Уильям Фолкнер. Избранные рассказы, том 1

Раньше я читала у Фолкнера только романы, и у меня сложилось о нем вполне определенное мнение как об очень жестком и тяжелом писателе, не столько для восприятия тяжелом, сколько психологически. У него даже трагифарсы типа "Когда я умирала" вызывают желание пойти повеситься, а уж чисто трагические вещи так тем более. В общем, не видела у Фолкнера ни одного романа, который хоть в какой-то части можно было бы назвать смешным или милым.
Собственно, рассказы в некоторой части вполне аналогичны тяжелым романам, в духе "Святилища". Первый из сборника, "Поджигатель" - это такой очень фолкнеровский удар по больному, отец, который своей злостью, завистью и гордостью губит семью и ребенок, который за этим наблюдает. Все подобные жизненные трагедии на нескольких десятках страниц, и да, оно именно так и происходит, вся эта смесь любви, желания поддержать - и четкое понимание, что именно этот человек виноват во всех бедах и его нужно остановить.
Вообще этого у Фолкнера очень много и в рассказах, и в романах. Людей, которые предпочтут скорее погибнуть сами и погубить все и всех, чем уступить. Причем Фолкнеру удается так мастерски поворачивать это не самое приятное качество, что в одних вещах оно вызывает отторжение и раздражение, а в других - восхищение, как чисто байроническая черта ("Нагорная победа", скажем).
Если ничего не путаю, то весь мой сборник - это Йокнапатофа, юг, причем скорее бедная, чем богатая его часть, поражение в войне, маленькие запыленные городки, бедные фермы, труд на земле. Есть несколько великолепных рассказов про индейцев, самое ржачное в которых - жалобы индейцев на тему "о, зачем эти белые навязали нам негров, теперь нам приходится придумывать им работу, сил уже нет!"
Очень нежно полюбила единственный чисто иронический рассказ, очень милый, светлый и забавный - "Не может быть!" Чистейший восторг, совершенно не ожидала, что Фолкнер в принципе на такое способен. Некий индейский юноша подозревается в преступлении против белого, и все племя во главе с вождем направляется в Белый дом к президенту США, чтобы его судили. А бедный президент с госсекретарем не знают, как из всего этого выкрутиться, и в итоге придумывают очаровательное и очень правильное решение)) Это настолько мило, легко и не по-фолкнеровски, очень неожиданно.

@темы: фолкнер

---

Владимир Сорокин "Москва"

Это сборничек из одного эссе, одного романа и одной непонятной х-ни.
"Эрос Москвы" - самое занятное и милое из всего. Описание так называемых эрогенных мест Москвы, а также ритуалов, которые в них нужно совершить. Эрогенные места банальны: ну, там, Воробьевы горы, ВДНХ и прочие достопримечательности. Ритуалы больше всего напоминают задания из игры в фанты, единственная цель которых - насмешить себя и зрителей. Ну и в среднем расположены в промежутке между хулиганством и поведением в общественных местах, порочащих честь и достоинство человека. Крайне забавно и задорно, в общем.
"Тридцатая любовь Марины" - роман, технически разделенный на две части, по принципу "гвардеец-террорист". Только в первой части тридцатилетняя Марина, наоборот, "террорист", в смысле, диссидент во времена Андропова. Ну, как диссидент. К цвету диссидентской культуры она относится примерно так же, как Васисуалий Лоханкин - к трагедии русского либерализма. Прочитала в свое время несколько книжек, много пробухала в прокуренных кухнях про разговоры на извечную тему "как нам обустроить Россию", имеет отсидевших друзей. Правда, единственное, чем занимается сама Марина - это, пардон, бухает и трахается. Причем не просто так трахается, а еще и с женщинами.
Собственно, значительная часть первой половины романа - это описание многочисленных любовниц Марины, коих было ровно двадцать девять штук. Очень, мнэ, смачное. И, что самое печальное, скучное и противное. Потому что Сорокин нифига не понимает в женщинах, а в женщинах-лесбиянках - тем более. И пишет так, как мужчины пишут соответствующее порно - со своего, чисто мужского взгляда. В итоге получается абсолютно недостоверно и очень грязно. Потому что женщины относятся друг к другу - в целом и в большинстве - совсем не так, как к ним относятся мужчины. Не потребительски. Донжуанские списки и "считание по головам" - это чисто мужская фишка, по-моему. То есть если смотреть на эту часть и, как бы сказать, пытаться поверить и проникнуться тем, что пишет Сорокин, получается фигня, потому что психологически это полная хрень с многочисленными передергиваниями и переигрываниями. Но, мне кажется, это и неправильный подход. Технически задача Сорокина - противопоставить два мира, из первой и второй частей романа. Первый - мир пресловутого "диссидентства", ненависти к Совку, пресловутой же половой свободы и тд. Второй - мир "мир-труд-мая", ура-патриотических работников советского завода, разговаривающих казенным языком советских газет. И, собственно, показать по итогам, что оба мира - феерическая хня. С выводом, конечно, трудно поспорить, но по-моему, это и так очевидно изначально, не нужно писать никаких романов.
Во второй части, как я уже говорила, та самая Марина внезапно попадает на классический советский завод из ура-патриотических фильмов, работает у станка, рисует стенгазеты и посещает лекции общества "Знание" о международной обстановке. Причем чем дальше, тем меньше в тексте остается смысла и тем больше концентрированного ура-патриотичного совка.
Мне вот интересно, кто-нибудь героически прочитал все последние 70-80 страниц текста, этот "монолог Молли Блум" по-советски? 80 страниц, в стиле советских газет описывающих ту самую международную обстановку, "империалистическую агрессию" в Никарагуа и всетакое. Я сломалась странице на двадцатой. Вторая часть романа, собственно, еще одно доказательство того, что Сорокину дано великолепное чувство слова, но совсем не дано чувства меры. Это как с "Очередью", только еще хуже. Ок, читатель уже понял, что ты адски крут и можешь в таком стиле написать еще несколько десятков страниц. Верим-верим. Остановись уже, пожалуйста.
"Москва" (как выяснилось, это все-таки не пьеса, а киносценарий) - самая бестолковая вещь из сборника. Увольте, но я вообще не способна понять, зачем это. Было смешно или остроумно? - ни разу. Пятьдесят страниц бессмысленного треша. Неумирающая тема про бандитов и их шлюх, в сторону которой уже не плюнул только ленивый. Ведь у Сорокина есть великолепные, очень остроумные, изумительно написанные пьесы. Очень *разные*, но из них не видела не одной настолько мейнстримной и скучной именно из-за своей мейнстримности.

@темы: сорокин

---

И.С. Конев "Сорок пятый"

Маршал Конев - фигура крайне неоднозначная и как человек, и как военный. На его счету и впечатляющие победы, и впечатляющие поражения. Жуков в 41 году спас его едва ли не от расстрела, а он спустя 15 лет голосовал за исключение Жукова из ЦК. И много еще всякого такого.
С другой стороны, в его мемуарах про 45 год нет никакой политики и почти не видно Конева-человека. Зато отлично описаны операции, которыми он руководил в качестве командующего 1 Украинского фронта: Висло-Одерская, Силезские, Берлинская и Пражская. Основная часть книги уделена, конечно, Берлинской операции, притом, что в принципе Берлин брал 1 Белорусский фронт Жукова, а Конев был, так сказать, на подхвате и выполнял ряд второстепенных задач.
Вообще из всех читанных мной военных мемуаров Конев, пожалуй, один из наиболее художественных, как ни странно. У него очень простой и очень легкий текст, он с одной стороны дает достаточно деталей, карт и тд, а с другой стороны - не перегружает (как некоторые любят на полстраницы перечислять номера и названия частей, которые участвовали в таком-то маневре). При этом у Конева, что очень ценно, описание операции в целом разбито на очень удачно подогнанные эпизоды, описывающие действия отдельных частей, конкретных командиров. При этом Конев очень четко говорит только про свой узкий участок фронта, происходящее конкретно с его войсками, не давая никакой общей картины боевых действий. В чем-то это очень хорошо, потому что за счет приближения, упоминания конкретных действий конкретных командиров и частей, а не описания всех операций по фронту в целом достигается именно художественный, а не исторический эффект.
Конев в своих описаниях деталей, взаимоотношений с другими командирами, "эпохальной" встрече на Эльбе с американским генералом как-то очень мило наивен, что ли. Создается впечатление, что его если и редактировали, то не особо меняя простой "разговорный" стиль человека, который не имеет к художественной литературе и искусству вообще никакого отношения. Получились местами такие очень простые, посконные и домотканые солдатские байки. После всего обилия чисто исторической литературы, отвлеченной, концентрирующейся на главном, анализирующей, это приятное разнообразие. Ничего особенного, но читается легко, быстро и интересно.

