"Альфонс Муха"

Наконец-то дошли руки до купленной еще в прошлом году в Праге книжки. Собственно, это скорее альбом, текста там не много, но мне нравится, как он подобран. В книге освещены все основные этапы творческого пути Мухи, от первых парижских плакатов - потом триумфальные афиши для Сары Бернар - Америка - возвращение в Чехословакию и труд на дело молодой республики и, наконец, "Славянская эпопея". Очень много прекрасных иллюстраций, коротко, но довольно емко прокомментированы.
Каюсь, мне-то нравится у Мухи самые растиражированные парижские плакаты, все эти девушки в вычурных позах с цветами и орнаментами. По-моему, это изумительно красиво, правда, пусть сам Муха и воспринимал это как ремесленную работу. А вот пафос "Славянской эпопеи" меня несколько смущает.
История жизни Мухи, конечно, впечатляет. Триумф в Париже, возвращение на родину, полное надежд, несколько десятилетий почти бесплатного труда ради нее - и смерть после допроса гестапо в 39 году. Что характерно и печально, прославленный во Франции и в Америке художник был совсем не так тепло принят у себя дома, несмотря на все свои старания. Жаль, что "Славянскую эпопею" он так и не закончил, конечно.
А вот моя любимая картина у Мухи:

ps Нашла вот здесь очень много картин Мухи в приличном качестве

@темы: art

---

Владимир Набоков "Стихи"

До прочтения этой книги было два стихотворения Набокова, которые мне сильно нравились. После ее прочтения их число и состав, увы, не изменились
В заключительной статье приведена цитата из Лотмана по поводу поэзии Набокова, и, собственно, все самое главное, что вообще можно сказать на эту тему, Лотман прекрасно сформулировал в двух абзацах. Во-1, неожиданная религиозная тематика, отголоски искреннего религиозного рвения, хотя в прозе ВВН религия редко заслуживает даже саркастического замечания. Во-2, прямолинейность, даже простоватость и клишированность. Мы привыкли к тому, что в прозе Набокова нет ничего от "общих мест", затертых штампов и типичных конструкций, а вот в поэзии этого хоть отбавляй. И в-3, разный подход к одним и тем же темам в прозе и поэзии. Пресловутая тема эмигратской ностальгии в прозе всегда решается в таком саркастическом тоне, несколько издевательском, зато в поэзии - просто и "с открытым сердцем", вся эта "тоска по березкам". Увы, замечу, что прочитав довольно много прозы Набокова с одним подходом к этому вопросу, подходом весьма жетским и скорее высмеивающем ностальгические страдания (кроме "Подвига", конечно) - желанию "обнять березку" в поэзии уже не доверяешь. Как и вообще не доверяешь этой демонстративной искренности автора в поэзии, открытости и ранимости - мы-то знаем, что писатель Набоков какой угодно, только не такой.
С другой стороны, такому впечатлению есть простое объяснение: большая часть стихов в книге относится к 1910-20-м годам, то есть они написаны где-то до 30 лет. Самые знаменитые романы Набокова написаны позднее, и явная беспомощность стихов в сравнении с прозой объясняется банально тем, что автор повзрослел. Как замечает комментатор, Набоков писал стихи с юности и всю жизнь, "со временем все меньше и все лучше". Это правда так.
Стихи молодого Набокова похожи на очень тщательные ученические поделки. Они очень правильные с точки зрения техники - размер, рифмы, все как нужно. И при этом полны исключительно школярским усердием и школярским пафосом. Многократные апелляции к воображаемой музе (которая туда и не заглядывала), березкам и прочим "скрепам" сделали бы честь автору, если бы автором таких аккуратных и правильных стихов был какой-нибудь менеджер среднего звена. Но от Набокова ждешь совсем другого, и скидку на возраст делать непросто.
Сам он, похоже, составляя на старости лет сборники, не оценивал свои юношеские стихи настолько критично, или, может, испытывал к ним ту же нежную ностальгию, что и к юности вообще.
Стихи значительнее более поздних лет уже становятся похожими на "настоящего" Набокова. В них наконец-то появляется неклишированный смысл, они жестче, совершенно не такие мелодичные и не так идеальны по формальным признакам, зато живые, а не засушенные. Хотя в целом только подтверждают вывод о том, что Набоков не поэт в душе, что бы он там ни утверждал. Такое чувство, что в поэзии ему просто негде развернуться.

А два любимых стихотворения вот:

Расстрел
Бывают ночи: только лягу,
в Россию поплывет кровать,
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать.

Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.

Закрыв руками грудь и шею,-
вот-вот сейчас пальнет в меня -
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.

Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.

Но сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг.

И заключительный абзац "Дара", единственное безупречное со всех сторон:

Прощай же, книга! Для видений
отсрочки смертной тоже нет.
С колен поднимется Евгений,
но удаляется поэт.
И все же слух не может сразу
расстаться с музыкой, рассказу
дать замереть... судьба сама
еще звенит, и для ума
внимательного нет границы
там, где поставил точку я:
продленный призрак бытия
синеет за чертой страницы,
как завтрашние облака,
и не кончается строка.

@темы: стихи, набоков

---

Каспар Хендерсон "Книга о самых невообразимых животных. Бестиарий XXI века"

Это научпоп, но научпоп очень своеобразный. В отличие от остальных научпоповских книг, что мне приходилось читать раньше (их немного, правда), автор не пытается изложить популярно какую-то теорию или хотя бы поверхностно познакомить читателя с определенной научной областью, пусть даже с конкретными видами животных. В его тексте нет ничего от научного метода, поэтому книга по сути своей - не научная, а именно развлекательная.
Формально автор посвящает каждую из примерно 15 глав какому-нибудь экзотическому животному типа аксолотля, но на самом деле идет куда дальше простого рассказа о нем. Скорее, тема данного животного служит отправной точкой для куда более развернутых рассуждений и ассоциаций на очень широкую тематику, от очевидной темы сохранения вымирающих видов и заботы об экологии до сходства данного животного с человеком, эволюции, секса, современной культуры и тд.
Что самое главное при этом - автор не является дилетантом в том, что он пишет конкретно о биологии. А если и является - то очень хорошо подготовленным. Ни одна из глав ни в малейшей степени не похожа на статью в Википедии, и кое-какие фактические данные о конкретном существе, конечно, можно почерпнуть, но в большей степени - некое общее впечатление через призму тех ассоциаций и идей, которые передает о нем автор. Сами выбранные твари тоже очень интересные, а о половине я и не слышала раньше никогда - по большей части это экзотические обитатели морей, больших глубин и прочих экстремальных условий. Страшно далеки они от человека, и тем особенно занимательны. В книге, кстати, прекрасные и несколько укуренные иллюстрации, и вообще она отлично сделана.
Несмотря на то, что автор явно не пытается сознательно написать смешно, чувствуется, что у него отличное чувство юмора, и применяется оно очень метко. Меня глубоко поразила в главе о плоских червях фраза: "Если преодолеть чувство брезгливости, то вам откроется целый мир, полный чудес и ужасов". Применимо практически ко всему в этом мире.
Я читала довольно долго, и сама книга довольно толстая, но от нее не устаешь потому, что она совершенно не однообразная. Открывая главу про новое экзотическое животное, нельзя заранее предсказать, ждет ли тебя экскурс в историю развития глаз у живых существ вообще, включая человека, или парад самых больших птиц за всю историю Земли. Основная прелесть Хендерсона - в забавной непредсказуемости того, куда уведет его речь.

@темы: научпоп

---

Ursula K. Le Guin "A Wizard of Earthsea"

Я читала "Земноморье" давным-давно, даже не в юности, а в детстве, и у меня остались только смутные воспоминания чего-то неторопливого, глубокого и очень крутого. Так что перечитывала как с ноля. И осознала, что все правильно, "Волшебника Земноморья" и надо первый раз читать в детстве, лет в 10 - тогда он произведет большее впечатление, потому что в детстве твое воображение гораздо активнее достаивает скудный пейзаж и домысливает детали. Он все еще чудесный, но это такой *чистый простой* роман, что искушенному читателю покажется, наверное, слишком простым.
В моем издании есть послесловие Ле Гуин, где она говорит, что и родилось "Земноморье" из просьбы издателя написать что-то для детей, и вот она постаралась, как могла. Но что гораздо более важно - почему-то я, перечитав больше половины ее творчества, раньше прицельно не обращала на это внимание - Урсула очень интересно пишет про создание конфликта в мире, где нет войны. А ведь действительно, ни в одном из ее романов ничего похожего на войну нет. И она очень разумно это объясняет, что в произведениях для детей война - это всегда война хороших против плохих, но "образ врага" создается искусственно, как толкиновские орды орков, и ничего общего не имеет с реальностью. А война "хороших против хороших" - это тематика для "большой литературы", не для фэнтези, да и то не всякому классику удается.
Поэтому в "Земноморье" конфликт возникает из борьбы человека с самим собой. Преследование Геда собственной тенью, а потом наоброт - настолько юнгианский сюжет, что его можно целиком помещать в учебники по психологии. Прими то, что в тебе есть плохого, признай это наконец частью себя, и только тогда сможешь это победить. Ненавязчивая мораль, нигде не выражающаяся прямо и, наверное, не очевидная для детей, но совершенно очевидная при "взрослом" перечитывании.
К тому же мне очень нравится мир "Земноморья", не романтика дальних странствий, фокус не на море, а именно на земле, на маленьких островах, каждый из которых по сути - маленькое государство со своими обычаями и памятью. Переехав на соседний остров, попадаешь в другой мир, и этих миров бесчисленное множество. В таком Земноморье не может быть ничего, похожего на империю, все его жители, видимо, махровые интроверты, потому что им очевидно нравится эта разобщенность и отчужденность. Не обязательно уезжать на необитаемый остров, чтобы отдохнуть наконец, можно уехать на *любой* остров - и там все гарантированно будет иначе. Совсем не такой многообещающий, как мир Ойкумены, зато куда более спокойный, протой и уютный.

@темы: ле гуин

---

Мишель Пастуро "Цвета нашей памяти"

Хорошие писатели, историки и культурологи взяли за моду периодически делать такие сборники статеек и заметок, которые сделали бы честь любому *блогу*, но до уровня, приличного к публикации на бумаге, не дотягивают. Я читала такое у Эко, у Гессе, и вот теперь у Пастуро. Увы, на моей памяти *хорошо* удалось сделать такой сборник только Гаспарову, остальные же оставляют читателя в неком недоумении: как автор, от которого ожидаешь качественного текста, мог предложить это. Не то чтобы плохое, но скорее - мелкое, ненужное и не особо актуальное. "Картонки Минервы" Эко были особенным разочарованием в этом плане.
"Цвета нашей памяти" - сборник подобного типа. Его можно прочитать один раз, но можно и не читать, он совершенно не прибавляет ничего нового. Конечно, все серьезные исследования Пастуро о цвете - интересны и неординарны, но в данном случае это никакая не научная работа, а ряд небольших заметок, большей частью автобиографического характера, каких-то историй, связанных разными цветами и их восприятием. Истории в основном довольно банальные, пусть и мило написанные, не имеют ничего похожего не то что на сюжет (этого и не ожидалась, книга не художественная), а даже на научные выводы. Так, некоторые замечания и размышления.
Единственное, что я вынесла для себя - это удачное определение "административно-зеленый", которое Пастуро вычитал в каком-то приказе школьного толка. Правда, у нас в России принят скорее административно-желтый, этот мерзотный цвет, которым красят правительственные здания в областных центрах и в который давеча покрасили Князь-Владимирский собор на Спортивной.
Легкое, но совершенно необязательное чтение.

