий круг. Описывая события из жизни Гойи, Фейхтвангер не ограничивается им одним как героем, а периодически посвящает читателя в жизни других второстепенных героев, фактически вставая на их pov, которого Гойя, конечно, знать не мог. Помимо этого Фейхтвангер делает периодически (но не настолько часто, чтобы это надоело) своего рода срезы эпохи, упоминая происходящие в остальном мире исторические события - так, что становится понятно, о какой эпохе, собственно, шла речь.
Что касается изображения самого Гойи, его жизни, характера, мотивации, то тут, мне кажется, автору можно только апплодировать. Потому что он умудрился создать портрет человека, безусловно, очень талантливого, даже гения, но ни в одно мгновение у читателя не возникает ощущения, что между его любовными мелкими приключениями и созданиями шедевров расположена "магия-магия", которую не сумел объяснить автор. Напротив, Фейхтвангер строит повествование, опираясь во многом на историю создания отдельных картин (как, например, семья короля Карла), а в других случаях - придумывая эту историю и вписывая ее очень ловко в основной сюжет (как маха одетая и маха обнаженная). Отчасти поэтому лучше заранее более ли менее представлять себе картины Гойи, когда начинаешь читать - иначе изрядная часть будет неинтересна.
Биография Гойи, насколько я могу судить в меру скудных знаний, воссоздана настолько, насколько ее можно воссоздать. И при этом в романе нет ни одного белого пятна - напротив, Фейхтвангер очень четко, логично и достоверно изобразил не только характер Гойи, мотивацию его поступков, его мысли, но также характеры и мысли всех остальных участвующих лиц. Мои любимые герои, к слову, вовсе не Гойя, а стареющая королева Мария-Луиза, умница, которая не хочет выпускать из своих рук ничего. И неизменный друг и ученик Гойи Агустин Эстеве, на котором просто хочется немедленно жениться - настолько удивительный образец преданности он демонстрирует.
Все остальные герои и характеры (весьма многочисленные) в совокупности прекрасно отражают срез страны и эпохи в целом. Поэтому роман не просто биографический, но еще и вполне исторический. Понятны и общие направления испанской политики (особенно внешней, осложненной ВФР и Наполеоном), и подводные течения в ней, и отношения с церковью (последние ужасы инквизиции), и устройство верхов и низов испанского общества того времени. Получается очень красочная и объемная картина. По-моему, это идеальная форма таких исторических биографий, потому что для понимания мотивов действий и эмоций героя нужно еще и понимание эпохи, в которую он жил, и места, которое он занимал в обществе. Фейхтвангер отлично облегчает весь этот довольно тяжеловесный исторический объем легкостью подачи, разбивая текст, описывая происходящее с точки зрения разных героев и вставляя стихи послей главки. Получается легко и ненавязчиво.

@темы: фейхтвангер

---

Ф.М. Достоевский. Повести, рассказы, роман

"Пушкинская речь" состоит из двух больших частей - собственно речи, посвященной творчеству Пушкина, и своего рода послесловия, посвященного тому, как эта речь была воспринята современниками. Послесловие интересно скорее для литературоведов и историков: ФМ клеймит западников (даже тех, которые поздравили его с отличной речью) и поддерживает славянофилов. А также рассуждает в целом и обще о том, куда мы катимся. Это не слишком интересно, на мой взгляд.
Часть про Пушкина и его творчество гораздо интереснее. Во-1, ФМ выводит свою собственную периодизацию творчества Пушкина - не то чтобы особо упирая на ее научную часть, а так, между делом. Но по здравому размышлению, я местами склонна с ним согласиться. Из разборов отдельных вещей мне больше всего, как ни банально, понравилось сказанное про "ЕО". Про финальный отказ Татьяны, например, "но я другому отдана и буду век ему верна". Пушкин умалчивает, что она в этот момент думала и чувствовала, ФМ препарирует возможные причины и делает это, как всегда, с филигранной психологической точностью. Но в целом - не могу сказать, чтобы это была какая-то особо глубокая научная работа - суть речи этого, собственно, и не предполагает, хотя не сомневаюсь, что как речь она была значительно лучше.

"Дядюшкин сон" - очаровательная вещица, по стилистике и содержанию очень похожая на "Село Степанчиково", которое я нежно люблю. Такой уже ужасно едкий юмор, едва прикрытый традиционной вежливостью повествователя, который, разумеется, ни на секунду не вмешивается, а лишь беспристрастно излагает события. Имеем некий провинциальный городок, в котором все друг друга знает. В городке существует свое маленькое "высшее общество" - узкий гадюшник, в котором местные дамы пытаются, сохраняя внешние приличия, побольнее уколоть друг друга. При этом делят, разумеется, не корову, а некое формальное общее одобрение. Есть местная "статс-дама" Марья Александровна, которая по положению, разумеется, ничуть не выше остальных, но сумела ловко себя поставить; впрочем, ее права первенства постоянно оспариваются другими дамами городка, которые считают себя не менее достойными. Между ними идет очень веселая холодная война, в которой стороны используют любые возможности, чтобы насолить друг другу. И тут как раз повод - в городок приезжает совершенно выживший из ума, но по местным меркам довольно богатый старичок-князь. Вокруг него начинается феерическая кутерьма, разбиваются судьбы, портятся репутации, разрываются помолвки, в результате бедный старичок сходит в могилу, а город обсуждает происшествие еще пару лет. Все это ужасно весело, как обычно ФМ пишет такие вещи - балансируя на тонкой грани между реалистичностью и сатирой. Смотря со стороны, осознаешь, насколько вся их кутерьма вокруг князя смешна, бестолкова и нелепа. А с другой стороны, читая, как Марья Александровна уговаривает свою своевольную красавицу-дочь выгодно выйти замуж, я просто узнаю свое семейство. И так - во многом, в этом особая прелесть ФМ, кажется, в его сатирических вещах зачастую очень много того, что смешно только на бумаге и весьма грустно в жизни.
Что отдельно забавно - так эта концовка, представляющая собой чистой воды пародию на "Онегина". И "какой-то важный генерал" тоже присутствует, хоть малинового берета нет.

"Столетняя" - милейшая зарисовочка очень в духе ФМ про некую милейшую древнюю старушку. Которая, натурально, жила-жила, да и померла. Про такую вещь сложно что-то сказать или как-то охарактеризовать ее. Да, житейская ситуация, да, чем-то неуловимо умлияющая - начинаешь задумываться о бренности человеческой жизни и тонкости грани между.

"Кроткая" - вот только ФМ умеет создавать таких персонажей, как этот муж-вдовец! Некое невообразимое существо, нечто среднее между Раскольниковым и героем "Записок из подполья". С одной стороны, он пытается все рассчитывать, в том числе чужие чувства, эмоции и поступки, пытается манипулировать. С другой стороны, жизнь показывает, что ему это не удается от слова совсем, и манипулируют в итоге им. Точнее, не манипулируют, но он становится заложником чужих тараканов в голове, плавно переходящих в безумие и суицид. Сначала герой, немолодой уже человек, женится на 16-летней девочке с мыслью о том, как будет ее "строить" и воспитывать в духе патриотизма. А потом внезапно оказывается так, что он влюбляется в эту девочку по уши (при всем этом будучи совершенно неромантичной и довольно неприятной натурой). И любовь его - это именно любовь неромантичного и неприятного человека, любовь невротика, который, очевидно, нечасто такое в своей жизни испытывал и не знает, как с этим совладать, кидается из крайности в крайность, то ноги ей целует, то в квартире запирает. Что все это время происходит в голове у девушки - нам не раскрывают. Но и так понятно, что ничего хорошего, раз она в итоге решает выйти в окно. А герой, видимо, не понимает, что это его вина по большей части, результат его внуреннего безумия, и все перебирает разные факты их совместной жизни, пытаясь найти в них очевидный ответ.

"Бедные люди". Начну с главного. От слова "маточка" у меня каждый раз наступают корчи. Все остальное сюсюканье и разливание соплей, так, что на страницу текста нет ни одного слова в полной его форме, а сплошь уменьшительно-ласкательные и pejorative, я еще могу худо-бедно пережить. Хотя даже для ФМ их концентрация превышает все допустимые пределы. Но от одного взгляда на слово "маточка" мне решительно становится дурно и хочется пойти перечитать таблицы Брайдиса.
C другой стороны, такая лексика в итоге достигает своего эффекта - в сочетании с абсолютно ничтожными темами и общим жутким мещанством героев она, действительно, создает совершенно нарицательный портрет этих бедных, лишних людей. У которых вся высота любовного чувства проявляется в том, что немолодой нищий чиновник покупает нищей же барышне "полметра шелчку" (не сразу соображаешь, что речь идет о шелке). Герои не вызывают приязни, да и сострадания тоже, на них смотришь с каким-то странным выражением, как на представителей другого вида. Хочется сказать, что, и это - все? Увы, да. Рубашоночка новенькая, посылаю вам тридцать копеек серебром, геранчики на окошечке, сюсюсю.
Забавно, кстати, как реагирует пресловутый "маленький человек" на повесть о нем же - на гоголевскую "Шинель", из которой вышли все эти, простигосподи, нищебродики. Воспринимая ее как пасквиль и издевательство, унижение его "гордой бедности" или "бедной гордости". Хотя казалось бы, оглянись вокруг и трезво содрогнись. И перестань уже быть таким жалким ничтожеством - потому что пресловутая гордая бедность происходит одновременно от пьянства (которым страдает Макар Девушкин за кадром) и от тупоумия, от совершенно неадекватного восприятия окружающего мира. Не знаю, как можно над этим умиляться, меня раздражает.
Забавна, с другой стороны, Варвара. Она, конечно, тоже поддерживает это сюсюканье и блаженненькое отношение к миру, но стоит только на горизонте появиться человеку, который улучшит ее финансовое положение - и тут же она принимает решение, ни у кого не спрашивая советов. Из них двоих более твердо стоит на грешной земле именно Варвара, получается - еще родит своему Быкову шесть детей, несмотря на безостановочные причитания и жалобы на слабое здоровье.
В общем, не могу четко сформулировать, чем же, но роман меня ужасно раздражает. Не выношу, когда люди начинают прибедняться, а герои безостановочно занимаются этим и больше ничем вообще.