@темы: WWII

---

Бенедетто Кроче. Антология сочинений по философии: Логика философии, Экономика и этик

Борхес все время упоминает Кроче, и я решила посмотреть, что же это за зверь. Не мой зверь, определенно. Я просто не в состоянии уследить за полетом его мысли: Кроче думает быстрее, чем я читаю, и так перескакивает с места на места, что за ним не уследишь. Кому как, но это достоинство для поэта и нифига не достоинство для философа. В итоге от текстов у меня остались какие-то крайне обрывочные впечатления, и никакого представления об "общей идее".
Другое дело, что и пресловутой общей идеи у Кроче, я так понимаю, нету. Тот сборник, который у меня - это не единое авторское произведение, а подборка небольших статей и заметок разных лет, причем тематическая подборка сделана не автором, а переводчиком. Нет у Кроче сочинения под названием "Логика философии" и тем более нет в нем глав - это сделано переводчицей, видимо, для удобства. Мне лично было бы удобнее читать так, как писал автор, причем желательно в хронологическом порядке, но тут уж ничего не поделаешь.
Вообще на примере Кроче я испытала крайне интересный опыт капрала Детрита наоборот. Помните, у Пратчетта его заперли в каком-то месте, где очень холодно, а его кремневые мозги начинают все лучше проводить с понижением температуры. И вот температура падала, Детрит исписал все стены уравнениями происхождения вселенной, 42 и всетакое. Так вот, несколько дней я читала Кроче в метро, и текст проходил совершенно мимо меня, несмотря на то, что я даже предпринимала усилия. А потом внезапно свалилась с жесточайшим вирусом. Что делать человеку в таком состоянии - лежать и читать. Так вот, когда ртуть на градуснике переползла за отметку 39, я внезапно осознаю, что *понимаю* Кроче. Причем в этот момент он показался мне просто кристально ясным, элементарным. И тут я задумалась, может, дело не в том, что Кроче так быстро пишет, а в том, что я слишком быстро его читаю? Очень легко и гладко переведено, с забавными образами, текст сам ложится, ничего уж не поделаешь. Расскажу, что отложилась, даром что температура за неделю никуда не делась.

Логика философии. Это Гегель, один сплошной Гегель. Кроче вообще фанат Гегеля и потрясает им на каждом углу. У него есть даже сексуальные литературные фантазии на тему одиноких вечеров Гегеля (я не вру, между прочим, заметка называется "Неизвестная страница последних месяцев жизни Гегеля"). Ваша покорная, увы, на философию Гегеля разделяет точку зрения Шопенгауэра, включая ее непечатную часть. Так что нам с Кроче не по пути. "Философия не может быть ничем иным, как философией духа. Философия духа конкретным образом не была и не может быть ничем иным, как исторической мыслью, или историографией". Типичный и очень гегелевский пассаж. *Почему* не может? Что такое философия духа, и при чем тут, прости господи, историография?
Или вот, к примеру: "как говорил Данте, опорная нога - всегда внизу, а то, что двигается, носится в воздухе, страдая, стремится вверх. Если это перевести на язык философских терминов, то он хотел сказать о необратимости поступательного движения, что преодоление сделанного новым действием есть внутренний момент оппозиции, что диалектика мысли есть вообще диалектика реальности". Ололо, Данте переворачивается в гробу и робко дергает автора за рукав Определенно, он *не это* хотел сказать. Он вообще не понимает, что это значит.
Среди окологегелевской ерунде порой встречаются интересные наблюдения, с которыми нельзя не согласиться. Но они все скорее относятся к этике либо к бытовой мудрости, но не к философии-метафизике. Например, "Каждый писатель чувствует наступление момента, когда процесс брожения словно достигает нужного градуса, тогда начальные слова рождаются словно сами по себе, начала не было бы, не будь представления о целом, свернутом в клубок, нить которого дернута чьей-то рукой".
Куда больший интерес представляют более "этические" страницы Кроче, например, посвященные "Тарокки Мантеньи". "Подлинно художественное произведение провоцирует бесконечное множество догадок, каждую из которых жизнь переводит в разные ситуации". При этом Кроче одновременно критикует тех, кто склонен "вводить вторые смыслу туда, где им не место" - и сам тут же с радостью берется за толкование.
Уже упомянутый воображаемый одинокий вечер вечер из жизни Гегеля - на самом деле, неплохое переосмысление гегелевской философии, попытка переварить ее, скажем так. Увы, я недостаточно хорошо в ней разбираюсь и, более того, не хочу разбираться, чтобы внятно судить.

Экономика и этика начинается почему-то с рассуждений о законах и государство. Притом, что на момент жизни Кроче почти все основные специальные теории государства и права уже были вовсю разработаны (не считая нескольких малоинтересных позднейших) - он и не думает использовать наработки коллег, а начинает перетолковывать все по-своему, то есть в позиций этики, прежде всего. Выглядит весьма беспомощно. В частности, Кроче приходит к таким шокирующим и крайне полезным выводам, что "в любом государстве власть и свобода неотделимы". "Нет моральной жизни, если сначала не обустроена жизнь экономическая и политическая: сначала жить, говорили древние, а потом жить хорошо". Не помню, честно говоря, был ли Маслоу раньше или позже. Все, что говорится на тему экономики, так же слабо и размыто, аля кухоннная философия. А ведь в это время, на секундочку, одновременно с Кроче в Англии жил и писал Кейнс!
"Экономическая природа законов. Право" заставили меня читать, практически не отрывая фейспалм от лица. Это почище "философии права" Гегеля, там хотя бы было ничего непонятно. Здесь понятно, но ни к экономике, ни к праву не имеет никакого отношения. "Закон в собственном смысле есть волевой акт, предполагающим законченный другой волевой акт, упорядочивающий псеводопонятия и понятия классов". Ок, исполнение либо неисполнение закона есть волевой акт, никто не сомневается. Но если закон - сам по себе волевой акт, то чей же? Того самого "отечественного законодателя", которого всегда бонтонно ругают в научной литературе, видимо. Дальше хуже, потому что "этот волевой акт имеет в виде объекта сам дух, который существует постольку, поскольку желает и утверждает самого себя". Егор Федорович передает привет вашей крыше, в общем
Все, что хорошо у Кроче о праве, касается, строго говоря, этики, а не права. К примеру, от отрицает категорию естественных прав человека, крайне разумно замечая, что "перечни естественных прав являются либо тавтологиями, пустым повтором, что человек как дух имеет право развиваться как таковой, либо произвольной рационализацией исторических обстоятельств". Вот здесь согласна целиком и полностью, особенно во второй части)) Аналогично и к этическому смыслу закона: "Смысл закона - в векторе нашей воли от единичного поступка к общему, в понимании, что один акт есть элемент класса". Тут не поспоришь, но мне кажется, осознание себя частью общества и действия сообразно законам этого общества есть элемент скорее этический. А к праву как таковому это не имеет особого отношения, да и там, где имеет, уже давным давно разработано профессором Петражицким и иже с ним.

С другой стороны, Кроче знал, видимо, что от меня как от читателя не стоит ждать ничего хорошего, и заклеймил меня авансом. Ржала, когда увидела следующее: "Злорадство - удел недоразвитых душ, иногда среди них юристы и экономисты". Засим откланиваюсь.

@темы: кроче

---

Евгений Лукин "Катали мы ваше солнце"