@темы: пастуро

---

Ксения Медведевич "Кладезь бездны"

Этот роман действительно стоит читать вместе со "Сторож брату своему" - только в паре они образуют полностью законченный сюжет, а деление на два формально разные текста более чем условно (понятно, что сделано для издательских целей). В итоге они настолько "сложились" у меня в голове, что мне уже сложно разделить сюжет первого и второго тома.
Наконец-то находит свое логическое продолжение и завершение основная сюжетная линия первой части, борьба с безумной, жаждущей мести локальной богиней Аль-Лат, которую пришедшая "вера Али" изгнала с насиженного места и из сердцец верующих. И - что не менее важно - линия взаимоотношений Тарега с эмиром, которая в любой книге этой серии будет так или иначе определяющей. Впрочем, немного этой линии мне все же не хватило. Эмир аль-Мамун был выведен в первой книге как человек очень сдержанный и разумный, что обещало им большое и прекрасное будущее - но уже к концу первой части он начинает бушевать, орать и вести себя довольно неадекватно. Учитывая, что Тарег за столетия своей жизни тоже не научился держать себя в руках, два эмоциональных человека у власти, не желающих разговаривать языком, воистину могут создать бедствие для страны на пустом месте. Впрочем, ничего ужасного эмир все-таки не делает, и в итоге все более ли менее образуется - но не так хорошо, как могло бы быть. Как ни забавно, большинство конфликтов и проблем в книге проистекает именно от взаимного недопонимания и недоверия эмира и его военачальника. При этом есть совершенно прекрасные моменты, проистекающие из их непростых отношений - например, как Тарег превращается в смертоносного ястреба во время сражения потому, что эмир *видит* его таким и *верит*, что тот на это способен. Сумей эти двое договориться, они могли бы свернуть горы.
Впрочем, борьба с внешним врагом, несмотря на все эти "трудности перевода", продолжается, и в итоге оказывается таки успешной. В книге много сражений, но также довольно много и моментов околомистического свойства, которые привлекают, пожалуй, в большей степени, чем описания сражений, сколь бы интересны и разнообразны они ни были. Момент истины в книге, на мой взгляд, все-таки не победа войск эмира над войсками злобной богини, а то, как эмир пытается спасти - и спасает - Тарега после этого, едва не поплатившись собственной жизнью и властью. Тут становится понятным, что аль-Мамун все-таки оправдывает ожидания как правитель и как человек - их не оправдывает скорее сам Тарег, увы. Впрочем, в следующих томах ему, видимо, еще предстоит об этом пожалеть.
Концовка ожидаема, но несколько разочаровывает: использовать один и тот же прием дважды не слишком красиво, хотя в этот раз "подводка" к очередному помещению Тарега на Мухсин сделана куда изящнее и логичнее.
С нетерпением буду ждать следущих книг, потому что история Тарега и не заканчивается (что очевидно), и не перестает быть интересной, да и авторский псевдоарабский мир все так же хорош.

@темы: медведевич

---

Кэрол Хилленбранд "Крестовые походы. Взгляд с Востока: мусульманская перспектива"

Необычайно интересное, обширное и уникальное в своем роде исследование. Литература о Крестовых походах чуть более, чем бесконечна, но вся она описывает их исключительно с Западной стороны: что двигало нашими пассионариями, как они собирались, как воевали, как закреплялись на Левантийском побережье. И крайне мало говорится о том, как воспринималось это, собственно, завоевание арабской стороной.
Хиллебранд в своей книге дает сначала хронологический анализ, а потом разбирает отдельные аспекты жизни жизни мусульман, связанные с эпохой Крестовых походов. При этом в своих исследованиях она опирается в основном именно на мусульманские источники и временами - на западные, но посвященные также мусульманской проблематике. Понятно, что анализ получается несколько однобоким, но автор изначально оговаривается, что в этом и был смысл исследования - чтобы уравновесить хоть немного огромные объем литературы, посвященной западному взгляду и опирающийся на западные источники. Чтобы комфортно читать эту книгу, желательно иметь хотя бы общее представление о Крестовых походах "со стороны запада", их хронологии, основных лидерах и т.д.
Между прочим, автор делает изначально очень интересное замечание, что мусульмане соответствующего периода Крестовые походы именно как походы не воспринимали, и подобный термин появился в восточной литературе только веке в 19. Для них это было просто завоевание, поскольку крестоносцы довольно быстро закрепились на их земле, основали четыре королевства, захватили порты и использовали уже эту землю как плацдарм для дальнейших военных действий.
Еще одно столь же важное замечание общеисторического характера: если для Запада Крестовые походы были явлением уникальным, то мусульманскому миру примерно в тот же период пришлось отражать атаки пришедших с востока татар, так что для них крестоносцы были лишь еще одной напастью и, пожалуй, даже менее угрожающей. Огромный успех Первого Крестового похода Хилленбранд объясняет, в первую очередь, политической нестабильностью восточных государств того времени, вызванной смертью нескольких значимых лидеров и отсутствием объединяющей силы. К тому же подвергнувшиеся нашествию крестоносцев области представляли собой не единое государство, а несколько разных, даже исповедующих разные течения ислама. И на протяжении всего периода Крестовых походов, с некоторыми исключениями, продолжали грызться между собой столь же активно, как и со внешним врагом. Более того, заключали союзы с франками против других мусульман. Конечно, на этом фоне разношерстное войско крестоновцев выглядит довольно едино - по крайней мере тем, кто добрался до Леванта, уже было не до внутренних разногласий.
Отдельное внимание автора посвящено трем важным мусульманским лидерам, наиболее успешно боровшимся с крестоносцами - Нур ад-дину, Саладину и Бейбарсу. Из них наиболее известен, конечно, Саладин - он и с Ричардом Львиное Сердце чуть ли не дружил, и в романе Вальтера Скотта упоминается, и в фильме "Царствие небесное" прекрасен как заря. При этом Хилленбранд замечает, что на Востоке как раз на протяжении длительного времени народными героями-освободителями были Нур ад-дин и Бейбарс, а к Саладину сильно запоздалая слава пришла с Запада веке в 19. Хотя, конечно, это именно Саладин взял Иерусалим - но для мусульман этот город всегда был святыней "второй категории" по сравнению, например, с Мединой, и как собственно поселение и укрепление тоже ничего особенного собой не представлял. Поэтому почитать про Нур ад-дина и Бейбарса и их кампании было интереснее - я лично про них раньше не знала ничего вообще.
Хилленбранд разделяет всю хронологию Крестовых походов с точки зрения мусульман на три периода: Первый Крестовый поход, потом с 1100 по 1174 годы (Нур ад-дин), потом с 1174 по 1291 (Саладин и Бейбарс). И если в первом периоде мусульманские государства и войска значительно слабее крестоносцев и поэтому быстро сдают свои позиции, то к последнему периоду они становятся значительно сильнее, в том числе научивших у франков и татар приемам ведения войны. Плюс, конечно, численное превосходство.

Очень интересно автор пишет о том, как мусульманский мир постепенно вырабатывал концепцию политической пропаганды "антикрестовых" походов, основанную на идее джихада. В этот же период и по причине "социального заказа" идея джихада сама получает свое развитие в трудах мусульманских ученых. Для меня был большим откровением тот факт, что хотя в "области ислама" и допускалось вполне существование приверженцев других религий, при условии, что они веровали в единого бога (так существовали иудеи, и никто их особо не трогал), к христианам быстро начало применяться клише "неверных многобожников" - а против них как раз Коран и предписывает вести джихад. Почему же многобожников? - из-за концепции Троицы, суть которой при едистве бога никто не пытался особо постичь, к тому же это было очень удобно. Война с крестоносцами, таким образом, становилось войной за веру, а не просто за пару портов, а успешный военный лидер становился лидером *всех* мусульман - что позволяло гораздо легче решать "внутриисламские" проблемы с другими претендентами на лидерство.

Самая интересная глава в книге, пожалуй, касается того, как мусульмане воспринимали франков - на уровне как работ ученых, так и воспоминаний отдельных частных людей. Это довольно забавно, учитывая глобальные расхождения в двух обществах в куче аспектов, в том числе "бытовых". Несмотря на непрекрашающиеся, но вялотекущие войны, естественно, были и франки, прочно осевшие на востоке и подружившиеся с мусульманами, и наоборот. Между прочим, одна из распространенных характеристик-оскорблений - то, что франки были грязнулями в прямом смысле этого слова, т.к. не имели привычки регулярно мыться (что у мусульман, естественно, требуется еще и по религиозным основаниям). "Антикрестовая" концепция ритуального очищения области ислама от неверных тут тоже пришлась очень ко двору :-) Впрочем, смешного и странного для обоих сторон в этих взаимоонтошениях было очень много, автор пересказывает несколько таких мусульманских баек о странных франках.

Довольно большой раздел в книге посвящен военной науке того времени, способам ведения войны, оружию, крепостям и тд. Интересно, что при столь длительном периоде постоянных военных действий крупных сражений было всего ничего, и то они представляли собой в основном штурмы городов, а не битву двух воинств в чистом поле. Из всего сказанного Хилленбранд нельзя не заметить, как значительно качественно улучшилась мусульманская армия за эти двести лет. Впрочем, автор замечает, что вялые попытки мусульман догнать крестоносцев в войне на море потерпели поражение. Из всех крупных военных лидеров только один Саладин всерьез пытался сделать приличный военный флот, но за отсутствием опыта и объективным отсутствием леса и железа в необходимом количестве потерпел в итоге поражение. Бейбарс же, который взялся было за это дело чуть позднее, также потерпел очень дурацкое поражение и махнул рукой, радуясь, что легко отделался. Моряки были очень малоуважаемыми людьми на востоке, по сравнению с сухопутными воинами, от них не ждали ничего хорошего и их не жалели, если что.

Последний раздел в книге посвящен эволюции восприятия Крестовых походов в мусульманском мире и современной интерпретации. У меня сложилось впечатление, что если для нас Крестовые походы - это примерно такие же дела давно минувших дней, как Троянская война, то для пропаганды мусульманского мира - куда более актуальный "ужастик", оправдывающий ведение джихада против Запада. Хилленбранд приводит несколько частных случаев из близкой нам истории, в частности, тот факт, что на роль второго Саладина, ведущего войну за веру и освобождение земли, претендует Садам Хусейн. Или арабский же концепт, что государство Израиль по сути есть новое "королевство крестоносцев", и как предыдущие мусульманам после двухсот лет наконец удалось разрушить, так и сейчас мусульманам нужно просто запастись терпением. Понятно, что трактовки всяких радикальных группировок еще более... радикальны. Книга была написана в 1999 году и, боюсь, автор сейчас с ужасом наблюдает, что все ее осторожные выводы из истории тысячелетней давности становятся все более актуальными - хотя обсуждать конкретно этот аспект дальше не хотелось бы. Остановимся на падении Акры в 1291 году.