@темы: достоевский

---

Габриэле Д'Аннуцио "Невинный"

Откровенно говоря, я даже не знаю, как комментрировать эту книгу. Со мной довольно редко случается такое, чтобы вещь с достаточными, скажем так, литературными достоинствами, вызвала у меня такое бешеное не то что неприятие - отвращение. Никакие изыски Паланика и прочих, простите, говно-авторов не сравнятся с тем шизофеническим слезливым потоком, который изливает на читателей Д'Аннуцио на протяжении почти трехсот страниц. Собственно, первого абзаца уже хватает, чтобы составить себе впечатление - и если кто думает, что дальше будет лучше, жестоко ошибается. В этом романе, натурально, чем дальше, тем только хуже.
Извольте посмотреть на сюжет: некий скучающий аристократ, сроду не работавший, разумеется, от нечего делать изменяет своей жене. Жена со своей стороны тоже успела сходить налево и на свою беду забеременела от любовника (что достоверно известно только им двоим, поскольку муж с ней не спит). Ну и что, казалось бы. Два не слишком чистоплотных с моральной точки зрения человека. Не слишком приятная ситуация, но не конец света. И уж тем более бедный младенец совершенно ни в чем не виноват. Вот, собственно, мировосприятие нормального человека. Ну сходил кто-то налево, да, неприятно, но поскольку ни один из супругов не собирается разрушать семью или делать другие безумные вещи, и о любви там речь тоже не идет - ну, бывает, это жизнь.
Но у Д'Аннуцио все нормальные и вполне естественные моральные оценки будто переворачиваются с ног на голову. Муж-изменник, еще когда он не знает о "встречной" измене жены, видите ли, страдает. Нет, не так, он СТРАДАЕТ!
"Бурная волна жалости, нежности и сострадания нахлынула на меня. Я отдал бы все, чтобы она могла читать в моей душе, чтобы ей понятно стало мое волнение, неуловимое, невыразимое и потому тщетное. «Прости, прости меня. Скажи, что сделать мне, чтобы ты простила меня, чтобы ты забыла все зло… Я вернусь к тебе и буду только твоим, навсегда. Только тебя одну в жизни любил я настоящей любовью; и только тебя одну люблю. Всегда душа моя возвращается к тебе, ищет тебя, тоскует по тебе. Клянусь тебе: вдали от тебя я никогда не испытывал истинной радости, ни на один миг не доходил до полного забвения; никогда, никогда; клянусь тебе в том. Ты одна на свете – воплощение доброты и нежности. Ты – самое доброе и самое нежное существо, которое я мог когда-либо представить себе; ты – Единственная. И я мог оскорблять тебя, мог причинять тебе страдания, мог довести тебя до мысли о смерти, как о чем-то желанном! Ах, ты простишь меня, но я никогда не смогу простить себе; ты забудешь, но я не забуду. Мне всегда будет казаться, что я недостоин тебя; и также будет казаться мне, что преклонение перед тобой в течение всей моей жизни не вознаградит тебя. И с этих пор, как когда-то, ты будешь моей возлюбленной, моим другом, моей сестрой; как прежде, ты будешь моим хранителем и руководительницей. Я все скажу тебе, все открою. Ты будешь моей душой. И ты выздоровеешь. Я исцелю тебя. Ты увидишь, на какую нежность я буду способен, чтобы вылечить тебя… Ах, ты знаешь это. Вспомни! Вспомни!"
Создатели сериалов "Рабыня Изаура" и "Богатые тоже плачут", а также передачи "Ищу тебя" вместе с читателем умываются горючими слезами, осознавая, что таких высот в бессмысленной сопливости им не достичь никогда.
Впрочем, не переставая СТРАДАТЬ, муж-изменник преспокойно продолжает обстраивать свои дела с любовницей. Поминутно восхищаясь, какая же у него тонкая чувствительная натура, насколько он исключительная личность, способная так чутко переживать.
Впрочем, жена ему под стать. Мало того, что она сходила налево и вдобавок забеременела - она тоже СТРАДАЕТ! Причем у нее получается еще круче, чем у него, потому что она постоянно бледнеет, шатается,блюет, норовит упасть в обморок, безостановочно шантажирует его и остальных своей немедленной скорой смертью. В духе "ах, какое ужасное положение, я беременна не от тебя, но ничего, вот я сейчас усилием воли умру, и все наладится". Количество фейспалмов, которые я сделала во время чтения этого романа, составляет просто астрономическую величину. Да, конечно, дорогая, ты здоровая корова решила умереть, и умрешь, пацан сказал - пацан сделал. Увы, ей не удается это даже в родах.
Потом психопат-муж решает извести новорожденного ребенка, и это уже вообще за гранью добра и зла. Тут мне даже сказать нечего про его мотивацию: "ребенок напоминает моей жене о ее измене, если ребенок умрет, жене станет гораздо лучше". Ну разумеется! На фоне всех этих ухищрений с ребенком химическая кастрация и прочие интересные изобретения нашего законодателя приобретают даже некоторую привлекательность.
В общем, у меня стойкое ощущение, что это роман про семью шизофреников. Причем муж и жена вроде не прямые родственники, наследственным у них это не может быть, а вот поди ж ты - обоим место как минимум на учете в специализированном учреждении. Мало того, что они безостановочно СТРАДАЮТ, видимо, даже сидя на горшке. Они еще СТРАДАЮТ от того, от чего все нормальные люди должны испытывать максимум чувство вины - но уж никак не ощущать *себя* невинной жертвой. Глядя на этих придурков, начинаешь думать, что концлагеря в какой-то степени были полезны, позволяя изолировать отдельных членов общества от остальных. И желательно не позволить им размножаться, потому что озвученное, от первого до последнего абзаца - "Ад и Израиль" (с). Даже не углубляясь так далеко - очень хочется каждую секудну чтения книги хорошенько уебать обоих героев веслом. И отправить к станку на 12-часовой рабочий день, авось и здоровья бы прибавилось, и ума тоже. Очень, очень зла, стоит только вспомнить.

@темы: д'аннуцио

---

Кэнко-хоси "Записки от скуки"

Признаться, я с большим подозрением отношусь к восточной литературе вообще и японской в частности. Не то чтобы она мне вся поголовно не нравилась - хотя, признаться, не нравилось большинство из читанного, за редким исключением отдельных вещей Кавабаты, пожалуй. Но при этом она вся поголовно кажется мне... очень странной, что ли. Все-таки у этих людей абсолютно другое мировосприятие, система ценностей и идей. Причем как было другим в десятом веке, так и сейчас осталось, несмотря на всю глобализацию. Видимо, это как раз таинственная хрень под названием ментальность.
Чтение восточных авторов, особенно японцев (китайцев - куда в меньшей степени) оставляет какое-то смутное ощущение неудобства и легкого раздражения. Будто по коже ползет какое-то маленькое насекомое, вроде и не страшно, и ты его прогнал уже, но это чувство неловкости осталось. Такое чувство неловкости вызывают бытовые подробности у Кобо Абэ, древние американские хиты у Х-Мураками, мелкие омерзительности у Р-Мураками, описание чьих-то родимых пятен у Кавабаты, страдания у Оэ. Вроде бы это мелочи, но в то же время четко осознаешь, что европейский автор никогда не стал бы заострять внимание на чем-то подобном - а если бы и стал, то сделал бы это куда более глобально и гротескно.

Правда, Кэнко-хоси очень сильно отличается от остальных известных мне японских авторов. Во-1, это бог весть какой, а точнее, 13-14 век. Во-2, это образчик дзуйхицу, бессюжетного жанра в духе "что вижу, то пою". Ну или точнее, пою, о чем в голову придет прямо сейчас. В таком жанре можно написать и нечто совершенно очаровательное, и нечто совершенно бессмысленное и бездарное. В зависимости исключительно от персональных достоинств автора и его способности думать и формулировать.
У Кэнко-хоси, буддистского монаха, получилось очаровательно. Пожалуй, из всей японской литературы жанр дзуйхицу нравится мне больше всего - общая очаровательность и легкость (маленькие заметочки от одного предложения до пары страниц) вполне компенсируют абсолютную чуждость менталитета. Будучи изложенными в качестве отдельных наблюдений, мыслей, историй, своего рода "анекдотов" в прежнем понимании этого слова, они создают некий особый шарм. Как острая приправа, которую есть отдельно невозможно, но в небольшом количестве она прекрасна. К примеру:

"Карп очень благороден, так как из всех рыб одного только карпа можно разделывать в высочайшем присутствии".
"Однажды Китаяма-нюдо П обратил внимание на то, что на полке для снеди над августейшей купальней в покоях императрицы виднеется дикий гусь. По возвращении домой он тут же написал письмо, где указывал: «Мы не привыкли видеть, чтобы подобные вещи открыто хранились на августейшей полке. Это неприлично. И все оттого, что у вас нет надежного слуги».

Есть и другие, вызывающие, как метко выразился публикатор знаменитой перфонтаны, "легкий клин левого полушария":
"Раньше прежде чем виновного высечь розгами, его подводили к станку для порки и привязывали. В наше время уже никто не разбирается ни в этих станках, ни в том, как привязывать к ним". Действительно, o-tempora-o-mores! Никто не разбирается в стане для порки, куда катится наша культура!

C другой стороны, некоторые из сказанных Кэнко-хоси вещей актуальны, видимо, во все времена и в любых культурах. О взаимоотношениях полов прежде всего
"Говорят, что вообще мужчину надо специально воспитывать, чтобы над ним не смеялись женщины". (Жизнь неоднократно подтверждает абсолютную верность этих слов).
"Если бы не было на свете женщин, мужчины не стали бы следить ни за одеждой, ни за шляпами, какими бы они ни были".

В общем, Кэнко-хоси очарователен и при этом совершенно не скучен - не в последнюю очередь за счет по-настоящему странной логики, этики и тд.

@темы: дзуйхицу

---

Леонид Андреев "Дневник Сатаны"

"Большой шлем" - достаточно стандартный рассказ для этого периода русской литературы, такой злобно-бытовой. Про неких провинциальных картежников, один из которых все мечтал сыграть Большой шлем, и как только спустя много лет ему повезло, не выдержал, бедняжка, и помер. Рассказик вполне чеховского толка, я бы сказала, разве что у Андреева чуть больше яда или надрыва, даже не знаю, как определить. Недостает чеховской легкости.
"Он" - ужасно интересная и странная штука. Некий таинственный дом, в который приглашается репетитором бедный студент, и поначалу эта работа кажется ему манна небесной. Но старшая, давно утонувшая дочь хозяина (ее вынесло на берег "сюда головой, туда ногами") все не дает ему покоя. А затем за студентом и вовсе приходит "черный человек". Ничего особенного в рассказе, кроме разговоров и переживаний, не происходит, но это очень атмосферно и интересно. Оставляет ощущение такой тоскливой жути с легкой примесью безумия, и вообще чувство подкрадывающейся шизофрении. Здорово.
"Дневник Сатаны" - очень наивный роман, на мой взгляд. Не значит, что плохой, но наивный. Знаете, это как в 13 лет все написали хоть одно стихотворение. И идеи приходят людям в голову одни и те же в определенном возрасте и историческом периоде. Так же и с Дневником - нет ничего логичнее и естественней того, что именно в 20-е годы в России Андреев задумался написать дневник воплотившегося в человеческое обличье Сатаны. Это мило, но... очень наивно, что ли. Революция, развенчание православия и религии вообще с одной стороны (попробуй такое напиши в 19 веке при самодержавии-православии-народности), и при этом общие эсхатологические настроения из-за происходящего вокруг ужаса. Бедный Сатана у Андреева оказывается жалким слабым неудачником по сравнению с первыми попавшимися ему человеками, которые его жестоко облапошивают. Ах, куда катится этот мир, если сам Сатана не может их переплюнуть! И всетакое. В наше время такого уже не напишут. Да и вообще роман, несмотря на очевидные художественные достоинства, производит впечатление, будто его написал человек очень молодой. Лет примерно пятнадцати (притом, что Андрееву на самом деле было под пятьдесят). И это не критика, а констатация факта; текст пафосен не по содержанию, а по сути, по самой своей идее. К тому же увы, это ни разу не уровень Булгакова, и Сатана у Андреева скорее под стать нежным трепетным тургеневским юношам, которые так и мечтают "погрязнуть в бездне порока", однако теряют дар речи, увидев скромную дочку соседей в белом платье. Это мило, но разочаровывает, потому что абсолютно не оправдывает ожиданий.