Из всего до сих пор читанного у Лукина это - самая дурацкая вещь, определенно. Если вкратце, то это помесь "Многорукого бога Далайна" с Михаилом Успенским, причем из обоих авторов взято худшее, что в них было.
Из "Далайна" в романе - замкнутый мирок довольно жалких людей, этакая гипертрофированная российская глубинка из двух захудалых деревень, каждая из которых считает себя лучше другой. При этом героев абсолютно не волнует все, что находится за рамками их привычного маленького мирка - до такой степени не волнует либо они до такой степени тупы, что умудряются не замечать очевидные нестыковки между общепринятой картиной мира и фактической реальностью. Вообще эта "камерность", замкнутость повествования на крайне небольшом участке территории - очень неприятная вещь. То ли у меня клаустрофобия, то ли это здравый смысл говорит, но если почти физическое чувство стен вокруг напрягает читателя - непонятно, как оно не напрягает героев. Напротив, мне нравится думать, что Вселенная бесконечна и расширяется)) В маленьком мирке героев Лукина просцветает т.н. примитивный солярный культ. При этом то, что солнце на самом деле не огромный шар раскаленного газа, вокруг которого вращается земля, а небольшой светильничек, запускаемый в небо с катапульты, их не смущает. О катапульте и ее работниках, если так уж посмотреть, знает куча народу, включая власть предержащих. И крайне глупо то, что не знают до сих пор все остальные. Главное - совершенно неясно, зачем этот глупый обман.
В целом идея, на которой построена книга, выглядит феноменально глупо. Не буду говорить про правподобие - все-таки это фантастика, да еще и стебная. Но это не отменяет необходимость наличия хоть какой-нибудь завалящей идеи. Увы, оценить идею искусственного небольшого солнышка, которое каждый день в заданном регионе запускают мужики с катапульты, а никто и не замечает, я не могу.
Из Успенского в романе - бесконечный игрища с русским языком, словечками, именами, названиями. Точнее говоря, попытки игрищ. Потому что у Успенского это выглядело прекрасно и остроумно, и его текст запоминался буквально страницами, настолько он был хорош. Через текст Лукина надо продираться буквально с боем. И на каждой попытке автора "пошутить" с русским языком вспоминаешь сакраментальное "инда взопрели озимые". Да, вот примерно так это и выглядит. Попытка пошутить не зачтена, потому что не смешно, а, честно говоря, раздражает. Все-таки чтобы качественно делать такие вещи, надо обладать очень особыми талантами, которых в Лукина, видимо, нет. Выглядит как ученическая поделка, в которой ученик старательно использовал прием, которым знаменит мастер, но сделал это настолько бестолково, что стало значительно хуже, чем если бы прием не использовался вообще. И каждое повторение неудачной шутки делает еще хуже, потому что давно надоело.
Не понравилось ни на секунду, жаль.

@темы: лукин

---

Марсель Пруст "По направлению к Свану"

Не знаю, что и сказать про книгу, две части которой прошли абсолютно мимо меня и оставили ощущение стойкого удивления, почему автор вдруг попал в разряд мировых классиков, а третья настолько впечатлила, что я не могла заставить себя продолжать читать, спать не могла толком, мне физически было от нее плохо. В общем, третья часть оказалась потрясающей.
Что самое странное, Пруст пишет-то, по сути, одинаково. Очень-очень длинные периоды авторского текста с многочисленными отвлечениями, забеганиями назад, вперед, в сторону, флешбэками, какими-то совершенно не относящимися к сюжету сценами, причем не на несколько предложений, а на десяток страниц. И при этом нельзя сказать, чтобы он тяжело читался - напротив, я лично проглатывала это на лету. Слог легкий и очень плавный, поэтому не остается ни малейшего ощущения усилия, как, например, от Толстого. Притом не могу сказать, чтобы текст также доставлял удовольствие именно как текст - он глотается как манная каша, не оставляя за собой ощущения какой-то особо выдающейся стилистики, ритма, музыкальности и тд. Понимаю, что это зависит от перевода, конечно, но вряд ли переводчик увеличил длину фраз впятеро против оригинала.
В сухом остатке то, чем цепляет Пруст - та самая пресловутая психологичность, проникновение в такие глубины, в которых люди не то чтобы сами себе не признаются - которые они даже не осознают. И вот тут, должна признать, я не вижу ему равных авторов. Потому что все остальные знаменитые авторы-психологи, пишущие, например, про ощущения любви, на фоне Пруста выглядят как сочинители тупых комиксов. Да, и любимый мной Достоевский - ладно, пусть не тупых комиксов, но все же тут очень видно, где личные авторские тараканы, а где изучение *чужой* психологии, проникновение в то, что происходит в голове у другого человека.
Психологизм - это, конечно, необязательно интересно, зависит от того, к чему он применим. К примеру, "Комбре" с его неврастеничным героем-мальчиком, прокисающем в обществе взрослых людей, с матерью, которая усердно растравляет его Эдипов комплекс, и отцом, который, будучи нормальным человеком, никак не может осознать, что с ребенком, собственно, не так. Это очень натуральная ситуация и жизненная, на самом деле. Болезненная привязанность к матери, но не настолько, чтобы как-то повредить становлению личности и тд, а просто... бывает. Скука тихого провинциального городка, в котором все друг друга знают, бесконечные престарелые больные родственники, прогулки по одним и тем же дорожкам как единственное развлечение. Это скучно само по себе, и сколь бы достоверным не было изучение психологии, мыслей и чувств этого ребенка - оно не представляет интереса, потому что герой сам не представляет интереса. Его эмоциональная жизнь мне лично совершенно неинтересна, потому что неинтересна его жизнь реальная, пуста и скучна, и точно так же запертый мозг выдавливает из себя эмоции буквально на пустом месте, но этого все равно недостаточно, чтобы "сделать интересно". В "Именах стран", собственно, то же самое. Ну, детская влюбленность. Да, очень достоверно, да, очень точно. Но просто, банально и скучно, скучно.

А вот "Любовь Свана" - это совсем другое дело. Признаюсь, вначале мне показалось, что Сван со своей любовницей очень напоминают печальную пару Сомс-Ирэн. Но Голсуорси на фоне Пруста тоже выглядит, как комиксы, в том числе потому, что мы видим только внешнюю картину, действия, подчас переигранные, подчас нарочитые. У Пруста действия и события отходят на задний план по сравнению с эмоциями героев. И это абсолютно верно, потому что когда ты сильно влюблен, для тебя события по большому счету не играют особой роли как таковые - они только запускают "эмоциональные весы".
Вообще мне начинает казаться, что из всего, что я в принципе видела в художественной литературе на тему механики любви, на тему чувств, которые испытывают при этом, "Любовь Свана" - не только самое лучшая, но и единственно правильная вещь. Потому что честная в первую очередь. Это не шекспировская трагедия и не романтическая история из серии "любовь навеки", когда все просто, понятно и банально. Он любит ее, она любит его. Идеальный вариант, но в жизни так редко бывает, да еще чтобы это не вызывало ни малейших "колебаний воздуха" в процессе. В жизни обычно все очень неравновесно, и кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. Притом, что в любви как таковой на самом деле очень много ненависти и корысти, очень много совершенно негативных и неправильных с классической точки зрения чувств. Но они же сам есть! Вообще абсолютно все, что испытывал Сван на протяжении всего их романа с Одеттой, настолько достоверно, настолько жутко, что это с трудом можно читать - сразу вспоминаются аналогичные ситуации из собственной личной жизни. Даже не ситуации, они-то как раз могут быть разными, и мы вообще говорим о художественном вымысле. Вспоминается, что да, я испытывала то же самое. Почему любовь Свана характеризуется в первую очередь словом "тревога"? Да потому что очень сильная влюбленность и вызывает первым делом это ощущение, как бы сказать, непокоя. А если предмет любви не идеален (не в смысле сам по себе, а в отношениях с тобой), то тревога становится все сильнее. Также и со всеми остальными эмоциями, который испытывает Сван: раздражением, внезапными порывами нежности, ревностью, безнадежными попытками освободиться от этого чувства, которое буквально уничтожает его. Это все так знакомо.
Проблема не в том, что Сван любит с закрытыми глазами. Проблема как раз в том, что он любит с открытыми. В смысле, будучи взрослым неглупым человеком, прекрасно осознает и все недостатки Одетты, и ее, пардон, потаскушничество, и глупость, и мешанство, и то, что она его по сути использует. И при этом все равно ничего не может с собой поделать, ну потому что любит. Раз за разом прощает, решает "не раздражать" (там, где у него есть полное право, и доходит до совершенно нелепых с посторонней точки зрения ситуаций (я имею в виду эти просьбы Шарлю поехать к Одетте и поговорить о нем и тд). И при этом любовь Свана не возвышенная и благородная, а довольно таки эгоистичная, местами расчетливая, местами циничная. Не любовь Иисуса Христа ко всем людям, определенно. И при этом не на секунду не возникает сомнений в том, что именно в таком обличье, именно с такими "пятнами" это - огромное и потрясающее чувство. Тем более потрясающее своим несовершенством.
Чувствую, я на самом деле не объяснила, что в "Любви Свана" такого и почему она произвела на меня такое шокирующее своей правильностью впечатление. Но я четко ощущаю и знаю по всем собственным опытам, что любовь выглядит именно так, не розы и песни, а тревога плюс попытки любой ценой добиться своего, поступаясь при этом чем угодно, и приливы нежности, и "застенчивый шпионаж", и все то, чего нет у Шекспира, но есть у Пруста.