@темы: Крестовые походы

---

Стивен Кови "7 навыков высоэффективных людей"

В связи с обучением на работе мне придется некоторое время читать книги подобного рода из списка насоветованных, и это - первая ласточка.
Я вообще очень скептически отношусь к подобной литературке, особенно иностранного происхождения. Она у меня ассоциируется с тем, как человек из Калифорнии советует человеку из Магадана выйти из зоны комфорта. И применимость ее к нашим реалиям и конкретно к моему положению кажется очень сомнительной всегда. При этом в самой такой литературке, конечно, везде написано, что нужно искать способы, как сделать, а не отговорки, почему этого нельзя сделать - с этим не поспоришь, это любимая слабость, увы.
Не буду говорить особо о недостатках, потому что они все представляют из собой общие места. Не нужно писать книг, чтобы дать людям совет не быть тупыми эгоистичными мудаками, вообще не нужно давать такие советы, поскольку это самоочевидно. Остановлюсь на том, что понравилось:
1) Идея того, что залогом успеха является воспитание своего характера, а не что-то еще. Кови делает очень интересное и очень правильное наблюдение о том, что "коучинговая" литература последних 50 лет до него представляет собой сплошь советы о том, как понравиться людям, как ими управлять, короче, советы, направленные на "внешние" успехи. Он называет это "этикой личности" - не совсем удачная терминология в переводе, но какая есть. И противопоставляет ей "этику характера" - направленность развития не вовне, а внутрь, на совершенствование себя, своего разума, терпения, способности и готовности понимать и тд. И говорит о том, что концепции "этики личности" дают только кратковременные успехи с малознакомыми людьми, а вот "этика характера" может обеспечить долговременную успешность. Потому что люди, с которыми ты проводишь много времени, все равно быстро поймут, какой ты, вне зависимости от того, сколько ты будешь улыбаться и называть их по имени. Поэтому на создание видимости и все эти устаревшие приемчики Карнеги не стоит тратиться.
2) Идея "самых важных из невадных дел" - когда сиюминутное представляется куда более значительным, чем долгосрочная глобальная цель. И работает это прекрасно не только с собственно делами, но и с отношениями. Кови приводит хороший пример, что глобально его целью, разумеется, явояется быть хорошим отцом своим детям.ю построить с ними отношения на любви и доверии и тд. Но на сиюминутном уровне куда важнее кадется немедленно и жестко прекратить поведение ребенка, которое ему не нравится, не особо разбираясь, потому что это первый естественнй порыв. Еще мне нравится пример на эту тему из тренинга: вы хотите пойти в один ресторан, а ваш супруг - в другой. Что делают люди первым делом - начинают критиковать второй ресторан, конечно, и доводят до ссоры. Хотя разумеется хорошие отношения с партнером дороже, но никто об этом не думает. С другой стороны, мой муж на этот пример логично заметил, что самая главная трудность в такой ситуации - вспомнить о таком ращумном походе в пылу эмоций.
3) Внимание в первую очередь нужно уделять человеческим отношениям и результатам, а во вторую - времени. Что время, потраченное на даже несодержательный small talk обернется сторицей, когда нужно будет заимодействовать с этим человеком в рабочем плане. Мой начальник мне это периодически говорит, кстати, и я постепенно убеждаюсь, что они все правы. Кантовский императив в действии, между прочим.
4) "Очень часто оказывается, что проблема заключается в системе, а не в людях. Если вы поместите хороших людей в плохую систему, то получите плохие результаты". Очевидное на первый взгляд утверждение, но почему же его не везде учитывают?

@темы: management, коучинг

---

Стивен Кови "7 навыков высоэффективных людей"

В связи с обучением на работе мне придется некоторое время читать книги подобного рода из списка насоветованных, и это - первая ласточка.
Я вообще очень скептически отношусь к подобной литературке, особенно иностранного происхождения. Она у меня ассоциируется с тем, как человек из Калифорнии советует человеку из Магадана выйти из зоны комфорта. И применимость ее к нашим реалиям и конкретно к моему положению кажется очень сомнительной всегда. При этом в самой такой литературке, конечно, везде написано, что нужно искать способы, как сделать, а не отговорки, почему этого нельзя сделать - с этим не поспоришь, это любимая слабость, увы.
Не буду говорить особо о недостатках, потому что они все представляют из собой общие места. Не нужно писать книг, чтобы дать людям совет не быть тупыми эгоистичными мудаками, вообще не нужно давать такие советы, поскольку это самоочевидно. Остановлюсь на том, что понравилось:
1) Идея того, что залогом успеха является воспитание своего характера, а не что-то еще. Кови делает очень интересное и очень правильное наблюдение о том, что "коучинговая" литература последних 50 лет до него представляет собой сплошь советы о том, как понравиться людям, как ими управлять, короче, советы, направленные на "внешние" успехи. Он называет это "этикой личности" - не совсем удачная терминология в переводе, но какая есть. И противопоставляет ей "этику характера" - направленность развития не вовне, а внутрь, на совершенствование себя, своего разума, терпения, способности и готовности понимать и тд. И говорит о том, что концепции "этики личности" дают только кратковременные успехи с малознакомыми людьми, а вот "этика характера" может обеспечить долговременную успешность. Потому что люди, с которыми ты проводишь много времени, все равно быстро поймут, какой ты, вне зависимости от того, сколько ты будешь улыбаться и называть их по имени. Поэтому на создание видимости и все эти устаревшие приемчики Карнеги не стоит тратиться.
2) Идея "самых важных из невадных дел" - когда сиюминутное представляется куда более значительным, чем долгосрочная глобальная цель. И работает это прекрасно не только с собственно делами, но и с отношениями. Кови приводит хороший пример, что глобально его целью, разумеется, явояется быть хорошим отцом своим детям.ю построить с ними отношения на любви и доверии и тд. Но на сиюминутном уровне куда важнее кадется немедленно и жестко прекратить поведение ребенка, которое ему не нравится, не особо разбираясь, потому что это первый естественнй порыв. Еще мне нравится пример на эту тему из тренинга: вы хотите пойти в один ресторан, а ваш супруг - в другой. Что делают люди первым делом - начинают критиковать второй ресторан, конечно, и доводят до ссоры. Хотя разумеется хорошие отношения с партнером дороже, но никто об этом не думает. С другой стороны, мой муж на этот пример логично заметил, что самая главная трудность в такой ситуации - вспомнить о таком ращумном походе в пылу эмоций.
3) Внимание в первую очередь нужно уделять человеческим отношениям и результатам, а во вторую - времени. Что время, потраченное на даже несодержательный small talk обернется сторицей, когда нужно будет заимодействовать с этим человеком в рабочем плане. Мой начальник мне это периодически говорит, кстати, и я постепенно убеждаюсь, что они все правы. Кантовский императив в действии, между прочим.
4) "Очень часто оказывается, что проблема заключается в системе, а не в людях. Если вы поместите хороших людей в плохую систему, то получите плохие результаты". Очевидное на первый взгляд утверждение, но почему же его не везде учитывают?

---

Людмила Петрушевская "Сказки"

Послушали в дороге маленький сборничек в исполнении самого автора. Надо сказать, что раньше я ничего у Петрушевской не читала, но почему-то была уверена, что она - третья в линии Улицкая-Рубина, та же "проза мудрых женщин". Ничего подобного, слава богу. Петрушевская довольно безумная и очень задорная, видимо, и сказки у нее такие же - вроде бы детские, где-то даже с моралью, но все-таки изрядно отдают хармсковской бесовщинкой. Непротивные, в общем, а то знаете, бывает достаточно очень противных сказок для самых маленьких деток с такими слащавыми моральными уроками, что рот сводит.
Еще очень мило переплетение в сказках Петрушевской традиционно-сказочных приемов типа леса, кстати приключившегося волшебника, зверей, живущих как люди, с вещами совершенно бытовыми, из современного, скажем, мира. Но в целом, несмотря на некоторый градус безумия, их по-прежнему можно читать именно маленьким детям, и им-то будет куда веселее, чем даже взрослым - а то все-таки от таких текстов устаешь.
То, как автор читает - это отдельная песня и половина прелести сказок. Ну или наоборот, как воспринимать. В общем, актриса в Петрушевской не погибла, а живет и процветает, и такие интонации и завывания не каждый изобразит - это очень забавно. Хотя от такого усиленно интонированного звучания я лично устаю быстрее, чем от обычной размеренной речи, например, Ерисановой, оно придает прелесть, как иллюстрации в тексте.
Надо бы еще почитать Петрушевскую, но теперь уже не детское.

@темы: петрушевская

---

Ксения Медведевич "Сторож брату своему"

Второй роман показался мне менее цельным, что ли, чем первый. Или может дело в том, что надо читать эпопею про богиню аль-Лат подряд (то есть этот роман и следующий) - но мне так неудобно, я устаю от больших текстов одного плана, как бы хороши они ни были.
Забавно, кстати, что в этом романе нерегиля Тарега очень немного. И в отличие от предыдущего, он большей частью не скачет впереди огромного войска и сравнивает с землей города, а валяется в полудохлом виде в кустах и подвергается оскорблениям каких-нибудь грязных бедуинов. Причем история Тарега в этом романе - это история переходов из одного плачевного состояния в другое. И в основном он сам тому виной, конечно, потому что нарывается раз за разом, упорно не желая разбираться в элементарной политике человеческих отношений. Дразнит сначала своего хозяина, нового халифа, потом каждого следующего тюремщика.
Только однажды в этой череде злосчастий намечается просвет: когда Тарег встречает брата халифа, с которым тот по завещанию отца вынужден делить пополам страну, аль-Мамуна. Из всего, что я пока читала, аль-Мамун кажется наиболее привлекательным персонажем (включая первую книгу). Он как-то на удивление адекватен на фоне всеобщей глобальной неадекватности, тупости, жадности, сластолюбия и прочих пороков всех власть предержащих в этой истории. Начиная от самого эмира верующих и заканчивая последним вождем захудалого племени. Все до единого так изобретательно и картонно омерзительны, что автор, мне кажется, все-таки перебарщивает. Конечно, определенный процент омерзительных идиотов у власти есть в любом обществе, но также в любом обществе есть и процент сильных харизматических лидеров (которые далеко не всегда на деле представляют собой идеал рыцарства, но по крайней мере выглядят достойно). И история Востока нам дает достаточно таких примеров. С другой стороны, можно представить, что как только на месте эмира, держащего "поводок" от нерегиля, окажется такой умный и сильный человек, историю можно будет заканчивать - по крайней мере, покуда этот человек будет жив. Потому что они вдвоем прекрасно организуют тишь, мир и порядок, и никакого сюжета.
Но зато пока происходит прямо противоположное: страну раздирает гражданская война между эмиром и его братом, не говоря уж о страшных нашествиях жидорептилоидов под именем кочевников-сарматов, пардон, карматов. Развитие этих двух линий (но не их завершение) и представляет собой сюжет романа.
С одной стороны, это не очень изящно, конечно, что не завершив толком один сюжетный задел (войну братьев), автор тут же начинает другой и посвящает ему половину романа, забросив первый. С другой стороны, в реальности беды, свалившиеся на государство, тоже не ждут своей очереди. При этом история войны братьев, собственно, закончена к концу романа формальна (остался только один), но не закончена с эмоциональной точки зрения, так как служить оставшемуся брату нерегиль упорно отказывается. Впрочем, концовка дает слабую надежду, что в итоге они таки придут к согласию и объединят усилия в борьбе с внешней напастью. Я *очень* жду новой встречи нерегиля с новым эмиром))
Из всей книги как-то смутили только разговоры о приближающемся конце света, который запланирован вот-вот, года через три-четыре. Помню, в 1999 году такие же разговоры были, конечно. Надеюсь, дальше этому будет объяснение получше, потому что такой крупный рояль, внезапно выползший из кустов, смотрится неизящно. И все же мне очень интересно, что будет дальше - при всех возможных претензиях к сюжету, текст ужасно затягивает.