@темы: андреев

---

Генри Лайон Олди "Гроза в Безначалье"

Самое начало романа было ваистену ужасно. У Олди обычно и так через пень-колоду понимаешь, что конкретно происходит с героями и кто такие вообще герои, не говоря уж о том, зачем оно все. Но тут они с моргающим громовержцем Индрой переплюнули самое себя - откровенно говоря, в эту часть в самом начале я совершенно не врубилась. Точнее, поняла, в чем там суть (да и то только в общих чертах и не факт, что правильно) только к самому концу. Признаться, мне это в фэнтезийном жанре слегка не нравится - учитывая, что я его и читаю для того, чтобы выключить мозг на некоторое время, чтобы не надо было вчитываться в каждую строчку и думать, что она значит (для этого у меня есть Кьеркегор, мухаха! ).
Дальше, когда началась история ребенка-ученика-престолонаследника-регента Гангеи, пошло полегче. Во всяком случае, к концу первой трети романа я поняла, кто у нас герой
С одной стороны, Олди выбрали совершенно зубодробительную тему - индийскую мифологию. Я грешным делом сама в ней разбираюсь из рук вон плохо, и весьма смутно понимаю, кто все эти суры-асуры, кто кого родил и кто чей брат. И даже "Махабхарату" целиком не читала, кажется. Так что с этой стороны у меня полный провал, увы. Думаю, тому, кто в сабже разбирается действительно хорошо, будет куда легче.
Но с другой стороны, не могу не признать, что под общую стилистику и манеру повествования Олдей именно индийская мифология подходит идеально. Она так же грешит нагромождением персонажей, каждый со своими специфическими и подчас сверхъестественными талантами. Персонажи так же бестолково на первый взгляд взаимодействуют, так что с первых же страниц начинается жуткая путаница. В общем, очень по-олдевски. И, разумеется, опираясь на столь обширный и плодотворный материал, они выжали все из своего фирстиля. Герои, которые беспрерывно сражаются на поле Куру - видимо, в мифологии объясняется, почему и зачем, но я этого как не знала, так и не узнаю. Обиженные персонажи, которые уходят в подвижники и за годы беспрерывного укрощения плоти накапливают такое количество жара-тапаса, что не только обидчику могут отомстить с лихвой, но и ненароком подвернувшемуся божеству изрядно нагадить. Боги, которые играют в собственные игры и ведут себя одновременно как маленькие капризные дети, а с другой - как хорошие расчетливые менеджеры. История мальчика Гангеи сама по себе весьма хороша и интересна, на мой вкус. В ней достаточно и действия, и в то же время она достаточно понятна и местами даже логична, что вообще редкое достижение. Не могу сказать, чтобы я сочувствовала герою - Олди вообще такие авторы, у которых никому не сочувствуешь. Но за перипетиями его жизни следить интересно - тем более что, как всегда у Олди, абсолютно невозможно предсказать, в какую сторону кинется сюжет в следующий раз - что и придает основную прелесть.
История бога Индры - собственно, более широкая, чем история Гангеи (которая представляет собой этакий рассказ в рассказе, но не вставную новеллу, а именно часть сюжета). И при этом куда более бестолковая и смутная. Имхо, бог у Олдей вышел, как Христос у Бездомного, совершенно ненатуральным. Не то чтобы я лучше знала, каким должен быть бог Индра. Но в данном случае у меня как-то не собирается мозаика, не получается единый складный персонаж, у которого были бы характер, биография, взаимосвязи с другими персонажами. Вопрос, что же, собственно, происходит, не оставлял меня в начале и в конце романа.
Имхо - далеко не лучшая вещь Олдей. Хотя, как всегда, на хорошем читабельном уровне.

@темы: олди

---

Генри Джеймс "Женский портрет"

Англо-американская литература второй половины 19-самого начала 20 века - такая, мне кажется, очень типичная штука. Во всяком случае, изрядное количество читанных мной авторов этого региона и периода попадают в общую струю - по тематике и изложению одновременно. Звездой, на мой вкус, является, безусловно, Голсуорси. Голсуорси, который местами так выкручивает мозг, твои представления о жизни, мире, отношениях и морали, как не снилось куда более общепризнанно-глубоким классикам. Следом за ним идет "Ярмарка тщеславия" - увы, все остальное у Теккерея куда слабее.
Генри Джеймс, судя по этому роману, тоже вполне попадает в струю. Он повествует о людях, принадлежащих к высшему свету своего общества и периода, но при этом не к самому высшему, а, скажем так, низовой ее прослойке. С одной стороны это обедневшая аристократия, которые никогда не работали и гордятся этим, с другой - нувориши, не в последнюю очередь за счет своих денег (которые перестают пахнуть финансовым сектором уже во втором поколении) получившие доступ в этот самый высший свет.
Сюжет романа прост и вполне укладывается в поговорку: если очень долго смотреть на девушку, можно увидеть, как она выходит замуж. В романе все так и есть: юная леди приезжает из Америки погостить в Англию к родственникам своей матери. Внезапно дядя умирает и, повинуясь душевному порыву и уговорам своего безнадежно влюбленного в юную леди сына оставляет ей изрядное состояние. К девушке сватается пэр Англии, но она отказывает ему, хотя он и молод, и богат, и хорош собой, и человек, в общем, неплохой. И вот с этого момента начинается какая-то странная чехарда: с одной стороны, девице было бы куда логичнее согласиться. Но у нее, увы, есть, как у Зоси, некие невнятные искания, так что что сорок шесть рублей, что огромное состояние ей погоды не делали. Вообще искания в данном случае - страшная штука и в итоге они же очень жестоко обернулись против самой героини. Потому что ее угораздило выйти замуж за нечто гораздо старше (почти взрослый ребенок), бесхарактерное, бедное, демонстративно никогда не работавшее, а исключительно витающее в облаках собственной утонченности. В общем, все как по учебнику, "Оля, я так несчастен!" Как очень правильно сказали, для наступления на эти грабли нужно очень высокое мнение о собственной персоне, некоторое количество альтруизма и полное отсутствие жизненного опыта. У девицы все симптомы присутствуют, и дальше мы наблюдаем продукт их не то чтобы ужасного, но весьма несчастливого брака, в котором оба супруга в равной степени пьют друг из друга кровь, но никто при этом не получает удовлетворения.
Собственно, вот и вся история. Она заканчивается примерно тогда, когда девица решается не то чтобы на разрыв, но на открытую конфронтацию со своим Васисуалием. Причем на мой современный взгляд ситуация за всякими нормами морали и здравого смысла: у девушки умирает двоюродный брат, которого она давно знает и любит. Муж отказывается отпустить ее к нему, мотивируя это тем, что брат ему не нравится. И она еще сомневается! ехать - или остаться, как хорошей жене. Нет, все-таки Клара Цеткин и Роза Люксембург не зря прожили свою жизнь, потому что подобного рода моральную проблему я даже представить себе не могу.
По общим ощущениям, роман очень большой и очень скучный. В нем достаточно много периодов авторского текста (из серии "герои говорили о том, о сем и об этом и в итоге она открыла ему всю свою душу"), которые в большинстве случаев, на мой взгляд, являются признаками авторского бессилия. Кроме того, он попросту затянут. Было от силы пару десятков страниц, когда мне действительно становилось интересно, что же произойдет дальше. Но увы, ожидания мои каждый раз не оправдывались. К примеру, от мадам Мертль - весьма неоднозначный персонаж, некая дама, которую все считают с ног до головы идеальной, но при этом у которой по сути совершенно не сложилась жизнь. С первого ее появления я была уверена, что надо ждать от нее фокусов в духе мадам де Мертей - даже сходство фамилий уже намекает. Но она оказалась каким-то очень бледным и викторизованным признаком моей любимой героини; не говоря уж о том, что Гилберт - муж юной леди - ну никак не тянет на Валмона, а куда больше походит на Карненина. И это еще - два самых ярких персонажа, да и они "на зуб" как пересоленная манная каша - вроде нейтрально, но с каким-то неуместным привкусом. Остальные - возможно, и живые, но совершенно неинтересные, увы. Всю дорогу так ждешь, что с ними наконец что-нибудь произойдет, хоть с кем-нибудь, а ничего не происходит. Между тем как в настоящей жизни если взять весь круг своих знакомых и посмотреть на них через пять лет, наверняка у кого-нибудь жизнь поменяется кардинально. Но мир романа Джеймса - мир исключительно статичен. Если пять лет назад герой был влюблен в героиню, то он влюблен в нее и до сих пор, несмотря на то, что они пять лет не виделись. Да, герой живет в лесу, в котором других женщин нет, очевидно. И все в таком духе. В общем, я не то чтобы мучала книгу - она довольно легко написана и неплохо переведена. Но уж точно не могу сказать, что получила удовольствие хоть в одном моменте, увы.