@темы: пруст

---

Даниэль Пеннак "Людоедское счастье"

Никогда раньше не слышала о таком авторе, и не услышала бы, если бы не Книжная рулетка, а зря. Автор презабавнейший. "Людоедское счастье" - образчик того черного юмора, который мне очень нравится: очень бытового, очень легкого, без высокомерия или натужности, отдающего настоящей теплотой и уютом, как ни странно.
Потом я вычитала, что это первый роман из довольно длинного цикла про главного героя, некоего Бенджамина Малоссена, француза лет этак 30, "главы" большой семьи братьев и сестер, которых нарожала его непутевая мамаша, который работает "козлом отпущения" в большом Магазине.
Что такое козел отпущения? - фигура библейская, натурально, и крайне забавная. Трудовая функция Малоссена, к примеру, заключается в том, чтобы принимать на себя гнев покупателей, пришедших в бюро претензий. Ужасно комическая работа по сути своей, если смотреть с одной стороны, и очень трагическая - с другой (а поставьте себя на место такого работника). Но этого мало, основной сюжет книжки - это, строго говоря, детектив. Потому что в Магазине начинают происходить таинственные взрывы, этакие точечные теракты, во время которых погибают всегда конкретные люди, но напуганы оказываются все вокруг.
Не то чтобы герой взялся расследовать взрывы - ни в коем случае, но он волею судеб оказывается втянут в историю как расследования, так и самих преступлений.
Помимо этого в жизни героя, как в жизни всякого человека, у которого есть семья, друзья и вообще что-то помимо Сюжета Романа, происходит куча всякой милой и замечательной ерунды. Младший ребенок рисует деда Мороза, который пожирает детишек ("Рождественский людоед"), одна сестра маниакально фотографирует все, что попадется ей на пути, вторая увлечена гороскопами и прочей мистической ерундой. Все они, а также друзья, коллеги и полицейские инспектора требуют его внимания/любви/заботы/денег, на худой конец. Это невозможно внятно описать. Это очаровательная, забавная и остроумная чехарда, которая отражает очень французский, как мне кажется, взгляд на жизнь: умение разглядеть неуловимую магию и очарование и в быте, и в ужасных вещах. Причем не сахарная "Амели", но нечто более саркастическое и остроумное.

@темы: пеннак

---

Нассим Николас Талеб "Черный лебедь"

В целом я не просто отрицательно, а с активной ненавистью отношусь ко всякого рода пособиям по бизнесу, лидерству и прочей лабуде а-ля Карнеги. Во-1, в основном это бессмысленная болтология. Во-2, переводные книги абсолютно неприменимы к российской действительности и нашему менталитету, и если вы начнете честно и буквально следовать советам Карнеги, вас в лучшем случае сочтут дураком, а в худшем - опасной сволочью, от которой неизвестно, чего можно ожидать.
С Талебом все слегка не так, потому что его крео все-таки чуть меньше приближено к популистским советам и чуть больше - к чистой экономике. Особенно радует тот факт, что сам автор является успешным в прошлом биржевым трейдером - значит, по крайней мере в этой области разбирается, потому что глупые и слабые люди там просто не выживают.
Собственно, крео Талеба - и не про то, как со всеми подружиться и заработать кучу денег. Скорее - это такая популистская критика классической теории вероятности, как ни странно это звучит. В целом Талеб говорит о том, что все экономисты и прочие прогнозисты, будь то трейдеры, социологи и тд. делают расчеты и "предсказывают будущее" опираясь на гауссиану и нормальное распределение. Между тем, на самом деле мир функционирует совсем не так и полон "Черных Лебедей" - внезапный событий, которые либо никто не ожидал, либо все неправильно оценивали их значимость. К таким относятся войны, экономические кризисы, изобретения, перевернувшие мир и тд. Обычно все подобные вещи, утверждает Талеб, не предсказывал никто буквально за короткое время до того, как они произошли - между тем такие события рушат к чертям все прогнозы.
Вот в целом и вся мораль книги. К чести автора, он рассматривает свою идею со всех сторон, с каких только возможно, включая, собственно, математические выкладки. Увы, тервер был единственным предметом из трех университетских курсов, который я прогуляла *целиком*, а поэтому оценить математическую адекватность не могу. С другой стороны, математика не является, собственно, в данной области изобретением Талеба - он использует работы Мандельброта, фрактальный метод, в частности. А это - уже признанная классика, и не моего ума подвергать ее сомнению.
С одной стороны, Талеб говорит о своей теме чуть больше, чем, наверное, следует, и периодически возникает ощущение, что он, по сути, ходит кругами. С другой, Талеб очень легко и интересно пишет, с юмором и без ненужного разливания воды, поэтому читать его приятно именно как процесс.

@темы: талеб

---

Jaques Prevert "Poemes"

Я не буду ставить надстрочные знаки, потому что мне лень
Превер очень странный поэт. По первому впечатлению он очень сильно нравится своей простотой, за которой при этом скрывается и сложность, и глубина, и смысл. В свое время меня очень впечатлило его знаменитое стихотворение "Чтобы нарисовать портрет птицы". Это поэзия, без всяких скидок - даже при том, что я в принципе не перевариваю верлибр, в котором даже ритма нет, не то что рифмы. А у Превера в основном нет ни того, ни другого.
Но чем больше я его читала, тем сильнее задавалась вопросом, что же такое курил автор. Пьеска "En Famille", в которой один брат отрезает другому голову из зависти, а потом они все садятся обедать, и мать вливает мальчику суп через воронку, меня, можно сказать, добила. Готова признать, что хоть мне и честно нравятся целых три стихотворения, Превер в целом не мой автор. Слишком глючный для меня, слишком немузыкальный, и смысла в этой глючности я тоже не вижу, увы. Новые формы, новые смыслы, ради бога, но то, что у Бродского выглядит умно, ехидно и серьезно ("Представление" имею в виду), у Превера превращается в дурацкий фарс ("Tentative de discription d'um diner de tetes a Paris - France").
С другой стороны, Превер - тот автор, который понравится как раз тем, кто не любит поэзию в принципе и "вязнет" в гармонии рифмы и ритма. Он забавен, но для меня слишком забавен. Мне нравятся у него *самые* простые и чистые вещи:

Chanson
Quel jour sommes-nous
Nous sommes tous les jours
Mon amie
Nous sommes tout la vie
Mon amour
Nous nous aimons et nous vivons
Nous vivons et nous nous aimons
Et nous ne savons pas ce que c'est la vie
Et nous ne savons pas ce que c'est le jour
Et nous ne savons pas ce que c'est l'amour

***
Je suis hereuse
Il m'a dit hier
Qu'il m'aimait
Je suis hereuse et fiere
et libre comme le jour
Il n'a pas ajoute
Que c'etait pour toujours.

@темы: стихи

---

Ф.М. Достоевский. Дневник. Статьи. Записные книжки. Том 1: 1845-1875

Статьи и разного рода журнальные заметки ФМ очень занятно читать. Особенно весело будет тому, кто знает ФМ как серьезного, трагичного писателя, глубоко погружающегося в человеческую психологию и тд и тд. По "Преступлению и наказанию" и "Братьям Карамазовым", скажем. В статьях - совсем другой автор, автор "Села Степанчикова". Ехидный, злобный, толстый, зеленый тролль. Который не просто не стоит над современным ему миром литературных издевок, взаимных подколок, насмешек и оскорблений, а очень даже комфортно себя во всем этом чувствует. И отвечает оппонентам из других журналов отнюдь не христианским смирением, а по принципу талиона.
Статьи и заметки довольно разные по своему характеру и содержанию, какие-то посвящены текущим окололитературным срачам, какие-то - разным изданиям семейства Достоевских, актуальным в то время событиям, книгам и тд. Не любителям ФМ, пожалуй, не буду это рекомендовать - это скорее интересно именно поклонникам, с точки зрения возможности посмотреть на "внутреннюю кухню" писателя. Не скажу, чтобы я была как-то особо впечатлена, тексты скорее рядовые и неряшливые, чем выдающиеся. С другой стороны, они и не писались для того, чтобы остаться в истории - они писались ad hoc и куда интереснее с точки зрения "среза эпохи", чем с литературной.