@темы: медведевич

---

Жозе Сарамаго "Книга имен"

По мне - так проходной роман. В начале и, собственно, всю дорогу я очень надеялась, что "Книга имен" окажется такой же неожиданно (для творчества Сарамаго) милой и позитивной, как "Перебои в смерти". Ну посудите сами: хрестоматийно серая личность, мелкий служаший архива ЗАГСа, немолодой, одинокий, внезапно находит у себя на работе, в коллекции знаменитостей, карточку неизвестной женщины. Обычной, тоже ничем не примечательной, но главное что живой и живущей в том же городе. И загорается безумным желанием отыскать ее, для чего предпринимает целый ряд совершенно нелогичных, дурацких, энергозатратных и вообще сомнительных действий. Зато с потрясающим упорством.
Всю книгу мы наблюдаем за тем, как он очень медленно и довольно нелепо, шажок за шажком, приближается к своей цели. При этом поиски - единственное, что происходит в совершенно пустой, скучной и серой жизни этого человека.
Сарамаго, видимо, задался целью выписать идеальную серую личность, идеально пустую жизнь, не озаренную ни радостями, ни особыми заботами. Работа в архиве - отличный вариант для такого персонажа, конечно. С одной стороны, в архиве царит авторитарный начальник, с другой стороны, героя-то никто совершенно не угнетает и не обижает, так что сочувствовать ему и нечего. И сам он, конечно, ни капли не страдает ни от скучной работы, ни от одиночества. Потому что если б герой страдал и метался, прибавь к этому серому бытию внутренние страсти Достоевского - серое бытие отошло бы на второй план. Но нет, в эмоциональном плане до начала поисков так же пусто и тихо.
Я пыталась проникнуться симпатией или сочувствием к герою, но так и не смогла, увы, потому что он сам явно кузнец своего состояния, а не зловредные личные обстоятельства. Поэтому и его приключениям сочувствовала так, вполсилы, в основном изумляясь тому, насколько плохо человек без некоторого опыта может справляться с элементарным общением с себе подобными.
И все время, конечно, ждала логического завершения поисков, встречи с таинственной героиней. Это была бы совершенно классическая история о любви, как он бы ее наконец нашел, и серая его жизнь заиграла неожиданными красками - и все преобразилось бы. Любой из "серых" эпизодов и деталей можно было бы изменить буквально чуть-чуть - а общий контраст был бы разительным.
Но Сарамаго в это играть не захотел, наоборот, он пошел от серого не к свету, а скорее дальше в темноту, и это меня как-то разочаровало и озадачило. После такой длительной "вступительной", поисковой части хочется более яркого и вразумительного финала, хочется, чтобы что-то наконец *произошло* - но ничего не происходит, только в архиве появляется карточка с немного другими данными.
Для такого скучного романа (будем уже называть вещи своими именами) это слишком тонкий финал, он подошел бы куда больше роману с активным действием. Хотя, возможно, кто-то скажет, что Сарамаго выдержал стиль (я не имею в виду стиль письма, а скорее стиль обращения с читателем) до конца - с этим не поспоришь, но это какой-то слишком серый стиль.

@темы: сарамаго

---

Лю Цысинь "Задача трех тел"

Больше всего это книга интересна, конечно, именно китайской стороной. Я вообще не помню, читала ли я когда-нибудь современную китайскую литературу как таковую, не то что китайскую фантастику. А между тем она существует, и тиражи у нее, думаю, такие, что уделывают милионные советские издания, только на международной арене о ней заговорили вот-вот, с тех пор буквально, как давно уже знаменитый в Китае фантаст получил за этот роман премию Хьюго в 2015 году.
Лю Цысинь вполне оправдывает ожидания "необычности", хотя, наверное, и невольно. Сюжет романа отчасти основан на истории Китая 20 века, в частности, Культурной революции. Я даже не стыжусь признать, что не знаю об этом ровным счетом ничего, так что примечания переводчика, объясняющие основные термины и события, были очень ко двору. Я как-то даже не ожидала, что у них там происходили ужасы в духе красных кхмеров, избиение интеллигенции, глобальный упадок науки и тд. Сюжет романа начинается именно в черные годы после Культурной революции, когда на военной базе получают первые позвные от инопланетян, однако основное действие разворачивается уже в наше время.
По мере чтения я постоянно поражалась, с одной стороны, закрученности придумок автора, а с другой - какой-то глобальной наивности отдельных событий. Может быть, дело в том, что восточное сознание действительно не такое, как наше - но меня не оставляло ощущение какой-то слишком большой легкости в принятии героями судьбоносных решений и действий. Это отсутствие привычного европейскому человеку начиная с 19 века психологизма в литературе, глубинной проработке характера как некоего постоянного внутреннего самооправдывающего монолога. У Лю Цысыня, казалось бы, есть и характеры, и pov персонажей, но что-то все-таки не то. Эта инаковость очень привлекательна.
В романе очень много физики, и гуманитариям, как мне, будет, наверное, тяжело и скучно в такие эпизоды. Я ни черта не понимаю в физических рассуждениях героей, их попытках решить пресловутую задачу трех тел, разом спася и иноланетянский мир (от естественной гибели), и наш (от завоевания). Впрочем, это терпимо, тем более что наряду с научными рассуждениями есть еще совершенно феерическое описание одноименной компьютерной игры с полным погружением, по уровню безумия и значимости для сюжета однозначно сопоставимой с игрой в "Великана" в "Ender's Game".
Самое забавное, конечно, что в романе, построенном вокруг инопланетного завоевания, никаких инопланетян пока нет. Автор умудряется мастерски нагнетать интригу 600 страниц притом, что от инопланетян получено всего-то несколько радиосообщений. Но для людей этого достаточно, чтобы устроить у себя тотальный хаос, разделиться на противников и стронников инопланетян, внутри тех и других еще разделиться и всем повоевать и поинтриговать. Тот Трисолярис, который описывает автор - лишь слабая проекция человеческого воображения, именно поэтому инопланетяне такие человекоподобные с одной стороны и картонные с другой. Тем интереснее, конечно, увидеть их в реальности, но не уверена, что автор и в следующем романе нам их покажет))
Отдельно хочу сказать спасибо sonate10 за перевод и особенно за комментарии, было правда очень интересно посмотреть, что же за зверь такой знаменитая китайская фантастика.

@темы: лю цысинь

---

Богословие в культуре Средневековья

Это небольшой сборник, представляющий собой работы известных историков и культурологов 20 века, а также на закуску - сочинение Фомы Кемпийского. По порядку:
Этьен Жильсон "Разум и Откровение в Средние века" - небольшая работа, освещающая один, но очень интересный вопрос: как средневековые мыслители, прежде всего, религиозные, подходили к вопросу взаимодействия религии и разума. Другими словами, пытались ли объяснить какие-то религиозные аспекты с помощью логических построений либо, напротив, полностью отвергали саму такую возможность, либо выбирали что-то среднее. Жильсон выводит небольшую классификацию возможных подходов (их больше одного, но полярности понятны) и приводит в описании каждого ссылки на работы и позиции его ведущих представителей. И сам вопрос "алгебры и гармонии" очень интересен, и различные варианты подходов к нему - тоже. Особенно учитывая, что средневековые ученые были в большинстве своем *одновременно* людьми и умными, и верующими во всю положенную догматику - что, конечно, не могло не создавать для них определенных затруднений. Что они придумали, чтобы выйти из таких затруднений - вот самое интересное.

Эрвин Панофский "Готическая архитектура и схоластика". Панофский в своем труде пытается провести некоторую парралель между зарождением и развитием этих двух наук/исскусств и связать их определенные стадии. Идея сама по себе очень хороша и довольно смела, но я бы не сказала, что у меня сложилось четкое впечатление о правомерности такого сравнения. Какие-то общие аспекты в их развитии, безусловно, можно принять, однако мне кажется, из-за отсутствия прямой причинно-следственной связи между ними ограничивать рассмотрение вопроса только двумя элементами неверно и разумнее было бы говорить о развитии культуры в целом в ее отдельных проявлениях. Можно связать архитектуру и схоластику или музыку и урбанизацию, не суть важно. Но, возможно, какие-то мысли у Панофского я не уловила.

Эрвин Панофский "Аббат Сюжет и Аббатство Сен-Дени". Сюжер, которого в нашей традиции принято назвать в латинизированной форме аббатом Сугерием, по сути, своим строительством заложил основы того, что мы знаем как готический стиль в архитектуре. Кто его видел, тот не забудет и ни с чем не спутает. Я очень рада, что полгода назад побывала в Сен-Дени - оно все еще потрясающее и не уступает по красоте и изящности многим более поздним готическим храмам.
Панофский в этот раз рассказвает очень живо, при этом его рассказ строится вокруг фигуры аббата Сюжера, но ни в коем случае не ограничивается вопросами биографии. Автор довольно много говорит и о том, каким человеком был Сюжет, во что он верил, какое влияние он играл на современной политической арене (большое, ясное дело), очень живо описывает его небольшое, но благополучно завершившееся противостояние с Бернаром Клервосским. В итоге складывается цельная картинка не только человека, но и самой эпохи, человека на определенном месте в этой эпохе. Это очень здорово и живо написано, и о Сюжере я не то чтобы узнала много новых фактов, которые завтра забудутся, а скорее составила четкое впечатление, которое останется.

Кристофер Брук "Возрождение XII века" - это чуть более общее по характеру исследование. Брук задается целью описать основные культурные аспекты 12 века как то религиозное чувство, историографию, каноническое право, пластические исскусства, теологию сквозь призму историй о наиболее ярких представителей культуры того времени. Он пишет про Абеляра и Элоизу, Иоанна Солсберийского, нашего друга Вальтера Мапа, цистерианцев и Вольфрама фон Эшенбаха. По отдельности все это очень интересно: с одной стороны, известные имена, с другой, к ним дано несколько специфическое толкование с конкретной заданной точки зрения. За счет такого более общего взгляда, в основном не на конкретную фигуру, а ее взаимодействие с другими, начинаешь яснее понимать картину в целом. С другой стороны, мне кажется, автору все-таки не удалось выполнить изначальную задачу, то есть однозначно и ясно привязать озвученную сферу культуры к конкретному имени или доказать, что именно эти люди наиболее четко отражали состояние данной культурной сферы. Получился яркий калейдоскоп, но не витраж с общим сюжетом. Тем не менее, это все равно интересно за счет того, что очень живо и наглядно показаны именно отдельные *частности*, относящиеся к конкретному деятелю или конкретной сфере.

Фома Кемпийский "О подражании Христу" - концептуально сочинение европейского теолога 15 века, конечно, несколько выбивается из ряда предущих современных научных работ, зато служит им хорошей иллюстрацией. Первая часть, содержащая больше наставления и мудрость житейского толка, читается очень легко, и невольно со всем соглашаешься, во всяком случае, поспорить со стройностью и разумностью построений сложно. Действительно, если начать применять на практике то, о чем говорит Фома Кемпийский, это окажет, наверное, более положительный эффект, чем куча тренингов из серии "личная эффективность" и "подружись с собой". Во всяком случае, советы остерегаться поспешных суждений, быть терпимым к чужим недостаткам и больше слушать других, чем говорить самому, сегодня актуальны так же, как в 15 веке. Что в какой-то мере, конечно, свидетельствует об их бесполезности но никаких лучше все равно не придумали. Несмотря на то, что все это подано через призму религиозных требований "быть хорошим христианином", для того, чтобы быть хорошим человеком нужно то же самое.
Но как только автор углубляется собственно в проповедь христианства, смирения, покаяния, греховности, необходимости молитв, самоотречения и т.д. - я начала выпадать из текста. Я глубоко нерелигиозный человек, и несмотря на большой интерес культурологического характера, текст в целом мне кажется бесконечным повторением одних и тех же истин, советов и запугиваний. С полным отсутствием содержания, которое было бы актуально не только для людей религиозных. Короче, как только закончилась житейская мудрость и началась проповедь, стало ужасно скучно.