@темы: джеймс

---

Владимир Сорокин "Очередь" + пьесы

Я очень долго избегала читать Сорокина, не без оснований ожидая, что это окажется какая-нибудь мерзкая тупая чернуха, Паланик совкового разлива, короче. И совершенно зря, как оказалось. Собственно чернухи не увидела вообще (вряд ли стоит считать мат за таковую, правда? Тем более, оно у Сорокина настолько к месту, что понимаешь: ты и сам бы в подобной ситуации иначе не сказал). Но в остальном что поразило - отличные стилизации, довольно неожиданные, но очень уж здорово сделанные.
"Очередь" - весьма своеобразный роман: двести страниц реплик людей, стоящих в одной очереди за какой-то хренью. Очередь, как полагается, обла, огромна, стозевна, с перекличками, с обсуждениями, что и какое дают, с неизбежной мамашей с капризными ребенком, с неизбежными бухариками, с активистами, которые зачем-то записывают твои фамилии на листочек. В общем, кто жил в 90-х, тот поймет (да и сейчас можно такое найти, особенно в региональных отделениях всяких госорганов). Сначала поражаешься тому, настолько точно все это передано: да, люди говорят именно такие вещи и именно так себя ведут, когда стоят в очередях. Переругиваются, обсуждают другие очереди и другие товары, считаются, просят сказать, что они тут стояли, а они пока отбегут, заводят знакомства. Как стилизация это действительно очень здорово, если бы не одно но: объем.
Так и представляю себе, как Сорокин, взявшись за этот роман, устраивал сам себе своеобразный челлендж: сколько страниц в таком духе он сможет написать. Ну, еще десять! Ну, еще несколько реплик. И так выжимал из себя страницу за страницей - ведь надо же еще придать разговорам и некую осмысленность, и реалистичность (что отлично ему удалось). Вполне вероятно, что он даже бился на заклад с друзьями и родственниками, что сделает столько-то авторских листов. Единственная претензия к автору в этой связи: что он заставляет читателя вслед за собой проделать всю ту же работу, по сути. Имхо, для того, чтобы убедиться, что Сорокин *может* такое написать в большом объеме, достаточно было бы, как ни странно это звучит, меньшего объема. При всей легкости и естественности текста романа ни на секунду не забываешь, что перед тобой - результат большого авторского труда.

Пьесы Сорокина в целом оказались гораздо веселее. Хотя они тоже не все хороши, ну или не все хороши в равной степени. Да, они все - блестящие стилизации, причем каждая по-своему, от советского производственного романа до старушичьих причитаний о прошедшей жизни.
Я не поклонник абсурда ради абсурда, и тем более не поклонник чернухи ни ради чего. Поэтому "Русская бабушка", "Дисморфомания" и "С Новым годом!" - это мимо. В части стилизации и реалистичности отдельных моментов - отлично, но как-то очень плохо во всем остальнм.
Зато другие гораздо веселее. К примеру, "Землянка" - солдаты сидят во время войны в землянке, едят кашу, рассуждают о бабах, читают газету. А в газете написан такой феерический бред, что аж зависть берет. С одной стороны, да, это чистая деконструкция, полное отрицание. С другой стороны, смысл того, что делает Сорокин - не только в том, чтобы "взять и сломать". Но еще и в том, чтобы очень четко показать не то чтобы бредовость - а, скажем так, полную ненужность "выломанных" частей. Солдаты читают бред - но ведь и так всем и каждому понятно, что можгло быть написано в тех газетах. В "Доверии" (дивный образчик производственного романа) обсуждают выявленный брак на производстве какой-то хрени - и тоже всем и каждому понятно содержание, и при желании сорокинский бред от первого до последнего слова можно "восстановить" в нормальный, хоть и безумно скучный, текст. Особенно "Доверие" этим хорошо - помните такой прикол, что перемена букв в словах не влияет на способность человека прочитать слово, если первая и последняя буквы не изменились. Фактически Сорокин применяет этот же прием, только не к одному слову, а ко всем репликам персонажей в пьесе, заменяя их на нечто бредовое. И на понимание содержания не только пьесы вообще, но и любого конкретного диалога это никак не влияет, оказывается. Волшебное устроство человеческого межушного пространства!
Отдельно доставили "Щи", которые представляют собой еще более глобальное баловство. Положим, "зеленые" таки победили, и в недалеком будущем убийство животных для еды под полным запретом. Нарушители попадают в тюрьму, и мы уже имеем дело в пьесе с развитой криминальной субкультурой, где славятся особые авторитеты - "повара-в-законе". Которые различаются по крутизне в зависимости от того, что знает больше рецептов и лучше умеет готовить и имеют гастрономические погоняла. Вот так, к примеру, выглядит встреча двух авторитетов на зоне:

"И немедленно выпил" (с)

"БОРЩ (с усмешкой). Мы в такой ухе полоскали носки.
УХА (угрожающе). А мы такой борщ спускаем в унитаз!
БОРЩ (встает). Ой, как страшно. Братва, я сейчас обоссусь от страха (сбрасывает с себя робу и резким движением разрывает майку на груди. Видны его татуировки).
УХА (срывает с себя майку. Он весь покрыт цветной гастрономической татуировкой). Устанешь обоссываться! Так устанешь, что не сможешь ни ссать, ни срать, ни жрать, блядь!
БОРЩ (притворно). Ой, как я охуительно испугался! Как мне страшно, братва! Дайте мне экологически чистой валерьяночки!
УХА (подходит вплотную к Борщу, затягивается и выпускает дым ему в лицо). Котлета по-киевски, блядь, с картофелем фри, блядь, и тарталетками, блядь, из гусиного паштета, блядь!
БОРЩ (затягивается и выпускает дым в лицо Царской Ухе). Седло барашка, на хуй, с рисом, на хуй, с черносливом, на хуй, фаршированным, на хуй, жареным миндалем!
УХА. Стерлядь паровая, блядь, под белым соусом, блядь, с каперсами, блядь, маслинами, блядь, креветками, блядь, раковыми шейками, блядь, и белыми грибами, блядь!
БОРЩ. Молодая индейка, на хуй, вымоченная три часа в белом вине, на хуй, фаршированная телячьей печенью, на хуй, шампиньонами, на хуй, говяжьими мозгами, на хуй, рубленым яйцом, на хуй, обмазанная сливочным маслом, на хуй, посыпанная толчеными сухарями, на хуй, запеченная в духовке, на хуй, в течение двух часов, на хуй, разрубленная на шестнадцать кусков, на хуй, политая клюквенным соком, на хуй, поданная на серебряном блюде, на хуй, с тушеной айвой, на хуй, сладким картофелем, на хуй, маринованными черешнями, на хуй, свежими персиками и абрикосовым вареньем, на хуй!"

Учитывая, насколько плотно криминальный жаргон и манеры вошли в нашу жизнь и вообще насколько все это близко русскому человеку - производит сногсшибательный комический эффект, правда? И стилизация отличная, и сама идея не сказать чтобы не злободневная, и эффект разрывающий)

@темы: сорокин

---

Пауль Маар "Господин Белло и волшебный эликсир"

Маар пишет милые детские книжки, и этим все сказано. "Господин Белло" - небольшая повесть про мальчика, его разведенного папу-аптекаря, случайно подвернувшегося бродячего пса и волшебное снадобье, которое превращет животных в людей. В России такое бы никогда не написали, потому что "Собачье сердце" не просто закрыло тему, а еще и придало ей несмываемый трагический оттенок. Маар, к счастью, про "Сердце", видимо, не знал, поэтому у него вышла очень милая, легкая развлекательная вещь для среднего школьного возраста. Впрочем, чем мне нравится Маар - и во взрослом состоянии его читать отлично. В нем нет совершенно той приторной слащавости и намеренного упрощения, чем зачастую грешат детские авторы (что делает их нечитабельными для взрослых).
Сложно сформулировать, чем мне нравится именно Маар из всего обилия детско-взрослой литературы. Пожалуй, легким градусом бытового безумия, который есть в его текстах. То есть помимо чисто фантастических элементов (исполняющий желания Субастик, волшебный эликсир) еще очень славно и интересно прописан весь окружающий мир. Забавным, но в то же время очень достоверными штрихами. К примеру, мальчика, героя этой книги, периодически задирает одноклассник - и это не трагедия и не краеугольный камень текста, это просто жизнь. Мама мальчика бросила их с отцом и уехала с другим - и это тоже не трагедия, а факт реальной действительности. Маар как-то умеет так повернуть события, что они воспринимаются легко и даже забавно, при этом не теряя своей реалистичности. И так - со всем, обыденные и даже не самые приятные вещи приобретают в изложении Маара некую полуфантастическую легкость - как и должно быть в хорошей детской книжке, мне кажется.

@темы: маар

---

Нил Гейман "Хрупкие вещи"

Собственно, я хотела прочитать две вещи - "Этюд в изумрудных тонах" и "Проблему Сьюзен". Особенно второе, потому что в детстве при чтении Нарнии Сью нравилась мене больше всех детей, и ее не-смерть действительно стала для меня некоторой неожиданностью и проблемой.
Увы, мои ожидания не оправдались - вместо интересного литературоведческого эссе (идеальный вариант) была обнаружена крайне пошлая и за счет этого тупая попытка поэксплуатировать классику. Создатели furry-порно должны гордиться, что в их ряды вошел сам Гейман, определенно. Имхо - лучше бы не брался.
"Этюд" оказался и вправду хорош, хотя ход с переворачиванием с ног на голову положительных и отрицательных героев нельзя назвать сильно оригинальным. Но во всяком случае, это было интересно, правда интересно. Правда, наполовину это заслуга Дойля (а на другую половину - Лавкрафта).
Внезапно симпатичной оказалась зарисовка "Другие люди" - еще одна вариация на тему "убить дракона", ничего нового, но хорошо. И "День, когда приземлились летающие тарелки" тоже понравился. Никакого сюжета, ничего фантастического, но очень уж жизненно))
А вот на этом, увы, все. Все остальные рассказы и зарисовки - какая-то мутная вода. Еще "Голиафа" было не так скучно читать, как остальное, хотя это, конечно, идея и сюжет "Матрицы", Гейман это не отрицает; мельком подумалось, что Лукьяненко и то написал бы лучше (и написал таки, хотя не уверена, что лучше по итогам). В общем, моя очередная попытка вкурить Геймана с треском провалилась.
И, кажется, я даже начала понимать, почему. Я - любитель, скажем так, чистых жанров и глубокой авторской проработки. Если уж скандинавская мифология, то сами Эдды. Если уж Ктулху, то сначала Лавкрафт, а потом сетевой юмор.
Гейман всегда создает нечто противоположное этому. У него нет ничего чистого и, по ощущениям, нет ничего доподлинно своего. Все интересное, что мелькает в его текстах - уже откуда-то сперто. И не надо говорить, что это современное переосмысление и тд. - вон у Джойса переосмысление, а у Геймана просто нахватано по верхам из разных классических источников и разбавлено традиционным американским мусором. В итоге получаем скандинавских богов, которые вместе с героями классики английской литературы занимаются онанизмом в грязном захолустном мотеле. И это не говорит нам ничего нового ни о богах, ни о героях, ни даже об онанизме. Все вышесказанное с тем же успехом распространяется также на зомби, вампиров, инопланетян и тд. Надо быть очень чистым душой, неиспорченным ребенком, чтобы вещи Геймана воспринимать в позитивном ключе, как нечто волшебное, фантастическое и завлекательное (когда ты ребенок, может быть весело играть на свалке, но со временем понимаешь, что что-то не то). Мне неизменно видится в текстах Геймана какой-то подвох, и чаще всего он оказывается оправданным, только-только зарождающееся впечатление разбивается вдребезги тем, что герой в придожном кафе заказывает себе жареную картошку с кетчупом и кока-колу.
Общее впечатление - мало того, что я все это уже когда-то ела. Сюда еще и добавлены совершенно неперевариваемые вещи вроде вызывающих отвращение бытовых и физиологических подробностей (не потому, что я нежная фиалка, а потому, что я не вижу, зачем они нужны) и несуразных литературных экспериментов.