"Дневник писателя 1973 года" куда интересней. Во-1, он написан куда более гладко, четко, что для ФМ даже как-то удивительно. Во-2, Дневник писателя включает в себя как публицистику, так и беллетристику, некоторые его части - это обычные рассказы, другие - скорее, эссе или очерки наблюдательского толка. И то, и другое весьма интересно, очерки пожалуй даже больше. Все-таки ФМ не зря признанный душевед: он умеет смотреть и видеть. Причем отнюдь не только "бедных сироток" и "заблудшие души" в романтическом смысле. Нет, человеческие пороки, мелкие забавные детали и тд. ФМ тоже видит прекрасно.
Вот, к примеру, прекрасное изображение того странного и ничем не оправданного себялюбия, которое спустя много лет заклеймят Ильф и Петров под лозунгом "Васисуалий Лоханкин и трагедия русского либерализма":
"Ну Гёте, ну Либих, ну Бисмарк*, ну положим… а все-таки и я тоже», — представляется каждому русскому непременно, даже из самых плюгавеньких, если только дойдет до того. И не то что представляется, ибо сознания тут почти никакого, а только как-то его всего дергает в этом смысле. Это какое-то беспрерывное ощущение праздного и шатающегося по свету самолюбия, ничем не оправданного.<...> Он удивил бы, конечно, Либиха, но — кто знает — в глазах слушателей остался бы, может быть, победителем. Ибо в русском человеке дерзости его ученого языка — почти нет пределов. Тут именно происходит феномен, существующий только в русской интеллигентных классов душе: не только нет в душе этой, лишь только она почувствует себя в публике, сомнения в уме своем, но даже в самой полной учености, если только дело дойдет до учености. Про ум еще можно понять; но про ученость свою, казалось бы, каждый должен иметь самые точные сведения…"

А вот это - уже больше современное качество)) Привет блоггерам слабого и не только пола, любителям популистских научных объяснений, которые лучше всех знают, как устроено все в этом мире, а если не они, так какой-нибудь Иеродиакон Петр, прилежными ученицами которого они являются
Смотрите сами: "Но, как я сказал уже, есть и общие, животрепещущие, насущные темы разговоров, в которые ввязывается уже вся публика, и это не затем одним, чтоб приятно время провесть: повторяю, жаждут научиться, разъяснить себе современные затруднения, ищут, жаждут учителей, и особенно женщины, особенно матери семейств. Замечательно то, что, при всей этой чрезвычайно любопытной и далеко намекающей жажде общественных советников и руководителей, при всем этом благородном стремлении, удовлетворяются слишком легко, самым иногда неожиданным образом, верят всему, подготовлены и вооружены весьма слабо, — гораздо слабее, чем могла бы представить вам самая яркая ваша фантазия несколько лет тому назад, когда о нашем русском обществе труднее было сделать точное заключение сравнительно с теперешним временем, когда уже имеется более фактов и сведений".
Я одна усматриваю тут прямую дорогу к указанной ниже замечательной жизненной позиции (и иным прочим)?))

ФМ все-таки удивительно умное и наблюдательное существо был)) Годы идут, а люди-то все те же)

@темы: достоевский

---

John Maxwell Coetzee "Age of Iron"

Железный век по архитектонике, представлению персонажей и, более того, самой идее является зеркалом с "В ожидании варваров". Мало того, что такой же главный герой - такая же проблематика, которая, разумеется, очень тесно завязана в обоих случаях на личность главного героя.
В "Варварах" герой - пожилой судья, человек не просто хорошо образованный, но еще и очень *культурный* в самом лучшем смысле этого слова. И при этом - человек в системе и в государстве, занимающий достаточно высокий социальный статус, чтобы, как профессор Преображенский, смотреть на пролетариат слегка сверху вниз. В "Железном веке" героиня - также пожилая женщина, профессор филологии (видимо).
И собственно проблематика - вовсе не варварство как таковое, а беспомощность человека перед лицом того, как у него на глазах распадается его привычный мир. Как совершаются вещи, который он считал всегда внутри себя абсолютно недопустимыми, табуированными, невозможными. И как действует, думает и чувствует себя человек, который с одной стороны, не в состоянии смириться с происходящим, а с другой, не имеет сил что-либо с этим сделать. Мне кажется, в обоих случаях выбор именно старого (стареющего) персонажа имеет решающее значение - молодой или среднего возраста человек был бы обязан так или иначе либо встроиться в новый мир, либо активнее с ним бороться. У старого человека просто нет на это сил, да он и не видит смысла. Героиня "Железного века" слишком занята умиранием от рака, честно говоря, куда ей еще вписываться в местные гражданские войны черного населения ЮАР против полиции. С другой стороны, старость - это расширенная метафора беспомощности, как ни крути. Поставить себя на место одного или другого персонажа - ты тоже ничего не сделаешь. Возможно, сделаешь куда меньше, чем сделали они, потому что куда выше ставишь свою молодую жизнь, которой еще должно по идее больше остаться, поэтому она более ценна.
К вопросу о ценности жизни, опять же: на глазах у умирающей профессорши погибают двое знакомых ей подростков, неосторожно ввязавшихся во взрослые войны. Она оплакивает их так, что даже подумывает об акте самосожжения с целью кому-то что-то доказать. Но, разумеется, не доказывает. "Железный век" потому и железный, что у окружающих людей, от негритянских активистов до белый полицейских, включая женщину с тремя детьми, которая работает у профессорши горничной, внутри армированная конструкция, а внешние стены сделаны из бетона. Железные люди железного века, дети, которые никогда не плачут и не смеются, потому что это слишком по-детски. И только сама героиня, да еще ее случайный спутник - местный алкоголик - недостаточно железные, чтобы даже просто смотреть на это (притом, что их никто не трогает). Они из другого мира и другого поколения, и потому, наверное, они сходятся. Профессорша пускает бомжа в свой дом, даже не задумываясь о том, что он может банально убить и ограбить ее - и действительно, тоже не будучи человеком железного века, он начинает заботиться о ней - в какой-то степени.
Что еще умиляет в этом романе и очень задевает за живое - тема, которая уже поднималась в Life and Times of Michael K. Когда пожилая женщина, которая сама уже давно мать взрослого ребенка, испытывает страдания, внутренним взглядом она обращается к собственной матери. Чтобы та взяла ее на ручки, обняла и утешила. Такой простой образ, такая банальная вещь, наверное, и жизни так делают, и при чем тут возраст - своим родителям мы все равно будем детьми.
Это потрясающий роман, лучшее изображение концентрированной, чистой тревоги. Не тревога генерала перед боем, когда уже скоро станет известно, пан или пропал, и только вопрос времени. А тревога человека, который находится далеко за кругом основных событий и наблюдает только какие-то отголоски, отзвуки, зарю от пожаров за дальними холмами. У которого и без того множество личных забот и проблем - и происходящее их ни в коей степени не отменяет, а лишь усугубляет. Это цепляет так сильно именно потому, что все крупные страшные события, происходящие в стране, пока они не коснулись лично нас, люди воспринимают именно с этой точки зрения. Можно примерить на себя эту крайне неудобную шкуру беспомощного человека, на дальних рубежах жизни которого происходит что-то страшное.

@темы: кутзее

---

Урсула Ле Гуин "Прозрение"

Я уже читала пару других романов из того же цикла, "Проклятый дар" и "Голоса". Что сказать, "Прозрение" - в целом такое же. Не вершина творчества Ле Гуин, безусловно, и даже если мерить по ее средней планке (ну если считать среднюю вещь Хайнского цикла, типа "Города иллюзий"), пожалуй, ниже среднего. Все то же неторопливое, медлительное повествование, очередной роман-воспитание, пользуясь традиционными классификациями. Тот же мир Западного побережья, но другой регион. Мальчик, выросший в рабстве, в обществе, для которого рабовладельческий строй является единственно возможным и мыслимым общественным устройством. Города-государства по типу греческих полисов, постоянно то ведущие между собой войну, то заключающие союзы. Бесконечные истории войн, побед и сражений *свободных* людей, которые поначалу кажутся мальчику самым важным и возвышенным, но у читателя (за счет взгляда Ле Гуин) оставляют стойкое ощущение мышиной возни.
Текст построен по принципу "робинзон - гвардеец - террорист" и тд., только в данном случае это "раб - дикарь - разбойник - селянин - школяр". Герой проходит все эти этапы на протяжении текста и в итоге оказывается на пороге реализации не то чтобы своей недостижимой мечты, а некой жизни, о которой он даже никогда толком не мечтал, потому что не воспринимал ее как сознательную возможность. Жизни свободного человека, который может заниматься тем, чем ему больше всего хочется - учиться в университете и общаться со своим кумиром - великим поэтом. Концовка, признаюсь честно, чересчур уж сахарна на мой взгляд, слишком хороша для Ле Гуин. И я не вижу в ней борьбы или победы, только жесткую руку то ли фатума, то ли уставшего автора. Концовка уровня супругов Дьяченко, не в обиду им будет сказано.
По большому счету, сама главная, она же самая важная и самая занудная часть - это период рабства. И здесь с одной стороны очень мастерски показано поведение героя, который в рабстве вырос и считает это нормальным, искренне предан своим хозяевам и своему дому. А с другой стороны, все равно нельзя не удивляться, насколько for granted мальчик воспринимает некоторые, гм, "свинцовые мерзости", неизбежно присущие этой формации. Что дает четкое ощущение дисбелива и легкого раздражения. К тому же эксплуатация темы рабства и издевательств хозяев над безответными рабами - это, пардон за каламбур, такой банальный и пошлый эксплуатейшн, что от Ле Гуин как-то даже не ожидаешь. Можно долго спорить о том, что естественно и что не естественно, но у каждого человеческого существа есть характер, который должен проявиться рано или поздно. У героя характера нет. Не в том плане что это недоработка автора, а в том плане, что он, что называется, "бесхарактерная тряпка". Терпит, сколько сможет, а когда уже перейдены все возможные пределы, просто сбегает.
И в тексте совершенно нет той жутковатой привлекательности, странного трепета, который рождает незнакомый и таинственный мир, который присущ Хайнским вещам. Описанный мир велик, но как-то слишком ясен и скучен, и в романе на самом деле нет ни одного героя, который вызывал бы бурную приязнь или интерес. Даже легендарный Орек Каспро в итоге оказался не тем таинственным человеком из снов, а добрым дедушкой Морозом, который дарит хорошем мальчикам путевки в новую жизнь за то, что они хорошо вели себя в предыдущей. Не задевает за живое, а потому скучно.