@темы: теология, средневековье

---

Ксения Медведевич "Ястреб халифа"

Еще чуть-чуть - и меня упороло бы основательно. Во всяком случае, ничего из *новых книг* (в смысле, не бессмертной классики) со времен Сюзанны Кларк не вызывало у меня такого интереса, слегка фанатского. Притом, что судя только по обложке - я бы ни в жизнь такое не купила))
У Медведевич оказался удивительно хорошо прописанный и необычный мир - а в фэнтези это, наверное, большая часть успеха. Псевдо-европейским средневековьем разной степени безграмотности у нас никого не удивишь, в последнее время и псевдо-древнерусскими мирами (от которых хочется закрыться двойным фейспалмом прям сразу - тоже. У Медведевич он псевдо-арабский, также околосредневековый. Такой мир уже сам по себе - непростая задача, и автор просто блестяще с ней справилась. В бэкграунде чувствуется очень большая работа научного плана, которая вылилась в огромное количество мелких, но создающих очень определенный колорит деталей, терминов, названий, имен, несущественных сюжетных моментов. Я, конечно, ни разу не специалист, но даже если 80% из всего этого придумано, а не взято откуда-то из реальной истории того периода и региона - придумано невероятно удачно. Мир халифата, все города, опасные кочевые племена, таинственные "сумеречные народы" на дальней границе - встают как живые. В той части, в которой я могу худо-бедно оценть адекватности воссоздания именно антуража, а именно в части кочевых племен, которые очевидным образом олицетворяют в этом мире татаро-монгол - сделано на высшем уровне. Да и в целом нигде не остается ощущение фальши и высосанности из пальца - скорее наоборот, временами возникает чувство, что подобного материала у автора еще много, едва ли не больше, чем сюжета.
Для меня хороший фантастический мир - это главная приманка в подобной литературе. "Ястреб халифа" - лучший из многих как по оригинальности мира, так и по его проработке. Чувствуется, что автор предпринял усилия, сопоставимые с усилиями профессора, и они не пропали даром) За весь текст мне резануло глаз только трижды: гейс, имя тебе легион и опасное лето (привет муми-троллям), но для такого большого объема такие маленькие неуместности - простительны, думаю, и хороший редактор легко бы их вычистил. Зато все остальные очень обильные детали, цитаты и термины - очень хороши, но при этом совсем не кажутся избыточными. Текст с ними легко читать, и чтобы следить за сюжетом, совершенно не нужно разбираться во всех именах, названиях, званиях и терминах - Медведевич в этом плане *профессиональный* автор, а не "старательный", то есть разумно ограничивает поток своей эрудиции так, чтобы он не повредил сюжету.
Сам сюжет - это отдельная история, shameful pleasure. Я понимаю, почему "Ястреб халифа" называют фанфиком - не по очень далекой относимости к миру Сильмариллиона (очень-очень далекой: говорят, что главный герой - нолдо, каким-то чудом забредший на восток), а по самой сути. Восточный шейх, повинуясь некоему указанию астрологов и советчиков, за большие деньги покупает пленного представителя магического народа и ставит его своим полководцем, чтобы сопротивляться набегам кочевников. Пленник связан хитроумным магическим контрактом и вынужден служить "короне", пусть периодически и показывая свой норов. Разумеется, он оказывается гениальным полководцем, помимо этого периодически колдует, при этом обладает эльфийскими статями, а также страдает от своего проклятия и общей нецивилизованности окружающих (вполне обоснованно). Забавно, кстати, что первоначально все его достижения в качестве "магического полководца" сводятся к тому, что и так советовал бы здравый смысл: наладить дисциплину в армии, наказывать провинившихся, запрещать армии грабить и насиловать мирных жителей и т.д.
В грубом и сокращенном описании все это звучит, конечно, ужасно, но дело не в том, что, а в том, как. Нерегиль Тарег у Меведевич - персонаж очень интересный и при этом не вызывающий особой симпатии. И интерес он представляет прежде всего тем волшебным (по меркам халифата) миром, из которого происходит, особенностями и своего народа, и своей культуры, которая, видимо, изрядно отличается от культуры описанного мира. Нам видно только краешек этого мира, но хочется узнать больше. Собственно, "эльфичность" героя автор очень мало эксплуатирует - и все упоминания про "тонкие запястья", это идолище женских романов, тоже стоило бы вычисчить хорошему редактору)) Большей частью сюжет состоит из войн, которые постоянно ведут войска халифа под командованием нерегиля, и описания этих войн и осад весьма детальные и кровавые, но без мартиновского смакования. Скорее, кровавость тут - необходимый признак эпохи, и в этом есть определенный мрачный эстетизм и привлекательность, как он есть для европейца в фигуре Саладина, например.
Забавно, кстати, что наиболее симпатичным, разумным и адекватным персонажем оказывается юный халиф, который держит нерегиля на магическом поводке. Притом, что его pov дан достаточно детально, приходится признать, что в плане человеческих качеств именно халиф даст форы всем остальным героям. Зато фигура его жены, Айши, которая появляется как Мэри Сью (умная-образованная и думает не только о драгоценностях и мужчинах) и начинает вызывать оправданное раздражение, под коней оказывается какой-то размазанной, скорее картонкой, чем характером - или слухи о стоящем характере были сильно преувеличены.
Отношения персонажей находятся на периферии сюжета (что к лучшему), а в центре все-таки - войны, мятежи и прочие околовоенные мероприятия, а также немного магии. Медведевич удалось сделать изрядное количество кампаний разными и захватывающими, так, что они не надоедают, по крайней мере, мне. Мне вообще очень импонирует концепция защиты государства, и именно к государству, а не к личности халифа привязан магический контракт нерегиля. Для фэнтези это очень взрослая идея, что ли.
Наверное, из длиннющего отзыва не очень понятно, чем же я так впечатлилась - но лучше я не объясню. Тут же побежала и купила остальные книги на бумаге, что я вообще с литературой на русском очень редко делаю)) Считайте за рекомендацию.

@темы: медведевич

---

Наринэ Абгарян "Манюня"

Триста страниц безостановочного позитива. Прекраснейшая детская книга для детей и взрослых про счастливое шкодливое детство в маленьком армянском городе. Вначале я по случайности прочитала "детскую" версию, и она мне так понравилась, что пошла купила "взрослую", полную. Честно говоря, не понимаю, на кого рассчитана "детская", на пятилетних, что ли. Например, в "детской" у девочки Манюни есть оба родителя, а во "взрослой" - теоретически, конечно, тоже, но они в разводе. Мне кажется, взрослые сильно преувеличивают список "запретных" для детей тем, и своим сюсюканием и неловкими попытками скрыть какие-то житейские правды только всех раздражают, а о пресловутых житейских правдах все равно прекрасно знают все дети.
В этом плане полная "Манюня" очень хороша именно тем, что в ней нет никакого сюсюкания, никаких "милых деточек". Несмотря на то, что героини - две девочки-подружки примерно десятилетнего возраста, Абгарян совершенно не использует избитые стандартные приемы "детской" тематики, а честно рассказывает про жизнь как есть. Веселую, но, в общем-то, не самую радужную жизнь в провинции в эпоху тотального советского дефицита, не самых простых и "правильных" отношений в семьях и вообще не самых "правильных" историях. Зато очень настоящих и ужасно интересных.
Кстати, по поводу отношений в семье - великая и ужасная Ба Манюни, будучи представлена под другим углом зрения, вполне могла бы преобразиться в безумную бабушку-тирана из "Похороните меня за плинтусом". И я буду настаивать, что это вопрос именно угла зрения - либо ты чрезмерно драматизируешь свой быт и отношения с домашними, либо принимаешь его как есть, с возрастом осознавая, насколько он, в сущности, был комичен.
Я ужасно рада, что наконец открыла Абгарян, о которой столько слышала, и не разочаровалась. У нас, мне кажется, в последнее время редко попадаются хорошие детские книги и хорошие книги под детство - чтобы с чистым позитивом, но без розовых соплей. Чтобы достоверно, но без "свинцовых мерзостей". В общем, такие книги, от которых взрослый человек получит заряд позитива, не заскучав и не морща нос в духе "помню я свое ужасное детство, ссоры родителей, отвратительную манную кашу, а тут все неправда". Тут все правда, но текст окрашен таким удивительным светом, который преображает предметы, заставляя простые вещи казаться чудесными и смешными. Хорошо, что у меня есть еще два тома.
У Абгарян, кстати, прекрасный язык. Потому что она умеет коротко, но необычайно емко и образно выражать те самые простые вещи и события, что все ее формулировки и фразы кажутся практически идеальными. Успенский так умеет, Коваль еще, наверное. Никаких длиннот, никаких лишних фраз, лирический отступлений - раз-два и обчелся на весь текст, все только по делу - но при этом остается и ощущение пыльного и жаркого лета, и осени, когда весь городок варит варенье, и природы, и уютного дома. Это очень здорово сделано, правда.

@темы: абгарян

---

Наталия Полянская "Нормандская лазурь"

Я устала от интеллектуального чтения и этих бесконечных имен, названий и комментариев в сагах, и мне захотелось хрени. Вот, собственно, она. К чести автора, написано именно технически очень неплохо, некоторые уважаемые товарищи современные фантасты пишут куда хуже. Читается на одном дыхании. Маленький, совершенно необременительный романчик о приключениях трех друзей-русских, которые поехали в Нормандию по местам высадки союзников, случайно наткнулись на некое таинственное описание пути к сокровищами и дальше затеяли автоквест по их следам. Что мило, автор нигде не перегнул, не размазал соплей, нет ничего неестественного или раздражающего.
Это совершенно проходная литература, конечно, но такое чтение тоже иногда нужно. Мне было особо интересно, учитывая, что я буквально несколько месяцев назад ездила примерно по тем же местам в Нормандии, и тоже имела проблемы с арендованной машиной, и вообще)) У меня вызывает приятную ностальгию по отпуску, хотя это и не заслуга книги, наверное.
Как гидбук использовать, конечно, это нельзя, разве что в какой-то степени - если вас интересуют именно места, связанные со Днем Д. Но вот чтобы на пару часов выключить мозг - вполне подходящий вариант. И устриц сразу захотелось))

@темы: путеводитель

---

Скандинавский эпос

"Старшая Эдда". Наконец-то я добралась прочитать Эдду целиком, и заодно убедилась, что профессор попятил оттуда не только значительную часть своих имен, но и кое-какие сюжеты, в частности, например, историю о том, как Турин убивает дракона, переползающего над ущельем, распоров ему брюхо (в оригинале Сигурд так убил Фафнира). Раньше я была знакома только с Песнями о богах, но совершенно не знала Песни о героях, и появление истории нибелунгов и их золота во всей вагнеровской красе было для меня удивительным.
Песни, конечно, написаны разными людьми и в разное время, поэтому различаются и стилистически, и "по уровню". Некоторые возвышенные, некоторые очень комические ("Перебранка Локи" в этом плане бесподобна, конечно). Однако форма у всех относительно сходна (сейчас профессиональные стиховеды должны меня побить), и эта волшебная краткость и четкость стиха делает их очень выразительными и запоминающимися. Удивительным образом песни не просто немнословны, а заканчиваются куда раньше, чем читатель успевает войти во вкус, и даже длинные перечни имен настолько необычны или забавны, что не надоедают.
Изложение скандинавской мифологии в Песнях о богах со всеми вполне житейскими перепетиями асов и ванов для человека, выросшего в лоне христианства, конечно, удивительны, первым делом подобным "сниженным" отношениям к богам. Не говоря уж о кардинально другой аксиологии, культе мужества и войны, притом, что, как показывают "Речи Высокого", житейский здравый смысл был современникам авторов совершенно не чужд. Сложно поверить не в то, что древние скандинавы действительно верили в свою мифологию с Локи, который нарожал много всякого, мировым змеем, Фенриром и великанами. Но общество, которое действительно живет с культом войны и личной доблести, причем не облагороженным еще никакими рыцарскими мотивами, куда более удивительно. И не сказать, к слову, чтобы оно было так уж патриархально: при необходимости Гудрун достала меч и всех там порешила, и ей практически ничего за это не было, что характерно. А валькирии - вообще такие скандинавские эмансипе, летают, где хотят, сражаются в свое удовольствие, и категорически не выходят замуж. Вот это сочетание воинских идеалов с идеалами, скажем так, "разумного хозяйствования", которые проскальзывают в описаниях, сколько у какого конунга было добра и рабов, дает удивительный эффект.
Несмотря на то, что из Старшей Эдды песни про богов все-таки обычно знают лучше, "героическая" часть тоже прекрасна, и кровавая баня там похлеще. Притом, что в ней также сочетаются жажда крови с голосом разума, и герои, которые еще вчера перебили друг у друга всех родичей, вполне могут сказать "ну хватит", и замириться без ущерба для собственной репутации.
Комментарии Стеблин-Каменского доставляют отдельно; подозреваю, но не преследовал цель сделать их комическими, но и своего чувства юмора удержать местами не смог.