@темы: гейман

---

Анджей Сапковский "Башня шутов"

Сразу оговорюсь: я очень люблю всю сагу С ведьмаке. Даже несмотря на ее длину. Даже несмотря на то, что она так безбожно слита. Я прочитала ее впервые лет в 14-15 - самый возраст для восприятия таких вещей, короче, и очень долго оставалась под впечатлением. Собственно, и сейчас остаюсь, обожаю и мир, и героев. Возможно, отсюда, мягко скажем, завышенные ожидания к Саге о Рейнване.
Но увы, Рейнван - это совсем не то. В Ведьмаке был какой-то очень уместный пафос, местами переходящий в трагизм, - ровно столько, сколько надо для хорошего фэнтезийного романа. Четырнадцатая с Холма, Дитя Предназначения, пресловутый педантизм Тиссаи де Врийе. То ли я постарела и зачерствела, то ли Сапковский потерял хватку - в "Башне шутов" нет ни одного такого момента, который, скажем так, затронул бы какие-то струны в моей душе. Именно на уровне осознания драматизма и высоты ситуации - а то, знаете, пугать инквизицией, кострами и раздробленными черепами-то особых способностей не нужно. Да и не скажу, что меня сильно это впечатляет - приметы эпохи, ничего не поделаешь.
Рейнван по сравнению с Ведьмаком написан, на мой взгляд, в более юмористическом ключе. Изрядную часть книги мне казалось, что я читаю не Сапковского (у которого в Ведьмаке юмор прекрасно перемежается с трагизмом, как сказать, низкий и высокий штили), а вовсе даже "Шмагию" Олдей. Почему-то на Шмагию с ее недо-мистикой и недо-магией, но обилием имен, названий, университетской и церковной латыни, это похоже больше всего. Только Олди все-таки написали стеб, и это очевидно, и читать его весело. У Сапковского же получился стеб по форме, но не по содержанию, да и то далеко не такой смешной, как Олди. Язык Олди вызывает смех, местами переходящий в валяние пацталом; язык Сапковского заставляет улыбнуться, но не более того. Нужно, кстати, похвалить переводчика за это - перевод действительно очень хорош, и больше половины прелести книги заключается в том, каким языком она написана и переведена.
Первое, что бросается в глаза, когда открываешь "Башню шутов" - обилие церковной латыни. На церковной латыни говорят все, начиная от епископов, которым сам бог велел, и заканчивая последними деревенскими дурачками. Буквально подавальщицы в захолустном трактире и всякие разбойники и голодранцы цитируют "De civitas dei" Августина и "Summa teologica" Аквината, причем в оригинале и как бы между делом, как у нас иные вставляют матерные слова. От этого создается впечатление, что Сапковский хотел то ли перещеголять, то ли обстебать "Баудолино" Эко - причем неясно, что именно, поскольку обстебать Эко прекрасно успел сам себя, а перещеголять его в знании всяких заковыристых средневековых текстов вряд ли кто может. И только единственный особо одаренный персонаж, Самсон, который по случаю оказывается существом из другого мира (и которого я про себя иначе как "пришелец Константин" не могу называть) цитирует Данте на итальянском, что, очевидно, должно свидетельствовать о принадлежности к более высокому культурному уровню. Хотя бы Аверроэоса не цитируют в оригинале, и то спасибо. В общем, текст набит всяческими заковыристыми цитатами, средневековыми теологическими авторитетами и прочими радостями историка и фиолога под завязку. Это момент на любителя, конечно, но по мне - приятнейшая черта романа, которая его очень сильно украшает.
Увы, на этом достоинства романа и заканчиваются. Потому что про сюжет и персонажей не могу сказать ничего хорошего. Они не то чтобы слишком ужасны - но и ничем выдающимся не отличаются. Главный герой - классический шалопай, такой человек-функция приключенческих романов; функция состоит в том, чтобы влипать в различные неприятности, кое-как выпутываться из них - и немедленно влипать в новые. То есть все, что делает герой, так или иначе направлено исключительно на достижение вышеозвученных результатов. Сопровождают героя deus ex machina - таинственный монах и убивец Шарлей и упомянутый уже пришелец Константин. При этом ни один их трех главных героев как-то не вызывает интереса и симпатии именно как личность; несмотря на то, что у них у всех есть какое-то прошлое, убеждения, идеалы и тд, они все равно не производят впечатления живых людей и *настоящих* характеров.
То же самое - с сюжетом, который, собственно, состоит в том, что герои влипают в неприятности и вылезают из них, влипают - вылезают, и так - пока автору не надоест. Концовка - сразу проспойлерю - очень неожиданная не том плане, что такого конца не ожидаешь; а в том, что не ожидаешь, что это уже конец. Иные главы посреди романа куда более законченными выглядят. А тут просто идут титры по экрану tbc, и тянет пролистать обратно и посмотреть, может, ты упустила нечто судьбоносное, что свидетельствовало бы о явном намерении автора свернуть сюжет, логическом окончании приключений и тд. Но нет, ничего подобного, увы. В общем, от концовки впечатление остается еще более печальное.

@темы: сапковский

---

Хорхе Луис Борхес. Собрание сочинений, том 3

В свое время - в старших классах школы - Борхес оказал на меня сильнейшее не то чтобы воспитательное, но образовательное воздействие. Четко помню, что в какое-то время я читала переписку Розанова и Гершензона (и успела к сейчас забыть, кто такой Гершензон, что, безусловно, делает мне честь и вселяет надежду, что лет через десять я таки перестану быть *настолько* червем). В общем, Борхес со своими обширными литературными отсылками и цитатами пришелся как раз ко двору. Я не то чтобы много перечитывала Борхеса, но читала единственный сборничек настолько тщательно, что долго еще помнила не то что сюжеты некоторых рассказов, а использованные в них слова и выражения. Потом при случае я прочла трехтомное собрание сочинений Борхеса, причем едва ли не подряд. И сейчас заполучила новое четырехтомное, которое благополучно растягиваю. Автор, как было замечено по другому поводу, больше не пишет. Увы.
Перечитывание одних и тех же вещей несколько раз на протяжении почти пятнадцати лет имеет свои плюсы и минусы, минусов, на мой вкус, больше. Во-первых, некоторое разочарование - не в качестве, а в том, что вещи, тогда казавшиеся сложными и практически недоступными твоему разуму, эрудиции, вкусу и тд, вовсе не таковы. Во-вторых, печально было убедиться, что Борхес далеко не идеален. Точнее будет сказать, идеален, но далеко не всегда. Впрочем, мои с детства любимые вещи вроде "Лотереи", "Поисков Аверроэоса" и "Истории воина" это не испортило - я их читаю, как читают свои собственные тексты, видя не то, что, собственно, написано, а то, что представляешь себе написанным.
Большая (если не по реальному объему, то по моему ощущению усталости от этой темы) часть рассказов третьего тома посвящена теме гаучо, поножовщиков с окраин Буэнос-Айреса, "настоящих мужчин" и их нехитрых сражений, судеб, тревог и трусостей. В исполнении архи-книжного-червя Борхеса выглядит это забавно, ненатурально и совершенно не вдохновляюще. Во-1, увы культурной среде, когда Борхес пишет про поножовщиков из квартала Хунин, я четко представляю себе пацанов из Южного Бутово. Во-2, нужно очень стараться и смотреть через ну очень розовые очки, чтобы видеть в бытовых разборках криминальных элементов и просто придурков местного значения какую-то романтику, или нечто по-настоящему звериное и жестокое, или какой-то смысл. Буковски с его "американский школьный двор опять победил меня" заставляет вздрагивать и оборачиваться, потому что это реально, а у Борхеса - скорее фантазии чисто "домашнего" ребенка. Я говорю про "Сообщение Броуди", хотя эта тема неизменно поднимается и в других книгах.
В третий том, впрочем, входит наиболее, пожалуй, известная вещь Борхеса - "Книга вымышленных существ", своего рода недо-словарик всякой мифологической и вообще воображаемой живности. Недо - потому что она не претендует и не может претендовать ни на какую полноту, само собой. Зато с избытком окрашена мировосприятием самого Борхеса, и это действительно интересно.
Пожалуй, самый лучший сборник тома - "Книга песка", в которой выступает тот самый Борхес, которого мы все любим - игрок со словами, вымыслами, мифологией, культурой, в общем, sophisticated эстет. Двумя лапами голосую за рассказ "Зеркало и маска" как типичный образчик всего, что люблю в ХЛБ лично я.
Симпатичен и небезынтересен сборник "Предисловия" - хоть на привычные предисловия они никак не тянут, и зачастую Борхес говорит в них о чем угодно, только не о заявленном литературном произведении. Опять же, ничто так не способствует расширению кругозора, как чтение Борхеса - потому что я сначала читала его эссе о Данте, Джойсе и Уитмене, Касаресе, а потом уже сабжей. И если я когда-нибудь асилю целиком "Дон Кихота", это будет сделано исключительно из почтения к Борхесу, который постоянно поминает его к месту и не к месту.
Про стихи Борхеса традиционно не могу сказать ничего хорошего. На мой вкус, он вообще не поэт. Его стихи для меня слишком рассудочны и немузыкальны. От них остается ощущение придумывания, что, наверное, выдает как раз недостаточную, а не чрезмерную работу над текстом. Единственное стихотворение, которое мне у него нравится - "Генерал Кирога едет на смерть в карете" - относится, если не ошибаюсь, к ранней прозе.
Автобиографические статьи и эссе Борхеса скучны и по форме, и по содержанию. Если вы, упаси боже, не пишете по Борхесу диссертацию, их и читать не стоит, к тому же он постоянно повторяется.