@темы: ле гуин

---

Евгений Лукин "Алая аура протопарторга"

Собственно роман "Алая аура протопарторга" - симпатичная и забавная вещь, хотя, на мой вкус, автор со стебом слегка перемудрил. Поэтому у него получился не чистый смешной стеб первой степени, а своего рода стеб в квардрате, который забавляет, но рассмеяться не заставляет. Это стеб именно что изощренный, причем степень изощренности на единицу текста шкалит. Так что нельзя сказать, что текст читается легко - как обычно ожидаешь от подобных вещей, скорее наоборот, кое-где спотыкаешься, потому что не сразу на ум приходит, что же такое осмеивает автор и почему делает это именно так.
Для наглядности поясню сюжет. В какие-то не очень ясные прошлые времена Россия распалась на ряд мелких суверенных "государств" провинциального значения. В числе них некие городишки Лыцк и Баклужино объявили себя независимыми, завели президентов, границы, представителей ООН и угрозу со стороны НАТО. Все как по-настоящему, в общем. Причем в Лыцке пришла к власти партия православных коммунистов, а в Баклужино, наоборот, засели колдуны-демократы. Ну или наоборот, не суть важно. Разумеется, между двумя городками немедленно разгорелась чудовищная вражда, как между соседями по коммуналке, с классическим подсыпанием тертого мыла в чужой суп и кражей белья с веревок. И в том, и в другом городишке вполне законным образом происходят сверхъестественные вещи, только в одном - Божьим промыслом, а в другом - силою диавольского колдунства.
И тут в апофигее холодной войны некто протопарторг, далеко не последнее лицо в Лыцкой властной структуре, внезапно переходит границу, по сути - скрываясь бегством. Дальше начинается всякая забавная и не очень чехарда, в Баклужино думают, что делать со свалившимся подарочком, в Лыцке думают, что делать без него. Происходят чудеса, колдовство, разбойное нападение на краеведческий музей, бомбардировка НАТО, разборки среди домовых и прочие веселые вещи.
Увы, мне кажется, если роман был чуть менее мудреным, это пошло бы ему на пользу. Дело в том, что автору оказалось мало стебной реальности - к ней он добавил еще и стебных персонажей, причем других в тексте нет вообще. Это, конечно, высокий пилотаж, но увы, в сочетании стебный персонаж - стебная реальность - одно из двух неизбежно отходит на второй план и как-то теряется. Не знаю, может, дело в том, что я не считаю сами идеи этих дурацких политических систем особо остроумными - рпц, понятно, не пнул еще только ленивый (и за дело, честно скажем), но вот колдуны-демократы - это какая-то сильно искусственная конструкция. Поэтому было забавно, но не более того.

"В Стране Заходящего Солнца" - я очень оживилась, увидев, что это рассказ про трудоголиков. Ну наконец-то, думаю, про нас написали. Ночевки в офисе, karoshi, все как надо. Увы, оказалось, что у автора представления о настоящих трудоголиках - примерно такие же, видимо, как у депутата Милонова о гомосексуалистах. Скучно и ненатурально.
"Дело прошлое" - забавная зарисовка, стиль которой я не возьмусь определить. Автора вызывают на ковер в КГБ или куда-то там и отчитывают за то, что он больше любит кошек, чем собак. Отличная идея для мизан-сцены в большом серьезном романе, думаю.
"История одной подделки, или Подделка одной истории" - вот это понравилось. Вообще нежно люблю исторические анекдоты всех сортов и мастей, а уж ссылки на Соловьева и Костомарова меня просто покорили. Даже если автор их придумал, в смысле, материал ссылок, очень удачно получилось.
"Манифест партии национал-лингвистов" - имхо, могло бы быть повеселее, если бы было чуть покороче и более четко. Хотя я, конечно, понимаю, что чем более невнятны такие манифесты, тем большая вероятность, что они останутся в веках - голос разума почему-то не производит ни на кого такого впечатления. Но в целом, это стеб над отдельными проявлениями русского языка на уровне Задорнова, не выше.

@темы: лукин

---

Уильям Шекспир «Кориолан»

Скажу дикую и крамольную вещь, но Кориолан - это белая эмиграция, в конце 20-х - начале 30-х годов начавшая возвращаться в Россию и получившая там по тридцать лет лагерей.

Вообще Кориолана ужасно жалко. С одной стороны, за ним не видно тех грехов и пороков, которые, будучи даже достаточно безобидными для окружающих и общества в целом, вызывают дикое неприятие как таковые. С другой стороны, его заслуги и достоинства очевидны, причем настолько, что не оспариваются даже самыми заклятыми врагами. Но с третьей - если хорошо задуматься - оказаться в кругу его друзей и близких не особенно хочется. В наши дни, наверное, Кориолана назвали бы "высокоорганизованным социопатом": вначале он делает абсолютно все, наплевав на общественное мнение и вопреки ему. Потом, когда решает вдруг прислушаться к советам своих близких и поступить "чисто по-человечески", настолько фатально промахивается, что на этом его карьера и жизнь, собственно, заканчиваются (вряд ли это спойлер).

Почему белая эмиграция? - потому что Кориолана выделяет прежде всего именно ярый аристократизм, анти-демократизм. Точнее, анти-охлократия, но с точки зрения римского нобиля это одно и то же. И с его логикой трудно не согласиться, особенно учитывая поведение пресловутого "народа" по тексту. Эта пьеса Шекспира по сути своей - разоблачение демократии и едва ли не самая симпатичная и интересная ее критика, что мне доводилось видеть. Тиран Кориолан, которого в свою очередь пытается разоблачить чернь, вызывает уважение и сочувствие. Народ вызывает желание стрелять по нему из пулемета. Даже когда обстоятельства вынуждают к тому, чтобы смирить собственную гордыню (или собственные представления о справедливом и должном, это уж как понимать) либо рискнуть жизнью и всеми достижениями, Кориолан предпочитает второе. И в итоге начинает весьма эффективную (в отличие от нашей гражданской) войну с собственным народом, да еще и на стороне бывших врагов.

Но сердце-то не камень, вот в чем проблема. И поди проведи границу между "я-моя личность" и "я в обществе", вся наука психология над этим бьется столько лет. Кориолан мужественно выдерживает первые последствия своего решения, а также последующий натиск бывших соотечественников, убеждающих его вернуться "в семью, в работу, в коллектив". Кориолан не Гамлет, о его внутренних метаниях и размышлениях Шекспир не говорит ни слова: мы видим только резкую перемену, внезапный переход от полного отказа к согласию. Но при этом вполне легко додумать, что должен чувствовать персонаж в такой ситуации - все-таки эта вещь для игры на сцене, в большей, пожалуй, степени, чем многие другие шекспировские вещи. Не все, что в ней есть, облечено в вербальную форму. Кориолан признает себя пораженным в каком-то смысле, и наверняка испытывает при этом огромное облегчение, что ему не надо больше грести против течения, когда можно спокойно плыть по. Это возвращение на родину из чужой страны, что бы там с этой родиной ни было в прошлом, все равно чужое есть чужое.