"Младшая Эдда" Снорри Стурлусона. А вот текст Снорри я раньше даже отрывками не читала, кажется, во всяком случае, не помню. Давно нужно было прочитать обе Эдды скопом, чтобы наконец четко понять, чем одна отличается от другой. "Младшая" в плане пересказа мифологических сюжетов, встречающихся в Старшей - едва ли не интересней оригинала. Несмотря на то, что Снорри довольно много цитирует собственно песни Старшей Эдды, его трактовки местами отличаются от первоисточника, в т.ч. за счет неверного понимания каких-то деталей (по крайней мере, так отмечают современные исследователи). Но зато тот сюжет, который в Старшей Эдде представлен отрывочно, и воспринимать его довольно тяжело из-за формы, в Младшей становится куда яснее и детальнее. По крайней мере, все собрано в одном месте.
При этом если Старшая Эдда однородна по форме и более ли менее однородна по содержанию (песни о богах и песни о героях именно сюжетно и по характерам не слишком и отличаются), то Младшая Эдда очень разнородна.
Первая часть, Пролог, более всего похожа на то, что можно ожидать от интеллектуала своего времени, образованного человека, живущего уже в обществе с "победившим" христианством, в котором тем не менее очень сильны языческие мифы. Замечательно, как Снорри пытается логически объяснить возникновение представлений о конкретных богах, и выводит скандинавских богов из турецких вельмож. Эта попытка примерения реальности с представлениями о должном порядке развития вещей особенно интересны.
"Видение Гюльви" - конечно, центральная часть и наиболее ценная составляющая Младшей Эдды, ведь именно в нем пересказывается практически вся скандинавская мифология - в том числе некоторые сюжеты, которых нет больше нигде. К тому же за счет очень логичного и внятного прозаического пересказа очень легко воспринимается именно сюжетная составляющая, за которой по стихам Старшей Эдды местами не уследить. Меня, впрочем, больше всего восхищают и удивляют названия трех богов, которые ведут с наивным Гюльви разговор об устройстве мира - "Высокий", "Равновысокий" и "Третий". Есть в этом что-то от посмодернистких подходов к неожиданным названиям и эпитетам.
Наконец, "Язык поэзии" - своеобразное пособие для начинающих скальдов, содержащее основную необходимую информацию о двух инструментах поэзии - форме и содержании, то есть размерах и кеннингах и хейти. Снорри перечисляет чудовищное количество кеннингов для всего, и поначалу это впечатляет, но под конец уже несколько устаешь. Хорошо, что местами "учебное пособие" разбавлено историческими примерами, объясняющими, откуда взялись те или иные кеннинги. В основном они имеют под собой мифологическую или почти мифологическую основу, так что Снорри кратко излагает соответствующие истории. Хотя, безусловно, для исследователей поэзии скальдов, наверное, это самая ценная часть Младшей Эдды. Чем больше в это вчитываешься, тем больше удивляешься, как древние исладнцы умудрялись в уме производить операции по расшифровке 4-5-ступенчатых кеннингов, причем, видимо, делали это быстро. Даже если запомнить все основные стандартные кеннинги, что само по себе непросто, складывать их в нужном порядке - та еще задача.

"Сага о Гисли" - довольно длинная и путаная (как и все они, кажется) сага о некоем Гисли. Вообще по прочтении пары исландских саг я понимаю, откуда растут ноги у "100 лет одиночества". Все эти истории мужчин из рода такого-то, которых зовут одинаково и которые из поколения в поколение бьются за жизнь и по дурости. В данной саге фигурируют два Гисли, но собственно герой из них - второй, и про него рассказывается история, а появление первого Гисли - это так, пролог. Рассказывается подробная история этого Гисли, причем действительно подробная, но в "телеграфном" стиле, то есть перечисляются в хронологическом порядке все основные события, но не дается никаких оценок или лирических отступлений. Это свойство саг вообще, конечно: сага по сути есть персональная хроника, в ней нет места анализу, характерам и т.д., и все подробности типа природы или внешности упоминаются только в том случае, если это играет какую-то роль в событиях.
Легендарный Гисли за какую-то распрю объявляется на альтинге и вне закона, и много лет живет таким образом, скрываясь по лесам и добрым людям. Его враг настоятельно пытается его изловить и убить, но много раз терпит неудачу.
Меня лично больше всего в этой саге поразило древнеисландское отношение к женщине. У некоего могущественного человека есть объявленный вне закона враг, которого он может безболезненно убить. Есть люди, которые это сделают, даже руки пачкать не надо. Известно, где живет жена Гисли и известно, что он эту жену регулярно навещают. Враг приезжает к жене, просит выдать Гисли, предлагает денег, та в ответ только оскорбляет ее и отказывается. И так продолжается годами. В конце, когда они уже загнали Гисли с женой в угол, та еще помогает мужу отбиваться. Но когда Гисли все-таки убивают, никто и пальцем не трогает его жену - напротив, ей предлагают, можно сказать, помощь. В современном мире, увы, ситуация невозможная. А в древнеисландском мужчине напасть на женщину считалось, видимо, страшным бесчестьем и видно, что им даже в голову не приходило, например, захватить ее и пытать, пока Гисли сам не придет. И это приятно.

"Прядь об Аудуне с Западных Фьордов" - короткая поучительная история, своей полной законченностью и очевидной моралистичностью похожая больше не на сагу, а на сказку. О том, как некий человек добыл белого медведя (большую ценность) и поехал дарить его норвежскому королю в надежде на благодарность. В целом история, если оценивать с моральной точки зрения, о справедливом воздаянии и о том, что порядочность - большое дело.

"Сага о гренландцах" и "Сага об Эйрике Рыжем" - две замечательные истории, дающие ответ на вопрос, откуда же Гаррисон взял свой материал для прекрасной "Фантастической саги". Да вот отсюда, потому что в этих сагах как раз речь идет о плаваниях исландцев в Гренландию и Америку, а также о "милом Торфине Карлсефни". Как водится, в сагах множество разных персонажей, которых зовут одинаково, причем принадлежащих к разным поколениям, очень много событий и мало запоминающихся деталей. Поэтому даже несмотря на то, что сюжет в них более ли менее повторяется, после двойного прочтения все равно не запомнить, кто из основных героев куда конкретно плавал и что с ним было. Но это и неважно конечно, в общем, главное - процесс. Про Америку очень поучительно, особенно про то, как некий первооткрыватель назвал страну "Гренландией, ибо считал, что людям скорее захочется поехать в страну с хорошим названием". Учитывая, что 80% Гренландии занимает ледяной щит, мне всегда казалось это несколько комичным, а теперь - тем более. Зато Америка называется у них Виноградной страной, потому что там обнаружился дикий виноград.

"Прядь о Торстейне Морозе" - изумительно смешной отрывок из саги о том, как человек ночью пошел с сортир во дворе и встретил там черта. И что было дальше. Всего три страницы, но в них гениально каждое слово. Поражает не столько находчивость героев, сколько удивительная слаженность их действий в защите от черта.

"Саги о Торстейне Битом" - маленькая поучительная история об исландцах и их жестоком нраве, но своеобразном чувстве порядочности и справедливости. Редкий пример, когда сильным во всех отношениях героям удается с помощью разума договориться, а не просто поубивать друг друга, как обычно. Есть что-то притчевое в этой истории, и технически она просто прекрасно сделана.

"Сага о Храфнкеле, годи Фрейра" - очень интересная с точки зрения сюжета история о том, как поворачивается судьба. В этой саге герой и антагонист по ходу действия практически меняются местами: сначала один персонаж, которого всячески притесняет властный богач, умудряется победить его, добиться справедливости, отобрать имущество, унизить и отправить в изгнание. Но потом оказывается, что сам-то он, получив власть, далеко не так хорош и разумен. А бывший противник усердным трудом снова встает на ноги и набирает власть. И в итоге уже не знаешь, кому сочувствовать в этой истории: получается два героя и ноль злодеев, зато мораль хороша, все на ту же классическую тему "убить дракона". И, кстати, что редко в сагах, это длительное упорное противостояние в итоге оказывается обоим героям на пользу, их характер меняется к лучшему, и дело заканчивается мировой. Хотя по ходу чтения так и ждешь, что один другого наконец жестоко и позорно добьет, едва появится возможность.

"Сага о Хёрде и остовитянах" - история о человеке, объявленном вне закона и довольно долгое время прожившим "в бегах". В этом плане она похожа на "Сагу о Гисли", хотя детали существенно разнятся. История о Хёрде более приключенческая, в ней главные мотивы все-таки не страдания изгнанника и его борьба с теми, кто пытается исполнить приговор, а различные приключения военно-мистического характера. Очень интересная часть про то, как Хёрд сотоварищи разрывают курган, чтобы ограбить захоронение, и борются с его мертвым обитателем. Хотя ближе к концу мотив изгнанничества начинает преобладать. Более того, если остальные объявленные вне закона герои саг кое-как перебивались сами по себе, в крайнем случае с женой или верным другом, то Хёрд организовал большую бандитскую шайку из подобных себе, захватил целый остров и набегами грабил округу. Понятно, что выбора у него, в общем, не было, но в целом поведение разбойников вызывает скорее неприязнь, и я в данном случае на стороне тех добропорядочных граждан,

"Сага о Гуннлауге Змеином Языке" - редкий образчик среди саг, история, построенная целиком вокруг любовного треугольника. Двое героев, равно сильных воинов и талантливых скальда, сражаются из-за девушки. Их вражда продолжается годами, в перервывах они совершают длительные путешествия, служат о соседних конунгов, враждуют со всеми остальными, вскрывают курганы и вообще всячески развлекаются. Но девица, с которой один из героев дружил с юности и которую потом почти насильно отдали замуж за другого героя, остается яблоком раздора. В итоге все заканчивается трагически, как в подростковых любовных романах: оба погибают, сражаясь из-за нее. Но девица, вместо того, чтобы убиться от горя, выходит замуж за третьего и живет себе счастливо.
На фоне всех остальных саг, в которых вражда вырастает в основном из гордыни, наглости и невоспитанности кого-либо из героев, вражда из любовной истории является приятным разнообразием. Хотя никакого описания чувств и переживаний здесь, конечно, и следа нет: факт любви констатируется, и скорее каждый из героев относится к девице как к своему имуществу, и так борется за нее потому, что уступить означало бы потерять честь. Никаких особых стилистических различий с другими прочитанными сагами я не заметила, только сюжетные.
Вот кстати, интересно, существуют исследовательские работы, сравнивающие исландские саги и литературой моногатари, существовавшей в тот же период в Японии? Ведь если сделать скидку на специфическую организацию каждого из обществ, в этих жанрах довольно много общего. Стихи на случай, к примеру, которые периодически произносят каждый герой и качеством которых принято гордиться. Или особенные понятия чести и оскорбления, которые требуется смывать кровью. Притом, что различия тоже велики, и, что более характерно, совершенно полярны: у японцев очень много уделяется описанию эмоций и чувств (больше, чем где-либо), у скандинавов их нет от слова вообще.

"Прядь об исландце-сказителе" - небольшой поучительный отрывок на тему "1000 и одна ночь". Герой рассказывает своему конунгу саги и боится, что будет, когда все его истории закончатся. Но - к чести конунга - именно благодаря умному поведению правителя все выходят из этой щекотливой ситуации достойно))

"Прядь о Халльдоре, сыне Снорри" - еще одна история о взаимоотношениях героя с конунгом. Привычных к авторитарной власти, будь то власть современная или феодальная, и самодурству правителей людей удивит то, насколько разумно и сдержанно ведет себя конунг и как наглеет герой. Впрочем, подозреваю, что конунгами с таким населением как раз и становились сильные люди, которые при необходимости могли вести себя разумно и сдержанно. Учитывая, что все остальные окружающие герои заводятся с полоборота и чуть что не по ним, тут же лезут в бочку. Манера повествования - вполне в духе шаблона "три раза, когда конунг пошел на поводу у героя, и один раз, когда герой пошел на поводу у конунга". В целом очень мило, хотя я до последнего ждала, что кто-нибудь не выдержит и отрубит другому жизненно-важные части тела.