@темы: борхес

---

Дафна Дю Морье "Прощай, молодость"

Стандартный роман-воспитание, очень простой, но в то же время очень хороший и, как бы сказать, честный. В том плане, что герой не достигает никаких особых высот, печальные события не разрушают его жизнь, и, как и в реальности, после каждого периода безумного увлечения чем-то или кем-то спустя время это постепенно сглаживается, оставляя только воспоминания. В этом роман куда более реалистичен, чем большая часть подобных историй с описанием сколь-либо длительных и близких отношений между героями (интимные или нет, не суть). Самые острые и болезненные опыты юности со временем утрачивают яркость, их заслоняют более поздние впечатления. У Дафны отлично удалось показать, мне кажется, как меняется характер юноши-героя под влиянием разных людей и обстоятельств, с которыми ему приходится встречаться. Двадцатилетний человек - как глина, из которого встречный, стоит ему подойти поближе, может вылепить практически все, что угодно. И как в итоге этот характер формируется - совсем не в то, чего можно было ожидать в начале.
Роман состоит из двух больших частей, двух вех в этапе становления героя - периода его друга Джейка и периода его подруги Хесты.
Джейк - практически первый встретившийся юному герою человек после того, как он сбежал из дома, от холодного равнодушного отца-гения и зашуганной матери. И, появившись, натурально, спасает наивного юноша от самоубийства, просто вовремя положив ему руку на плечо. А потом как-то незаметно, но очень легко становится тем старшим другом, который должен в свое время быть у каждого человека. Тем, кто ненавязчиво, легко и исподволь научит тому, что есть мир и, самое главное, что есть ты. Именно с Джейком они плавают матросами на разных судах по северным морям, потом путешествуют по горам Норвегии. Опять же Джейк оказывается рядом, когда герой переживает первое (недолгое) любовное разочарование. При этом по диалогам и описаниям между героями отношения такой высоты и глубины, которые не снились никаким ромео и джульеттам. Не буду оскорблять текст шуточками про геев, на самом деле, это образец очень хорошего жанра bromance в лучшем своем проявлении. Про них действительно приятно читать, хотя временами обидно, что юный герой не ценит своего старшего друга и воспринимает все то, что он для него делает, for granted. Так длится до тех пор, пока они не попадают матросами на очень неудачное судно...
Хеста - это следующий период в жизни. Герой вырос до такой степени, чтобы завести себе девушку. Вообще эта часть тоже очень милая и весьма достоверная история про то, как складываются отношения между полами, единство и борьба противоположностей на фоне Парижа, отчаянных попыток "найти себя", тяги к развлечениям, безденежья и юношеской беспечности. За что я люблю Дафну - у нее получается писать такие вещи очень психологически достоверно. И герой, и его еще более юная девушка ведут себя, думают, чувствуют и поступают настолько естественное, что каждое их действие и решение натурально кажется необходимым. И по сути, с возрастом ничего особо не меняется в этом плане, так люди и ведут себя в романах. Сначала - забывают обо всем остальном, потом расплачиваются, потом чувства постепенно начинают остывать, и начинаешь задумываться, а стоило ли оно таких жертв с твоей стороны. Отношения полов, опять же, отлично показаны: в определенный момент жизни девушка, как и положено женщинам, начинает говорить о браке, ребенке и тд. Герой, который еще вовсю юный придурок, совершенно не готовый ни к ответственности, ни к решениям, отговаривает ее какими-то дебильными аргументами о том, что брак - это по-мещански и разрушает чувства. Проходит время, девушка находит другого, и тут уже герой начинает уговаривать ее остаться чуть ли не теми же фразами. "Поезд ушел" - такая типичная отношенческая ситуация, когда участники в разное время проходят разные эмоциональные стадии, смешно и грустно одновременно. Ничего особенного в этой части романа нет, но она мила, забавна и очень, очень жизненна.
Отдельно хочется сказать про еще одну затронутую в романе тему, тоже очень болезненную и очень жизненную - отношения героя с отцом. Забавно, что на протяжении текста герой с ним, собственно, ни разу не встречается, отец остался в доме, из которого он сбежал. Но тень отца есть во всем романе, вот они, детские травмы в действии. Возможно, отец героя действительно нехорош - мы этого не знаем, поскольку видим его только глазами героя. С одной стороны, отец - признанный гениальный поэт, и в конце это признает даже сам герой. С другой - холодный, равнодушный и совершенно не родной герою человек. И вся жизнь бедного мальчика в итоге проходит под знаком борьбы с отцом, попыток ему что-то доказать, попыток добиться его внимания и одобрения хоть каким-нибудь способом. Все бесполезно, разумеется. И если с равнодушием посторонних людей во взрослом возрасте, ушедшими женщинами и друзьями еще можно смириться, то равнодушие собственных родителей всегда фатально. Наблюдала это много раз на практике, печальная и болезненная тема, и у Дафны раскрыта отлично.

@темы: дю морье

---

Мишель Турнье "Каспар, Мельхиор и Бальтазар"

Знать не знала этого автора, а он внезапно оказался совершенно потрясающим. С одной стороны, роман обладает всеми типичными признаками современной интеллектуальной классики: псевдоисторический, полумифологический антураж, медленное неспешное повествование с изрядным количеством лирических отступлений, почти аллегорических изображений царей и рабов Древнего мира, с упором на мелкие детали, опять же имеющие аллегорическое значение (сладости, ладан и мирра, белоснежная слониха). Турнье как-то очень хорошо вписался в ряд тех современных классиков, которых я люблю. Если считать Кутзее за 1, а Сарамаго за 10, Турнье будет где-то в районе 7.
Роман, по сути, ровно о том, о чем заявлено в названии - это персональная история каждого из волхвов. Причем факт встречи на определенном отрезке пути на эту персональную историю уже не сильно влияет - она состоялась практически вся до, во время путешествия за звездой. И только встреча с младенцем Иисусом выступает своеобразным катарсисом истории каждого из трех волхвов.
"- И что же ты нашел в Вифлееме?
- Младенца на соломе в хлеву, как мы уже тебе сказали; и мои спутники, и все прочие свидетели этой ночи, самой длинной в году, не устанут это свидетельствовать. Но это стойло в то же время храм, и плотник, отец Младенца, - патриарх, мать его - девственница, а сам Младенец - Бог, воплотившийся в самой гуще обездоленного человечества, и соломенную крышу этого убогого приюта пронизывал столп света. Все это наделено для меня глубоким смыслом, это был ответ на главный вопрос моей жизни, и ответ этот состоял в небывалом сочетании несовместимых противоположностей".
Это так забавно, когда Турнье говорит о "несовместимых противоположностях", я слышу за ним голос Кьеркегора: несозревшая вера, которая всегда спотыкается на одной точке - парадоксе. Младенец и бог - это и есть парадокс, и волхвам, которые во всех остальных отношениях люди весьма разумные, повидавшие жизнь, причем совершенно другую, никак не в рамках иудаизма, нужна личная встреча с младенцем, личный опыт, чтобы это осознать. Царь Ирод, который точно так же повидал и пережил многое и страшное и сам натворил еще больше, этого опыта не получает, и спокойствия и просветления в конце не обретает. История волхвов у Турнье есть по сути история обретения совершенно разными людьми внутренней свободы и гармонии, как бы глупо это не звучало в пересказе. Разумеется, в тексте и слов-то таких нет, каждый просто уходит своей дорогой после встречи с Иисусом, и с одной стороны, в жизни каждого из них произошел серьезный перелом, а с другой - ничто не свидетельствует о том, что именно встреча с новорожденным богом была причиной этого перелома - просто так все совпало.
Причем совпало только у трех волхвов, но был еще и четвертый - который также двигался по направлению к Иисусу, за звездой, но не успел тогда, вместе со всеми. И если для трех волхвов встреча с Иисусом стала лишь одним из событий их бурной жизни, то для четвертого само движение по направлению к - по сути, составило содержание всей жизни. Можно рассуждать об этих 3+1 сколько угодно, оценивая историю с разных точек зрения - благо, текст Турнье настолько одновременно простой и сложный, что поддается практически бесчисленному количеству толкований. Мне, пожалуй, наиболее интересно то, в соответствии с которым к каждому событию своей жизни надо подойти готовым - и пока ты не готов, ничего не случится, бог родится в нескольких часах пути от тебя, но ты встретишь его только через тридцать лет, когда пройдешь все круги ада и достигнешь необходимой степени просветления. По сути, тогда и бог тебе будет не нужен, и эта встреча не станет каким-то глобальным переворотом, потому что переворот в тебе уже давно случился, а возможность наконец увидеть бога лишь подтверждает этот факт. "Бог", разумеется, заменяется на любой другой сходный по наполнению ноумен. Аналогичный пример, только наоборот, - с царем Иродом, который, несмотря на все усилия, всю свою жизнь оставался лишь одним собой, не меняясь и не изменяя себе - и потому к месту и времени рандеву с богом не попал, хотя мог бы.
Чем больше начинаю раздумывать об очень простом на первый взгляд тексте Турнье, тем больше осознаю, что в нем, с одной стороны, все неслучайно, а со второй, все очень непросто. Пожалуй, это будет сомнительный комплимент и сравнение, но все же скажу: Турнье - это Коэльо, помноженный на бездну таланта. Подход, по большому счету, один: простая история, наполненая глубоким притчевым смыслом, как деревянный колодец на селе, у которого на проверку не оказывается дна. С той разницей, что простые истории есть у них обоих, а вот смысл - только у Турнье.
Большая заслуга автора, кстати, и, имхо, признак таланта: Турнье почти не использует оценочных понятий и критериев. Он не пытается объяснить "общими словами", что герои чувствуют - но заставляет их поступать и рассуждать таким образом, что это становится ясно. Точно так же он не говорит общими словами о взрослении, самопознании, внутренней перемене, милосердии, сопереживании, - но в тексте это все есть, и настолько ярко и четко прописано, что кажется совершенно нормальным слегка сопереживать даже царю Ироду.
В целом Турнье - это вопрос плана восприятия, и редкий автор, который отлично читается на нескольких уровнях. Он хорош и как легкая, отлично написанная, развлекательная с легким оттенком притчевости история про волхвов. И остается хорош, если закопаться глубже и выискивать не то чтобы тайные смысл, но смыслы ненаписанные, общую мораль.