Поэтому драма Кориолана - совершенно белогвардейская по своей сути. Когда на одной стороне ты как личность, а на другой - ты как член общества, народа, семьи и тд. И двум сторонам никак не прийти к соглашению, приходится неизбежно чем-то жертвовать. Кориолан выбирает дважды, и жертвует дважды. В первом случае - своим "общественным лицом", всеми общественными достижениями, положением, славой, консульством, по сути, даже семьей. Во втором - своей гордостью. Оба выбора оказываются пусть не неверными, но почти в равной степени фатальными для него. И это самое ужасное, потому что Кориолан в изображении Шекспира, безусловно, личность героическая и выдающаяся. И пока куда менее примечательные остальные герои живут себе относительно припеваючи, Кориолан сначала теряет все, а потом гибнет. Можно сделать распространенный вывод, что общество уничтожает тех, кто слишком отличается от среднего уровня - или, наоборот, что такие априори нежизнеспособны.

ps Читала перевод Корнеева и не скажу, что он мне сильно понравился. Общая проблема - стилистика как-то сильно не соответствует содержанию. В те моменты, когда сюжет достигает драматического накала, кто-нибудь из героев выдает какую-то стилистически очень бытовую, разговорную фразу формата "я лучше дома посижу, посмотрю телевизор". Это как-то сбивает с толку.

@темы: шекспир

---

Дафна Дю Морье «Замок Дор»

Вообще я очень люблю Дафну. Причем прежде всего - за то, что она умудряется непостижимым образом повернуть простые истории о любви и взрослении так, что они приобретают некий мистический оттенок и становятся ужасно интересными, привлекающими и пугающими одновременно. Пожалуй, это наиболее типичная черта самых лучших ее вещей вроде "Ребекки" и "Полета сокола": на пике романтизма всегда спинным мозгом ощущаешь, что где-то в этой гармонии есть шкаф, в котором лежит скелет, способный разрушить все.

С "Замком Дор" так, но не совсем. Скелет в виде параллели любовной истории, происходящей между героями, и классической истории Тристана и Изольды, обнаруживается практически сразу. Причем обнаруживают его, разумеется, не герои - им не до того, да и образования и мозгов у них на то не хватило бы. Она - молодая красавица-жена старого трактирщика, он - столь же молодой нищий матрос. Очень банальный сюжет про то, как молодая жена наставляет рога старому мужу с первым попавшимся симпатичным мальчиком, если вдуматься. И совершенно не героический и не эпический. Увы, в данном случае ни девушка не дотягивает до королевы Изольды, ни уж тем более мальчик-матрос - до Тристана. Реальные герои скучны и абсолютно картонны. Они ровнехонько располагаются в отведенных им ролях, ничего не торчит, такое впечатление, что кроме этих ролей у них нет вообще больше ничего - ни характеров, ни жизни, ни увлечений.

Все параллели с историей Тристана и Изольды, получается, - это изобретение двух скучающих стариков, доктора и нотариуса, которые от нечего делать занимаются исследованиями старых легенд, сопоставлением названий топонимов, раскопками архивов и тд. Отличное хобби, ничего против не скажу. Другое дело, что связь легенды с реальностью слегка притянута за уши. И, возможно, герои, находясь внутри истории и воспринимая ее значительно интенсивнее, чем читатель, не видят, что в первый раз история Тристана и Изольды, действительно, сыграла как трагедия, но будучи переложена на трактирщика, его гулящую жену и матроса, выглядит как фарс.

В общем и целом - роман читается очень легко, но оставляет после себя впечатление пустого места. Он как овсяная каша без соли и сахара. Скука и ничего больше.

@темы: дю морье

---

Курт Воннегут "Бойня номер пять, или Крестовый поход детей"

Давно не читала таких технически необычных романов. Впрочем, до сих пор вообще единственное, что я читала у Воннегута, были "Сирены Титана", но это было так давно, что я помню только, что это был какой-то очень веселый гон, в духе "Ленин-гриб".
"Бойня" - по сути своей, тоже гон, и местами даже веселый. Но только местами. Потому что сама тема, затронутая автором - если узко, то воздушный налет на Дрезден в марте 45, если широко, то тема войны и ее жертв - сама по себе предполагает определенный уровень серьезности. Автор сделал все возможное, чтобы избежать традиционного для такой темы пафоса и нравоучительности, и это ему, как ни странно, удалось. В предисловии, которое вполне органично представляет себе часть романа, говорится, что автор написал антивоенную книгу. Так вот, это самая странная антивоенная книга из всех, что я когда-либо читала.
Автор обходит тему войны как бы со стороны, чтобы не сказать - с тыла. Его главный герой - и не герой вовсе, а скорее, типичный антигерой. Некто Билли Пилигрим, за всю недолгую военную карьеру не просто не совершивший ничего, стоящего упоминания, но еще и умудрившийся пройти по какому-то очень узкому краю военных событий, практически не задев собственно боевых действий. Война, которую Билли застал, предстала с самой неприглядной и негероической стороны: сначала плен и лагерь для пленных, потом жуткий налет на Дрезден, в котором погибло множество, наверняка, куда более достойных людей, а Билли выжил. Не то чтобы это ставилось ему в укор, конечно - но все же остается некоторое ощущение странности поступков судьбы.
Хотя с Билли в итоге все вышло очень непросто. Вроде бы как он легко отделался и относительно спокойно прожил следующие двадцать лет, а потом его украли инопланетяне. Вы не ослышались. Украли инопланетяне с планеты с непроизносимым названием и показывали некоторое время в инопланетянском зоопарке. От них-то Билли о почерпнул тайные знания, которые уже давно известны индуистской философии, если не вру, о том, что время - штука нелинейная, и все мгновения времени существуют и всегда существовали одновременно, а потому каждый миг предопределен и неизменен. Билли мало рассказывает про войну, но мы все равно узнаем о ней достаточно, и много рассказывает про планету Тральфамадор, но этого все равно недостаточно. В итоге получается очень странный текст, насколько странным может быть сочетание подобных несочетаемых тем. И при этом он не вызывает ни малейшей неприязни. Это не страшно, не неприятно, местами даже забавно (во всяком случае, написано и переведено просто отлично), и необычайно интересно. Я не знаю, как еще это описать.

@темы: воннегут

---

Павел Крусанов "Ночь внутри"

Я была настолько в восторге от "Укуса ангела", что решила прочитать еще заодно и все остальное, что там автор написал. Но первая же попытка - эта самая "Ночь" - тотально мимо. И не потому, что она плоха сама по себе (она не плоха, хотя и занудна, и вторична), а потому, что это фатальное НЕ ТО. "Укус" был необычаен и интересен именно своей необычайностью, такое редко пишут и такое мало у кого получается. "Мистический империализм" - прекрасное определение, при этом автору удалось не скатиться ни в полную мистику с непонятностью событий, ни в сатиру.
"Ночь" - этакий классический русский вариант "истории семьи". Классический русский - в смысле, практически посконно-домотканный. Есть некая фамилия Зотовых, в лихую чумную годину переселившаяся из астраханских степей на север, в небольшой городок около Новгорода. Как и все архитипично русские люди, среди них нет ни одного буквально нормального. Кто-то пьет, кто-то идет на войну и убивает там родного брата, кто-то блудит со сводной сестрой. Все до единого периодически голодают, сходят с ума и бродяжничают, устраивают домаший мордобой и рожают незаконных детей "сын партии, сын Ленина". Это все очень знакомо и напоминает особо неблагополучные соседские семьи, когда вечерам прислушивается к матерному визгу и плачу детей и прикидываешь, вызвать милицию или не париться. Среди героев - Зотовых и не Зотовых - как я уже сказала, нет ни одного нормального (в общепринятом смысле) человека. Который бы просто вырос, просто женился, просто работал и воспитывал детей. У всех до единого то ли судьба такая несчастливая, то ли сами они настолько слабые, что не способны противостоять никаким ее вызовам и мгновенно ломаются вместо того, чтобы согнуться и распрямиться.
Нет, в принципе, роман читается очень легко - Крусанов действительно хорошо пишет, о чем бы не шла речь. Но при всем при этом он оставляет ощущение не то чтобы тяжести, а скуки. Всю эту достоевщину про типичную русскую деревню и ужасы войн, мировых и домашних, все ели уже много раз. Не то чтобы Крусанову удалось что-то существенное добавить ко всему тому, что уже написали на эту тему до него. Да и тема сама вызывает одновременно неприязнь (как факт) и зевоту (потому что ее эксплуатирует кто ни попадя).