"Сага о Греттире" - судя по комментариям, Греттир - чуть ли не главный и любимейший исландский саговый герой, и понятно, почему. Эта сага качественно именно по характеру и стилистике повествования отличается от предшествующих и приближатеся уже к современному роману. Если многие другие саги представляют собой скупое перечисление фактов с полным отсуствием каких-либо художественных приемов и отступлений, то сага о Греттире более гармонична. Прежде всего, с начала саги выводится очень яркий по характеру (хотя и крайне неприятный) главный герой. Греттир наглец, каких мало, совершенно не воспитанный и неуправляемый, ни во что не ставит ни старших, ни сильных мира сего, и категорически не желает работать. Лень героя в плане именно работы (а не ратного дела) многократно подчеркивается и дальше по тексту. Зато вырастает этот Греттир крупнее всех, и силища у него за десятерых.
Неудивительно, что с таким характером родители только рады от него избавиться, и, постранствовав по чужим местам, он не только наживает себе славу могущественного воина, но также пачку врагов своей неуемностью. Возможно, древние исландцы считали это доблестью, но на мой лично взгляд выглядит как сочетание наглости и глупости. Другое дело, что благодаря исключительным воинским качествам и знатному происхождению это долгое время сходит ему с рук. Вообще Греттир, будучи переложен на современный лад, дал бы такого мальчика-мажора, наглеца и задиру.
Притом, что Греттир уходит из дома очень молодым (лет в 12, если не ошибаюсь), за короткое время он умудряется наломать таких дров, что уже в 16 его объявляют вне закона. И дальше 19 лет Греттир живет таким образом, притом, что легально каждый желающий может убить его, не понеся за это никакого наказания. Но Греттир не то чтобы сильно страдает, он много путешествует, прикрываясь влиятельными друзьями и собственной силой, и не особо парится по поводу своего приговора. Ввязывается в различные новые распри и приключения, увеличивая круг тех, у кого есть повод желать ему смерти.
В саге помимо традицонных реалистических эпизодов с различными распрями и битвами есть и прекрасные мистические. В частности, история зомби-Глама, которую вполне можно было бы назвать вставной новеллой. В одной долине на работу к хозяину устроился новый пастух, на Рождество с ним случились что-то очень нехорошее, после чего и без того странный человек превратился в зомби-чудовище и начал терроризировать округу. Греттир явно из чистого любопытства прется туда, сражается с этим зомби и побеждает, но за свое любопытство в итоге расплачивается. Другой мистический эпизод - со старухой-колдуньей, которая в итоге и погубила Греттира. По сути получается, что героя можно было взять только колдовством, т.к. все остальные враги, даже собравшись большой толпой, с помощью обычного оружия ничего не могли с ним сделать.
После гибели Греттира, кстати, сага получает неожиданное продолжение в виде которой истории о том, как его брат отправляется мстить убийце, сбежавшему аж в Миклагард (Константинополь), заводит там любовную интрижку и они вместе с любовницей виртуозно проводят дурака-мужа. Для куртуазных романов - очень банальный эпизод, но для саг - очень неожиданный.
Пожалуй, из всех саг история о Греттире - самая интересная в плане именно многостороннего изображения мира и героев, и наиболее легкая для чтения (хотя в бесконечных именах и топонимах все равно путаешься).

@темы: саги, средневековье

---

Скандинавские саги

"Старшая Эдда". Наконец-то я добралась прочитать Эдду целиком, и заодно убедилась, что профессор попятил оттуда не только значительную часть своих имен, но и кое-какие сюжеты, в частности, например, историю о том, как Турин убивает дракона, переползающего над ущельем, распоров ему брюхо (в оригинале Сигурд так убил Фафнира). Раньше я была знакома только с Песнями о богах, но совершенно не знала Песни о героях, и появление истории нибелунгов и их золота во всей вагнеровской красе было для меня удивительным.
Песни, конечно, написаны разными людьми и в разное время, поэтому различаются и стилистически, и "по уровню". Некоторые возвышенные, некоторые очень комические ("Перебранка Локи" в этом плане бесподобна, конечно). Однако форма у всех относительно сходна (сейчас профессиональные стиховеды должны меня побить), и эта волшебная краткость и четкость стиха делает их очень выразительными и запоминающимися. Удивительным образом песни не просто немнословны, а заканчиваются куда раньше, чем читатель успевает войти во вкус, и даже длинные перечни имен настолько необычны или забавны, что не надоедают.
Изложение скандинавской мифологии в Песнях о богах со всеми вполне житейскими перепетиями асов и ванов для человека, выросшего в лоне христианства, конечно, удивительны, первым делом подобным "сниженным" отношениям к богам. Не говоря уж о кардинально другой аксиологии, культе мужества и войны, притом, что, как показывают "Речи Высокого", житейский здравый смысл был современникам авторов совершенно не чужд. Сложно поверить не в то, что древние скандинавы действительно верили в свою мифологию с Локи, который нарожал много всякого, мировым змеем, Фенриром и великанами. Но общество, которое действительно живет с культом войны и личной доблести, причем не облагороженным еще никакими рыцарскими мотивами, куда более удивительно. И не сказать, к слову, чтобы оно было так уж патриархально: при необходимости Гудрун достала меч и всех там порешила, и ей практически ничего за это не было, что характерно. А валькирии - вообще такие скандинавские эмансипе, летают, где хотят, сражаются в свое удовольствие, и категорически не выходят замуж. Вот это сочетание воинских идеалов с идеалами, скажем так, "разумного хозяйствования", которые проскальзывают в описаниях, сколько у какого конунга было добра и рабов, дает удивительный эффект.
Несмотря на то, что из Старшей Эдды песни про богов все-таки обычно знают лучше, "героическая" часть тоже прекрасна, и кровавая баня там похлеще. Притом, что в ней также сочетаются жажда крови с голосом разума, и герои, которые еще вчера перебили друг у друга всех родичей, вполне могут сказать "ну хватит", и замириться без ущерба для собственной репутации.
Комментарии Стеблин-Каменского доставляют отдельно; подозреваю, но не преследовал цель сделать их комическими, но и своего чувства юмора удержать местами не смог.

"Младшая Эдда" Снорри Стурлусона. А вот текст Снорри я раньше даже отрывками не читала, кажется, во всяком случае, не помню. Давно нужно было прочитать обе Эдды скопом, чтобы наконец четко понять, чем одна отличается от другой. "Младшая" в плане пересказа мифологических сюжетов, встречающихся в Старшей - едва ли не интересней оригинала. Несмотря на то, что Снорри довольно много цитирует собственно песни Старшей Эдды, его трактовки местами отличаются от первоисточника, в т.ч. за счет неверного понимания каких-то деталей (по крайней мере, так отмечают современные исследователи). Но зато тот сюжет, который в Старшей Эдде представлен отрывочно, и воспринимать его довольно тяжело из-за формы, в Младшей становится куда яснее и детальнее. По крайней мере, все собрано в одном месте.
При этом если Старшая Эдда однородна по форме и более ли менее однородна по содержанию (песни о богах и песни о героях именно сюжетно и по характерам не слишком и отличаются), то Младшая Эдда очень разнородна.
Первая часть, Пролог, более всего похожа на то, что можно ожидать от интеллектуала своего времени, образованного человека, живущего уже в обществе с "победившим" христианством, в котором тем не менее очень сильны языческие мифы. Замечательно, как Снорри пытается логически объяснить возникновение представлений о конкретных богах, и выводит скандинавских богов из турецких вельмож. Эта попытка примерения реальности с представлениями о должном порядке развития вещей особенно интересны.
"Видение Гюльви" - конечно, центральная часть и наиболее ценная составляющая Младшей Эдды, ведь именно в нем пересказывается практически вся скандинавская мифология - в том числе некоторые сюжеты, которых нет больше нигде. К тому же за счет очень логичного и внятного прозаического пересказа очень легко воспринимается именно сюжетная составляющая, за которой по стихам Старшей Эдды местами не уследить. Меня, впрочем, больше всего восхищают и удивляют названия трех богов, которые ведут с наивным Гюльви разговор об устройстве мира - "Высокий", "Равновысокий" и "Третий". Есть в этом что-то от посмодернистких подходов к неожиданным названиям и эпитетам.
Наконец, "Язык поэзии" - своеобразное пособие для начинающих скальдов, содержащее основную необходимую информацию о двух инструментах поэзии - форме и содержании, то есть размерах и кеннингах и хейти. Снорри перечисляет чудовищное количество кеннингов для всего, и поначалу это впечатляет, но под конец уже несколько устаешь. Хорошо, что местами "учебное пособие" разбавлено историческими примерами, объясняющими, откуда взялись те или иные кеннинги. В основном они имеют под собой мифологическую или почти мифологическую основу, так что Снорри кратко излагает соответствующие истории. Хотя, безусловно, для исследователей поэзии скальдов, наверное, это самая ценная часть Младшей Эдды. Чем больше в это вчитываешься, тем больше удивляешься, как древние исладнцы умудрялись в уме производить операции по расшифровке 4-5-ступенчатых кеннингов, причем, видимо, делали это быстро. Даже если запомнить все основные стандартные кеннинги, что само по себе непросто, складывать их в нужном порядке - та еще задача.

"Сага о Гисли" - довольно длинная и путаная (как и все они, кажется) сага о некоем Гисли. Вообще по прочтении пары исландских саг я понимаю, откуда растут ноги у "100 лет одиночества". Все эти истории мужчин из рода такого-то, которых зовут одинаково и которые из поколения в поколение бьются за жизнь и по дурости. В данной саге фигурируют два Гисли, но собственно герой из них - второй, и про него рассказывается история, а появление первого Гисли - это так, пролог. Рассказывается подробная история этого Гисли, причем действительно подробная, но в "телеграфном" стиле, то есть перечисляются в хронологическом порядке все основные события, но не дается никаких оценок или лирических отступлений. Это свойство саг вообще, конечно: сага по сути есть персональная хроника, в ней нет места анализу, характерам и т.д., и все подробности типа природы или внешности упоминаются только в том случае, если это играет какую-то роль в событиях.
Легендарный Гисли за какую-то распрю объявляется на альтинге и вне закона, и много лет живет таким образом, скрываясь по лесам и добрым людям. Его враг настоятельно пытается его изловить и убить, но много раз терпит неудачу.
Меня лично больше всего в этой саге поразило древнеисландское отношение к женщине. У некоего могущественного человека есть объявленный вне закона враг, которого он может безболезненно убить. Есть люди, которые это сделают, даже руки пачкать не надо. Известно, где живет жена Гисли и известно, что он эту жену регулярно навещают. Враг приезжает к жене, просит выдать Гисли, предлагает денег, та в ответ только оскорбляет ее и отказывается. И так продолжается годами. В конце, когда они уже загнали Гисли с женой в угол, та еще помогает мужу отбиваться. Но когда Гисли все-таки убивают, никто и пальцем не трогает его жену - напротив, ей предлагают, можно сказать, помощь. В современном мире, увы, ситуация невозможная. А в древнеисландском мужчине напасть на женщину считалось, видимо, страшным бесчестьем и видно, что им даже в голову не приходило, например, захватить ее и пытать, пока Гисли сам не придет. И это приятно.

"Прядь об Аудуне с Западных Фьордов" - короткая поучительная история, своей полной законченностью и очевидной моралистичностью похожая больше не на сагу, а на сказку. О том, как некий человек добыл белого медведя (большую ценность) и поехал дарить его норвежскому королю в надежде на благодарность. В целом история, если оценивать с моральной точки зрения, о справедливом воздаянии и о том, что порядочность - большое дело.