@темы: турнье

---

Дубравка Угрешич "Снесла Баба Яга яичко"

Люблю читать современных братьев-славян - они подчас пишут совершенно фееричные вещи. Правда, хорватских авторов как-то еще, кажется, и не попалось, Угрешич будет первой.
Вообще история очень странная - роман, состоящий из трех не связанных между собой частей, объединенных общей темой - собственно Бабы Яги. Причем части эти сделаны совершенно неожиданно - первые две как житейские истории (с возрастающим градусом безумия по мере перехода ко второй), а третья - как научная работа по фольклористике, якобы посвященная литературному анализу двух первых. Несмотря на то, что звучит слегка мозговыносяще, воспринимается очень легко.
По большому счету, первые две истории не имеют ни к какой фантастике, мистике или фольклористике ни малейшего отношения. И к сказочной Бабе Яге относятся исключительно тем, что их героини - старушки. В первой истории девушка рассказывает про свою очень пожилую мать с Альцгеймером, старческими капризами, полузабытыми, но не до конца прощенными детскими обидами, семейными историями и байками. Во второй - история трех старушек, решивших шикануть "напоследок" и поехавших на отдых в дорогой отель за границей. Там с ними, как водится, происходят разные странные, забавные и не очень происшествия, в результате одна умирает, зато вторая находит давно потерянную родственницу. В целом эти две части - образец того, что называется "хорошая женская проза". И не надо говорить, что хорошая проза не может иметь гендерного признака - еще как может, хотя и не обязана. А хорошую женскую прозу отличает, прежде всего, особое внимание к самым незначительным бытовым деталям - одежда, вещи, особенности чьей-то фигуры, еще какая-то ерунда, которой мужчина-классик никогда не будет заморачиваться. У мужчин на весь роман две подобных детали, у женщины - двести двадцать две. Угрешич не исключение, и у нее многочисленные детали мира и быта ее старушек как раз и придают тексту с одной стороны реалистичность, а с другой - фантастичность. Героини одновременно необычайно милые и слегка раздражающие.
Текст читается очень легко, несмотря на обилие диалогов и местами - шутки на нескольких славянских языках, причем разом (есть даже русский транслитом). Отдельное спасибо, видимо, Ларисе Савельевой, известной прекрасными переводами Павича. В общем, и за счет первых двух частей роман был бы хорош - хоть их связь осталась бы неясна.
Но третья часть несколько меняет восприятие первых двух. Она не просто написана в стиле научного исследования по фольклору - она им и является. Автор честно перекопал все, что можно сказать балканскому и славянскому вообще фольклору на тему Бабы Яги, различных ее атрибутов, символики, нелегкой женской доли и тд. Отличный шанс убедиться в фатальных пробелах в своем образовании - я лично и десятой части не знала. Причем это исследование по сути представляет собой разбор первых двух частей с точки зрения наличия в них фольклорной тематики - а кто ищет, тот всегда найдет. Самоанализ получился очень забавным - особенно смешно видеть, как совершенно невинные и незначительные детали из первых частей вдруг приобретают едва ли не сакральный смысл. При этом авторские трактовки мифов местами бывают, скажем так, традиционными, а местами - совершенно мозговыносящими (особенно под конец, на феминистическом гимне, я аж слегка испугалась). Однако они в обоих случаях равно забавны и очень, очень информативны, практически краткая энциклопедия.

@темы: угрешич

---

Умберто Эко "Пражское кладбище"

Несмотря на всю мою любовь к Эко, я сразу поняла, что с этим романом что-то не так. И потом долго пыталась разобраться, что же именно не так - и предмет интересен (как и любые исторические изыскания, в общем), и написано хорошо, и переведено отлично. И только потом до меня дошло:
В хороших, скажем так, удачных исторических романах (именно романах, не исследованиях) действие всегда происходит чуть в стороне от основной канвы истории. Исторические события и персонажи присутствуют, но скорее где-то на втором плане. А то, что составляет канву повествования, основной сюжет, может, конечно, быть связано с общеизвестными историческими событиями, но исторические события все же служат фоном, а не содержанием сюжета. "Война и мир" - хороший пример сочетания истории мира и истории героев, мне кажется.
Огрех Эко в том, что ему не хватает одной важной для писателя вещи - умеренности. В результате получился и не исторический текст, и не художественный. Собственной истории героя, строго говоря, нет - она состоит из череды общеизвестных исторических событий, в которых Эко заставляет героя так или иначе участвовать. Причем событие это не одно, а множество - и поход Гарибальди, и Лео Таксиль с его смешными антирелигиозными памфлетами (забавная история с ним, в СССР его знает каждый школьник, а во Франции-Италии - только эрудиты уровня Эко, видимо), и Диана Воган, и дело Дрейфуса. Ко всему добавляются еще разведки и контрразведки ряда государств, не исключая наше родное Третье отделение. В результате герой вынужден безостановочно мотаться по Европе, чтобы успеть везде "отметиться". Мало того, осознавая, что одного человека, пусть он даже воплощение зла, на такое все равно не хватит, Эко вынужден создать своему герою Симонини двойника, вторую личность, аббата Далла Пиккола. Когда мозг Симонини, измученный потоком мистической билиберды, секретных сведений и антисемитских бредней, уходит в астрал, его подменяет личность аббата, по счастью, ничего не помняещего о происходящем с Симонини. Общаются они при помощи дневника. Разумеется, во всем этом многообразии у героя, как у Сонечки Мармеладовой, нет никакой личной жизни, поскольку живет он искючительно для общества, и в те моменты, когда не занимается подделкой каких-либо "исторических" документов, шпионажем, мистификациями и убийствами, просто не существует. Это не личность, а историческая функция. Эко отчаянно, правда, пытался доказать нам обратное, описывая в деталях, как и что именно герой любит пожрать - читать это так же мучительно, как избранные места из Макса Фрая, но психологической достоверности персонажу не прибавляет.
В этом основной трабл. Эко попытался совместить в судьбе одной личности множество исторических событий, касающихся одной темы - антисемитизма. Но для одной личности этого оказалось слишком много, и личность за событиями потерялась. По этой причине к герою не испытываешь никакой антипатии - он может сколько угодно утверждать о своей ненависти, демонстрировать примеры исключительной моральной нечистоплотности и сочинять пасквили, из-за которых потом миллионы пойдут в газовые камеры - ну и что, он же все равно ненастоящий человек. Нет, я вполне допускаю, что и такие личности могли существовать, и еще не такие - но Эко как-то не раскрывает тех деталей, которые нужны, чтобы поверить в существование человека, эмоций и рефлексии, к примеру.
Что касается самой темы книги - нарастания антисемитизма в обществе конца 19 века и различных мистификаций вокруг этого - мне скорее больше нравился вариант "Баудолино". По сути, "Кладбище", как и "Баудолино" и "Маятник", глобально раскрывает одну ту же тему: как одни люди шутки ради выдумывают всякую ерунду, а другие не просто в нее верят, но готовы ради нее положить свою и много чужих жизней. Как выдумка постепенно переходит в реальность за счет того, что в нее поверили и начали действовать в соответствии с ней. Тема, я считаю, отличная. Но в "Баудолино" ее воплощение наиболее идеально: с иронией и практически без моральных оценок; мы сами придумали - и сами поверили, и почти никто не пострадал. В "Маятнике Фуко" та же тема развивается в мрачную сторону: придумывают и верят почти одни и те же, но без жертв в этот раз не обошлось. А вот с "Кладбищем" вышло совсем плохо: придумывают одни, да еще и не из любви к искусству, а за деньги, верят другие, а пострадали в итоге третии. Исторический факт, разумеется, но слишком уж мрачная картина на мой вкус получается - и отсутствие очаровательного юмора Эко сильно чувствуется, хотя как бы ясно, что про газовые камеры шутить не бонтонно.
Еще момент, который меня поражает и в этом романе, и вообще каждый раз, если всерьез задуматься: как, черт возьми, люди могут всерьез верить в *такой бред*?! В ахинею просто за гранью добра и зла - мировой жидо-масонский заговор, к примеру. Что у них, опилки в голове? Увы и ах, если не жидомасонский заговор (мода меняется), то в что-нибудь другое подобное верят всегда. В мировую революцию, к примеру. Или что гомосексуализм заразен. И это, если вдуматься, очень печально.
Сомневаюсь, что Эко преследовал цели, описанные в предисловии Еленой Костюкович - заклеймить агрессивных придурков-антисемитов, грубо говоря. Вторая мировая все расставила на свои места без него. Но вот посмотреть, смоделировать, откуда растут ноги у подобных глобальных бредовых идей - и интересно, и поучительно. По большому счету, получилась хорошая публицистика под видом романа. Пожалуй, в форме чистой публицистики я бы ее даже с большим удовольствием прочитала.

@темы: эко

---

Пауль Маар "И в субботу Субастик вернулся"

Сложно оценивать продолжение тех книжек, которые ты очень любил в детстве. Уж не помню, сколько мне лет было, когда я впервые прочитала "Семь суббот на неделе", но явно мало, и история Субастика так и осталась сильным детским впечатлением. Мы до сих пор ту книгу всей семьей цитируем.
"И в субботу Субастик вернулся" - это, собственно, продолжение той же истории с теми же персонажами. Про милого недотепу - господина Понедельникуса, к которому однажды заявляется странное существо в рыжей шерсти, веснушках и с поросячим носом, которое умеет исполнять желание. А помимо этого, отличается исключительно нахальным и проказливым, но в общем не злобым нравом. Антураж - тихий немецкий городок, добропорядочные бюргеры в хорошем своем проявлении.
Замечательного немецкого сказочника Маара позорно мало у нас переводят, хотя по-моему, он очень хорош и отлично подходит и детям, и взрослым для легкого чтения. В этой повестушке Субастик и Понедельникус жестко тролят некоего господина со смешной фамилией, попадают на необитаемый остров и укрощают попугая. Ну в общем, милые такие безалаберные приключения, ничего глобального. Перевод тоже очень симпатичный. В общем, если кто-то ищет для себя хорошего детского автора, без морализаторства, без занудства, с легкой иронией и приключениями, рекомендую Маара про Субастика.