@темы: крусанов

---

Эдгар По "Сообщение Артура Гордона Пима", рассказы

"Сообщение Артура Гордона Пима" - образцовый "роман-предтеча", мне кажется. С одной стороны, в нем очень сильно влияние общих, гм, трендов американской литературы того периода - эти бесконечные китобои, пираты и Нантакет. С другой стороны, в нем изрядна доля очень характерной для По (и больше ни для кого в то время, пожалуй) сверхъестественной жути. Потому что жуть "Белого кита" сверхъестественной все же не назовешь, а у По постоянно, но при этом каждый раз внезапно чередуются реалистические и фантастические приемы.
Откровенно говоря, этот подход и был для меня наибольшим удивлением. Исходя из длинного вступления, я ожидала дальше увидеть некое весьма занудное повествование о приключениях этих двух молодых оболтусов - но не тут-то было. Мало того, что герой попал из огня да в полымя - он на протяжении всего остального текста попадал из плохой ситуации в еще более худшую, если так можно выразиться. В целом структура текста получается следующая: тоскливое затишье, посвященное описанию погоды, природы, экскурсам в детство героя, географию и зоологию - и внезапно происходящий лютый, бешеный п.ц. Потом опять занудноватый период "междудействия" - и очередная серия тотального невезения за гранью разумного. Получается весьма забавно, хотя перемены ритма повествования изрядно сбивают с толку, привыкнуть к ним не успеваешь.
Еще меня удивила неожиданная жестокость отдельных событий. У меня почему-то были некие иллюзии относительно литературы того периода, что герои в ней умирают исключительно от любви либо от чахотки. Смерть лучшего друга главного героя от сепсиса была как-то очень неожиданная - впрочем, последующее "хрусть - и оторвали ногу" уже настраивает на фантастический лад, потому что четко понимаешь, что такого не может быть.
В целом - не могу сказать, что роман мне как-то особо понравился или захватил. На мой взгляд, он грешит всем, чем грешат очень многие вещи-предтечи: недостаточной проработкой, недостаточной четкостью и тд. Но при этом, конечно, нельзя отрицать, что По был фактически первым в своем роде - не только в романе, но даже в гораздо большей степени - в рассказах. На мой лично вкус в рассказах новые приемы и идеи По реализуются куда лучше, чем в романе - и выглядят менее странно и ненатурально, что ли.

Рассказы По - очень разные. Собственно, они делятся на два типа: дурашливо-издевательские (вроде "Крокодила" ФМ) и пафосно-мистические. Затрудняюсь сказать, какие лучше. Затрудняюсь сказать, что они мне сильно понравились - собственно, по тем же причинам, что и роман. При этом очень четко видно, откуда на самом деле растут ноги у многих прекрасных и обожаемых мной рассказов Борхеса и Лавкрафта - из По, как из гоголевской шинели. По, фактически, задает мотив для того, что будет написано через сто лет после него. При этом ни про один его рассказ я не могу сказать, что он идеален с моей точки зрения - хотя есть прекрасные сочетанием своей не столько жути, сколько странности (типа "Береники"). Притом, что самые известные его рассказы, из серии про Дюпена, "Дом Ашеров" и тд. не произвели на меня совершенно никакого впечатления. Рассуждения Дюпена, даже не считая того, насколько они притянуты за уши - чудовищно, чудовищно занудные, изучение криминологии в вузе и то было повеселее. Зато меня неожиданно впечатлил, скажем, "Колодец и маятник" - при всей простоте фабулы это невероятно здорово описано! В целом - чтение рассказов По оказалось занятием скорее поучительным, чем развлекательным - не настолько поучительным и не-развлекательным, как Тредиаковский, конечно))

@темы: по

---

Гюнтер Грасс "Фотокамера"

Это моя третья попытка вкурить Грасса, и если первые две ("Жестяной барабан" и "Под местным наркозом") были еще туда-сюда, то эта - совсем провальная. Причем я вроде бы нежно люблю всех немецких гуманистов 20 века, то Манна и Брехта до Белля - но на Белле моя любовь реально заканчивается и на Грасса, как показывает практика, уже не распространяется. Вроде и похоже чем-то, а все не то, и чувств никаких не вызывает, и не шокирует, и не интересует, и ничего.
"Фотокамера" - вообще очень "камерный", пардон за каламбур, роман, написанный исключительно под поклонников и биографов Грасса. Есть некая условно воображаемая семейка (которая на самом деле изображает реальную семью самого Грасса). Он сам, его многочисленные женщины и еще более многочисленные дети от них. Числом восемь человек, если я не обсчиталась. Плюс какие-то побочные дети этих многочисленных женщин от других мужчин. В общем, мизантроп в моем лице примерно так и представляет себе ад И все они волею отца (повествователя) не просто знакомы, а специально собираются вместе уже в изрядно взрослом возрасте, чтобы вспомнить свое детство.
Есть у романа и еще один герой, подозрительным образом так или иначе не приходящийся повествователю родственником - старуха Мари с фотоаппаратом, вдова его умершего приятеля. Она на Грасса, я так понимаю, в реальности не то чтобы работала - оказывала творческую помощь, подготавливая "визуальный материал" для его книг: фотографии разных вещей, людей и тд. В романе ее фотоаппарат наделен неким волшебным даром, так сказать wishful photo: на снимках получается не реальность или не совсем реальность, а нечто иное. К примеру, отражаются желания героев, события далекого прошлого или будущего, какие-то фантазии и шутки - все это преображается в реальность.
Вот, собственно, и все. В романе нет никакого сюжета, и состоит он по сути из обрывков разговоров и воспоминаний. Не спорю, можно и из такой формы сделать нечто потрясающее, но Грасс - это не тот пример. У него и разговоры слишком обрывочные, и в бесконечном стаде детей неизменно путаешься, и воспоминания не отличаются интересностью: у кого была какая собака, кто коллекционировал какую ерунду, кто торговал пуговицами... Откровенно говоря, художественные достоинства всего текста именно как романа - не публицистики или автобиографии - стремятся к нулю. Я и творчества-то Грасса не поклонник, а уж его биография - литературно обработанная или нет - меня так вообще не интересует, увы. Всем желающим начать это читать: имейте в виду, что на самом деле собой представляет текст.

@темы: грасс

---

Сергей Лукьяненко "Новый дозор"

Грешным делом я очень люблю всю Дозорную эпопею - по большому счету, это вообще одна из немногих вещей в современной российской фантастике, которая мне до такой степени нравится. Как ни крути, а это мир, в котором хочется оказаться - максимально приближенной к нашему миру и времени, но в то же время очень ясно показывающей, как выйти за его грань. Это кажется наиболее реальным по сравнению с чисто фантастическими мирами - и потому более привлекательным. В общем, сама идея Дозоров и Иных, на мой вкус, очень хороша.
Правда, первые две книги все же были прекрасны, а последующие - на порядок хуже, причем чем дальше, тем одна хуже другой, увы. Даже Васильевский "Лик Черной Пальмиры" мне пошел как-то лучше, чем третий-четвертый Дозоры. Предпоследний, тот, который, пардон за каламбур, "Последний" казался просто апофигеем понятия "слив". Не ожидала, что Лукьяненко еще вернется к этой теме, но по большому счету, рада. Мне нравится это мир и эти герои, хоть режьте. Потому что в кои-то веки - а я читала Лукьяненко довольно много - он создал персонажей, немного выходящих за рамки "тупой ничем не примечательный главный герой, внезапно обретающий силу и спасающий мир" и "прекрасная малолетка, введенная в кадр только чтобы отдаться главному герою см.выше". Я говорю не про Городецкого, конечно - он-то в п.1 вписывается идеально. Но те же Гесер и Завулон, а также темные герои "Дневного дозора", да и некоторые из "Ночного" - очень живые и интересные сами по себе. Про них хочется читать. Жаль, что Антона, как всегда, много, а остальных героев и вообще действия - мало.
Про этот роман по большому счету не могу сказать ничего хорошего и ничего плохого. Это качественная ремесленная поделка на заданную тему в рамках заданного в первых двух романах шаблона. Берем некую интригу (новую таинственную силу, нового игрока на сцене) и занимается им весь сюжет, пока не исчерпаем до конца. На базе этого шаблона можно сделать и изумительную вещь, и совсем никакую - вопрос качества. У Лукьяненко получилось скорее ближе к никакой, спасает разве что сам шаблон, наработанное ранее. Складывается впечатление не то чтобы очень низкой проработки текста - а полного ее отсутствия скорее. И даже намеренного растягивания, будто автор пытался дотянуть до заданного объема, прилагая при этом минимум усилий. Возможно, так оно и есть. Иначе объяснить пятистраничные кухонные разговоры о судьбах нашей родины в стиле "Васисуалий Лоханкин и трагедия русского либерализма" я просто не могу. Хотя их можно пролистывать, конечно. В остальном - история вроде бы есть, и даже некая интрига тоже, но нет какого-то драматического накала, который был в первых двух книгах и заставлял остро сопереживать героям. В данном случае и так понятно, что все будет хорошо, Великий Антон вместе со своей Супервеликой дочерью всех спасут и настоящей опасности нет. Боюсь, что ой зря автор поторопился сделать всех подряд героев круче вареных яиц - если нет риска, то нет и интереса, увы.

@темы: лукьяненко