"Сага о гренландцах" и "Сага об Эйрике Рыжем" - две замечательные истории, дающие ответ на вопрос, откуда же Гаррисон взял свой материал для прекрасной "Фантастической саги". Да вот отсюда, потому что в этих сагах как раз речь идет о плаваниях исландцев в Гренландию и Америку, а также о "милом Торфине Карлсефни". Как водится, в сагах множество разных персонажей, которых зовут одинаково, причем принадлежащих к разным поколениям, очень много событий и мало запоминающихся деталей. Поэтому даже несмотря на то, что сюжет в них более ли менее повторяется, после двойного прочтения все равно не запомнить, кто из основных героев куда конкретно плавал и что с ним было. Но это и неважно конечно, в общем, главное - процесс. Про Америку очень поучительно, особенно про то, как некий первооткрыватель назвал страну "Гренландией, ибо считал, что людям скорее захочется поехать в страну с хорошим названием". Учитывая, что 80% Гренландии занимает ледяной щит, мне всегда казалось это несколько комичным, а теперь - тем более. Зато Америка называется у них Виноградной страной, потому что там обнаружился дикий виноград.

"Прядь о Торстейне Морозе" - изумительно смешной отрывок из саги о том, как человек ночью пошел с сортир во дворе и встретил там черта. И что было дальше. Всего три страницы, но в них гениально каждое слово. Поражает не столько находчивость героев, сколько удивительная слаженность их действий в защите от черта.

"Саги о Торстейне Битом" - маленькая поучительная история об исландцах и их жестоком нраве, но своеобразном чувстве порядочности и справедливости. Редкий пример, когда сильным во всех отношениях героям удается с помощью разума договориться, а не просто поубивать друг друга, как обычно. Есть что-то притчевое в этой истории, и технически она просто прекрасно сделана.

"Сага о Храфнкеле, годи Фрейра" - очень интересная с точки зрения сюжета история о том, как поворачивается судьба. В этой саге герой и антагонист по ходу действия практически меняются местами: сначала один персонаж, которого всячески притесняет властный богач, умудряется победить его, добиться справедливости, отобрать имущество, унизить и отправить в изгнание. Но потом оказывается, что сам-то он, получив власть, далеко не так хорош и разумен. А бывший противник усердным трудом снова встает на ноги и набирает власть. И в итоге уже не знаешь, кому сочувствовать в этой истории: получается два героя и ноль злодеев, зато мораль хороша, все на ту же классическую тему "убить дракона". И, кстати, что редко в сагах, это длительное упорное противостояние в итоге оказывается обоим героям на пользу, их характер меняется к лучшему, и дело заканчивается мировой. Хотя по ходу чтения так и ждешь, что один другого наконец жестоко и позорно добьет, едва появится возможность.

"Сага о Хёрде и остовитянах" - история о человеке, объявленном вне закона и довольно долгое время прожившим "в бегах". В этом плане она похожа на "Сагу о Гисли", хотя детали существенно разнятся. История о Хёрде более приключенческая, в ней главные мотивы все-таки не страдания изгнанника и его борьба с теми, кто пытается исполнить приговор, а различные приключения военно-мистического характера. Очень интересная часть про то, как Хёрд сотоварищи разрывают курган, чтобы ограбить захоронение, и борются с его мертвым обитателем. Хотя ближе к концу мотив изгнанничества начинает преобладать. Более того, если остальные объявленные вне закона герои саг кое-как перебивались сами по себе, в крайнем случае с женой или верным другом, то Хёрд организовал большую бандитскую шайку из подобных себе, захватил целый остров и набегами грабил округу. Понятно, что выбора у него, в общем, не было, но в целом поведение разбойников вызывает скорее неприязнь, и я в данном случае на стороне тех добропорядочных граждан,

"Сага о Гуннлауге Змеином Языке" - редкий образчик среди саг, история, построенная целиком вокруг любовного треугольника. Двое героев, равно сильных воинов и талантливых скальда, сражаются из-за девушки. Их вражда продолжается годами, в перервывах они совершают длительные путешествия, служат о соседних конунгов, враждуют со всеми остальными, вскрывают курганы и вообще всячески развлекаются. Но девица, с которой один из героев дружил с юности и которую потом почти насильно отдали замуж за другого героя, остается яблоком раздора. В итоге все заканчивается трагически, как в подростковых любовных романах: оба погибают, сражаясь из-за нее. Но девица, вместо того, чтобы убиться от горя, выходит замуж за третьего и живет себе счастливо.
На фоне всех остальных саг, в которых вражда вырастает в основном из гордыни, наглости и невоспитанности кого-либо из героев, вражда из любовной истории является приятным разнообразием. Хотя никакого описания чувств и переживаний здесь, конечно, и следа нет: факт любви констатируется, и скорее каждый из героев относится к девице как к своему имуществу, и так борется за нее потому, что уступить означало бы потерять честь. Никаких особых стилистических различий с другими прочитанными сагами я не заметила, только сюжетные.
Вот кстати, интересно, существуют исследовательские работы, сравнивающие исландские саги и литературой моногатари, существовавшей в тот же период в Японии? Ведь если сделать скидку на специфическую организацию каждого из обществ, в этих жанрах довольно много общего. Стихи на случай, к примеру, которые периодически произносят каждый герой и качеством которых принято гордиться. Или особенные понятия чести и оскорбления, которые требуется смывать кровью. Притом, что различия тоже велики, и, что более характерно, совершенно полярны: у японцев очень много уделяется описанию эмоций и чувств (больше, чем где-либо), у скандинавов их нет от слова вообще.

"Прядь об исландце-сказителе" - небольшой поучительный отрывок на тему "1000 и одна ночь". Герой рассказывает своему конунгу саги и боится, что будет, когда все его истории закончатся. Но - к чести конунга - именно благодаря умному поведению правителя все выходят из этой щекотливой ситуации достойно))

"Прядь о Халльдоре, сыне Снорри" - еще одна история о взаимоотношениях героя с конунгом. Привычных к авторитарной власти, будь то власть современная или феодальная, и самодурству правителей людей удивит то, насколько разумно и сдержанно ведет себя конунг и как наглеет герой. Впрочем, подозреваю, что конунгами с таким населением как раз и становились сильные люди, которые при необходимости могли вести себя разумно и сдержанно. Учитывая, что все остальные окружающие герои заводятся с полоборота и чуть что не по ним, тут же лезут в бочку. Манера повествования - вполне в духе шаблона "три раза, когда конунг пошел на поводу у героя, и один раз, когда герой пошел на поводу у конунга". В целом очень мило, хотя я до последнего ждала, что кто-нибудь не выдержит и отрубит другому жизненно-важные части тела.

"Сага о Греттире" - судя по комментариям, Греттир - чуть ли не главный и любимейший исландский саговый герой, и понятно, почему. Эта сага качественно именно по характеру и стилистике повествования отличается от предшествующих и приближатеся уже к современному роману. Если многие другие саги представляют собой скупое перечисление фактов с полным отсуствием каких-либо художественных приемов и отступлений, то сага о Греттире более гармонична. Прежде всего, с начала саги выводится очень яркий по характеру (хотя и крайне неприятный) главный герой. Греттир наглец, каких мало, совершенно не воспитанный и неуправляемый, ни во что не ставит ни старших, ни сильных мира сего, и категорически не желает работать. Лень героя в плане именно работы (а не ратного дела) многократно подчеркивается и дальше по тексту. Зато вырастает этот Греттир крупнее всех, и силища у него за десятерых.
Неудивительно, что с таким характером родители только рады от него избавиться, и, постранствовав по чужим местам, он не только наживает себе славу могущественного воина, но также пачку врагов своей неуемностью. Возможно, древние исландцы считали это доблестью, но на мой лично взгляд выглядит как сочетание наглости и глупости. Другое дело, что благодаря исключительным воинским качествам и знатному происхождению это долгое время сходит ему с рук. Вообще Греттир, будучи переложен на современный лад, дал бы такого мальчика-мажора, наглеца и задиру.
Притом, что Греттир уходит из дома очень молодым (лет в 12, если не ошибаюсь), за короткое время он умудряется наломать таких дров, что уже в 16 его объявляют вне закона. И дальше 19 лет Греттир живет таким образом, притом, что легально каждый желающий может убить его, не понеся за это никакого наказания. Но Греттир не то чтобы сильно страдает, он много путешествует, прикрываясь влиятельными друзьями и собственной силой, и не особо парится по поводу своего приговора. Ввязывается в различные новые распри и приключения, увеличивая круг тех, у кого есть повод желать ему смерти.
В саге помимо традицонных реалистических эпизодов с различными распрями и битвами есть и прекрасные мистические. В частности, история зомби-Глама, которую вполне можно было бы назвать вставной новеллой. В одной долине на работу к хозяину устроился новый пастух, на Рождество с ним случились что-то очень нехорошее, после чего и без того странный человек превратился в зомби-чудовище и начал терроризировать округу. Греттир явно из чистого любопытства прется туда, сражается с этим зомби и побеждает, но за свое любопытство в итоге расплачивается. Другой мистический эпизод - со старухой-колдуньей, которая в итоге и погубила Греттира. По сути получается, что героя можно было взять только колдовством, т.к. все остальные враги, даже собравшись большой толпой, с помощью обычного оружия ничего не могли с ним сделать.
После гибели Греттира, кстати, сага получает неожиданное продолжение в виде которой истории о том, как его брат отправляется мстить убийце, сбежавшему аж в Миклагард (Константинополь), заводит там любовную интрижку и они вместе с любовницей виртуозно проводят дурака-мужа. Для куртуазных романов - очень банальный эпизод, но для саг - очень неожиданный.
Пожалуй, из всех саг история о Греттире - самая интересная в плане именно многостороннего изображения мира и героев, и наиболее легкая для чтения (хотя в бесконечных именах и топонимах все равно путаешься).

---

Дж.Р.Р. Толкин "Дети Хурина"

От активности Кристофера Толкина все-таки есть толк: пусть "Дети Хурина" и не закончены самим Толкином, это история уже высокого уровня готовности, и прочитать ее отдельно во внятном последовательном изложении очень интересно. Тем более, что из всего легендариума Сильмариллиона это одна из самых важных, наряду с историей о Берене и Лютиэнь. Но если история про Берена - прежде всего о любви, то история о Турине Турамбаре - прежде всего, о роке. Мелькор проклял Хурина и его потомков, и проклятие оказалось страшной действенной силы, "что б они ни делали - не идут дела".
Даже в недоработанном варианте история производит сильное и гнетущее впечатление. Сокрушительное действие проклятие Мелькора на первый взгляд неочевидно: Турин всем хорош, умен, доблестен и тд., и вред, причиняемый им, неочевиден, зато его достоинства налицо, и он может сравниться с лучшими из эльфийских воинов. Несчастья, происходящие с окружающими его людьми, кажутся поначалу каким-то досадным совпадением, и поведение Турина в каждой конкретной ситуации если и не всегда идеально разумно, то вполне естественно для человека с горячим характером. И постепенно эти несчастья нарастают, как снежный ком, причем до последнего Турин проявляет готовность бороться с ними. Казалось бы, с обстоятельствами, которые ему подвластны, Турин и борется вполне успешно, но то, что ему не подвластно, все рушит. Развязка этой истории, в которой появляется сестра Турина, написана на очень высокой трагической ноте, и воспринимается эмоционально даже несмотря на "высокий штиль".
Кроме того, очень интересно окунуться в мир Средиземья времен последнего союза людей и эльфов, "сказочного Нарготронда", Гондолина и Дориата, в которых еще живут и правят последние легендарные эльфийские властители. Может быть, мне кажется, но в "Детях Хурина" немного другой взгляд, чем в "Сильме", более частный и предвзятый, может, за счет pov самого Турина, но поэтому и более живой.
Очень жаль, что из всего объема незаконченных толкиновских произведений и черновиков "Дети Хурина" остались практически единственным, которое можно было довести до статуса полноценного романа.

@темы: толкин