@темы: маар

---

Дэн Симмонс "Друд, или Человек в черном"

Взявшись за такой сюжет и таких персонажей (Чарльз Диккенс и Уилки Коллинз в роли главных героев, ни много ни мало), Симмонс сам себя загнал в патовую ситуацию. С одной стороны, *правильно* было бы написать текст именно так, как он это сделал - со стилизацией если не под Диккенса, то под Коллинза, в любом случае, в лучших традициях викторианских романов. То есть обло, огромно, стозевно; очень широкий, как полноводная река, текст, в котором периодические важные для сюжета события слегка теряются в описании меню рождественских обедов, переписке с многочисленными расшаркиваниями, никому не интересными подробностями личной жизни троюродной тетушки деверя второстепенного героя и так далее. Такая форма подачи, как ни крути, вполне соответствует и эпохе, и персонажам, - их текстам, во всяком случае. Потому что приводимые цитаты из переписки, судя по тому, насколько не в лад они звучат с остальным авторским текстом, являются реальными (исторические Диккенс и Коллинз таки поживее нарисованных вышли).
С другой стороны, именно эта форма подачи начисто убивает все то в романе, что идет не от Диккенса и Коллинза, а от самого Симмонса. То есть собственно загадочную фигуру Друда, человека в черном без носа и век, египтянина, убийцы, месмериста, с которым Диккенс оказался странным образом связан. Сама по себе идея совместить наших (ладно, не наших, не суть) бессмертных классиков с такой забавной штукой, как зловредное-порождение-сознания-опиомама по сути своей - та же самая, что и в "Гордости и предубеждении и зомби". Разумеется, уровень исполнения совсем другой: то, что у автора "Адроид Карениной" дешевый трешак, у Симмонса - викторианская мистификация в духе Стивенсона и Стокера.
Роман был бы дивно хорош, будь он написан сто - сто пятьдесят лет назад. Но читая его с позиций подхода к современному фантастическому писателю, автору "Гипериона", я понимаю, что мне скучно, скучно. Потому что, увы, у Симмонса вышло забавно: за деревьями не видно леса. Видно, что автор очень старался, проделал огромную архивную работу и, возможно, перечитал всего Диккенса, чтобы настолько живо и объемно воссоздать эпоху: времена, нравы, характеры членов семьи, друзей и любовниц Диккенса и Коллинза, бытовые подробности, какие-то мелкие детали. И эта часть получилась у него настолько отлично, что совершенно заслоняет собой довольно невнятную и уж совсем точно не страшную фигуру Друда. Если хотите, в романе чувствуется легкая ненормальность, но ничего сверъестественного, ничего такого, чтобы держать читателя в напряжении, не давать спать, пугать, в конце концов.
И Диккенс, и Коллинз (повествование ведется от лица Коллинза) выписаны совершенно филигранно. Уж не знаю, что из себя представляли эти персонажи исторически, но как герои романа они прекрасны: их отношение к жизни, к другим людям, капризы и достоинства, и их взаимоотношения, что самое главное. Для меня лично это самый интересный аспект "Друда", куда интереснее, чем подземный Лондон, убийца-египтянин и прочая мистическая чепуха. Отношения старшего и младшего друга, в которых причудливо смешались искренняя дружба, любовь с элементами ревности и собственничества (а у Коллинза это ну очень сильно видно, в наши дни его заподозрили бы в скрытой содомии), зависть, покровительственное отношение, снисхождение, совместная работа, ненависть, а в целом - невозможность существовать друг без друга. Во всяком случае, все, что ни думает и ни делает Коллинз в романе, он делает с оглядкой на Диккенса, на его мнение и реакцию. Даже бестоково планируемое убийство своего друга и кумира. И пусть кто-то попробует сказать, что это не есть любовь.
Впрочем, возможно, я зря осуждаю Симмонса, говоря, что у него *не получилось* написать настоящий викторианский роман ужасов. Вполне вероятно, что *задуманное* у него получилось написать отлично: роман о сложных отношениях двух великих писателей в интересную эпоху. А вся мистика играет только служебную роль: с одной стороны, заставить людей это купить и прочитать, а с другой, заставить характеры раскрыться, как возможно только в неких экстремальных обстоятельствах. Поспекулировать на тему "как вел бы себя Уилки Коллинз, если бы у него в мозгу поселился огромный скарабей". И в данном случае уже не важно, был скарабей или нет, является жуткий Друд реальностью или же порождением больного воображения наркомана Коллинза (с подачи злобного шутника Диккенса). В итоге все равно все выворачивается с ног на голову. Поначалу кажется, что отношения Диккенса и Коллинза, бытовые детали, общая атмосфера эпохи не более чем фон, на котором будет развиваться основная линия египетского чудища Друда. А в конце романа понимаешь, что нет, линия Друда то как раз и была специальным контрастным фоном, чтобы на нем получше изобразить отношения Диккенса и Коллинза. Читателей, которые ждали захватывающего мистического триллера, ждет разочарование. Для читателей, которых вполне устравает развитие отношений писателей в качестве основного сюжета, линия Друда будет лишь приятным довеском, вроде приправы.

@темы: симмонс

---

Жоржи Амаду "Дона Флор и два ее мужа"

Наконец добралась до Амаду, было весело. С одной стороны, Амаду вроде как вполне и по стилистике, и по цветастому и изящному языку, и по легкому налету мистики и толстому - национального колорита - вполне относится к плеяде латиноамериканских классиков магреализма 20 века (Маркесы, Борхесы, Казаресы там всякие). Но с другой, у Амаду как-то одновременно более реалистично и более живо. По большому счету, весь роман за исключением последних 50 страниц - чистой воды реализм, бытовуха, можно сказать. И только в конце Амаду оторвался по полной - тут тебе и дух первого мужа, с которым Флор изменяет второму. И негритянские странные боги, каждый со своими гастрономическими предпочтениями. И общество бессмертных перерождающихся душ (кто бывший инквизитор, кто Жанна Д'Арк, кто нынешний владелец игорных притонов), собирающееся на перекрестке.
По большому счету, название романа отображает не только его содержание, но даже и сюжет. Более ли менее последовательно нам повествую о том, как некая дона Флор (на момент действия - около тридцати лет) жила сначала с первым мужем, а потом со вторым. С краткими и не очень экскурсами в историю юности, знакомства и эпизодов жизни с первым супругом, незначительных происшествий между ними и знакомства и жизни со вторым. Первый (Гуляка) был редкий повеса, игрок, весельчак и бабник, который изменял бедной героине, бил, отбирал у нее деньги и вообще вел себя на редкость неподобающим образом. За что и был без памяти любим своей женой, так, что даже после смерти она никак не могла его забыть. Второй (аптекарь) являл из себя полную противоположность, был исключительно приличен, благовоспитан, обожал жену и не смотрел на других женщин, исполнял супружеские обязанности строго по расписанию, к тому же играл на фаготе. За что и заслужил уважение и виртуальные рога. Про саму дону Флор сложно сказать что-то кроме того, что она женщина. Пожалуй, даже идеальная персонификация всех архиженских качеств в одном человеке, к тому же держит собственную кулинарную школу и прекрасно готовит. Я бы на такой тоже женилась
По сути, в романе кроме смерти первого мужа и появления второго ничего не происходит, во всяком случае, глобального. Если смотреть с точки зрения событийности, то более "ровный" сюжет сложно еще придумать. Другое дело, что текст написан так, что глобальные события в нем совершенно теряются на фоне многочисленных мелочей, событий, произошедших у друзей, родственников, дальних знакомых, чьи-то мнений, чаепитий, везения в рулетку, кулинарных рецептов, перемежаемых плачем Ярославны в исполнении овдовевшей доны Флор, экскурсов в детство и юность основных, второстепенных героев и еще бог знает кого. В результате получается очень пестрая мешанина, совершенно в карнавальном духе. И вроде бы ничего не происходит, но каждый раз происходит что-то мелкое и забавно, что хочется посмотреть, чем там оно закончится. В общем, респект Амаду, потому что так написать, по сути, ни о чем - это большой талант, на самом деле. Не скажу, конечно, что мне ни один момент не было скучно - бывало, признаться, но в том числе и потому, что такой текст тяжело потреблять в больших количествах, он как ирландское рагу - вкусно, но если переешь, будет несварение. К тому же иногда автор начинает кружить вокруг одной какой-нибудь незначительной детали, персонажа или эпизода, и это немного надоедает.
В остальном же Амаду очарователен. Яркий, ироничный, очень тонко пойманный текст. Вначале сложновато привыкнуть к обширному "культурному слою" маленького бразильского городка, но потом настолько вживаешься в него, что он кажется естественным. И персонажи, точно так же - все очень живые, каждый с характером, но бог весть каким, но обычным таким, человеческим, достоверным. Здорово, в общем.

@темы: амаду

---

Orson Scott Card "Shadow Puppets"

Откровенно говоря, не знаю, зачем я погрызаю этот кактус - он уже давно стал совершенно невкусным. Мои надежды, что из Саги Теней только второй роман будет случайно-неудачным, не оправдались. Третий еще хуже, причем значительно хуже. И тут дело даже не в том, что роман плох чем-то конкретным, а в том, что он ничем не хорош. Былые яркие персонажи, неожиданные сюжетные повороты, *правильное* морализаторство - всего этого нет. Читать равно скучно и бессмысленно.
Карду хорошо удавались сюжеты, построенные на человеческой психологии, развитии личности и ее взаимодействии с окружающим миром. Собственно, это любимая моя тематика, потому мне так и нравится Кард. Но в "Shadow Puppets" ничего подобного нет, а сам сюжет крутится вокруг двух равно занудных тем - геополитика и "плодитесь и размножайтесь". Раскрытие обеих тем - безостановочный фейспалм. Во-первых, автор ни черта не смыслит в реальной геополитике, а если и смыслит, в романе этого не показывает. Якобы взаимодействие реальных стран в недалеком будущем у него основано на каких-то совершенно дурацких и беспомощных предпосылках. А это, между прочим, не 11 век, чтобы воевать "за идею", но у Карда страны воюют, вступают в конфликты и образуют альянсы именно что за идею, потому что какой-то гениальный ребенок из Battle School объяснил локальному правительству, что надо так и так. Выглядит это все очень слабо и недостоверно и абсолютно не создает ощущения реальности происходящего.
Еще одна проблема - и, наверное, основная, - это способ подачи. Потому что роман на 90% состоит из диалогов и переписки героев, и только по диалогам и переписке понятно, что же в итоге происходит. Описательная часть, авторский текст практически отсутствуют. Само по себе это, может, и неплохо, но реализовано так, что создается впечатление, будто все интересное происходит где-то в другом месте, а тут неинтересные герои обсуждают неинтересные вопросы. Герои, увы, все меньше походят на реальных личностей и все больше - на картонных персонажей, произносящих авторский текст все в одной тональности. Может, дело как раз в том, что героев не видно со стороны, не видно особо их поступков и реакций - только слова. Тем не менее, Bean, Петра, Питер и (оужас!) родители Питера все поголовно говорят одним и тем же языком и больше практически ни в чем не проявляют себя как личности со своими особенностями характера и тд. Что случилось с яркими прежде характерами этих персонажей - крайне агрессивным и обаятельным Питером в первую очередь - вот вопрос. Такое чувство, что в первых книгах эти роли играли хорошие актеры, а здесь их заменили на бездарных статистов, которые честно заучили свой текст, но не знают, что еще с ним сделать.
Отдельный феерический фейспалм - это бесконечные заходы Bean'а и Петры на тему "семейных ценностей", плодитесь и размножайтесь. Великая жертвенная любовь к эмбрионам, декларирование размножения и создания семьи как высшей ценности. ОМФГ просто, откуда взялся весь этот бред? Описанное до такой степени не соответствует характерам персонажей, ситуации и здравому смыслу, что я даже не знаю, что тут сказать. Выпилите.
В общем, феерически бездарный и бессмысленный роман. Единственное, что вообще в нем есть хорошего - три абзаца про Virlomi и Walls of India, в которых слышится голос прежнего умного и слегка пафосного Карда.

@темы: кард