Шпенглер & Инститорис
У меня очень неоднозначное впечатление; в целом я люблю трагедии Шекспира за то, что они при своей своей растиражированности и "попсовости" действительно задевают за живое - но вот в "Лире" на меня произвело эмоциональное впечатление только несчастье Глостеров, а отнюдь не самого Лира. В целом понятно, за что так пострадал Глостер-отец - ведь он сначала предал собственного сына, поверив наветам его сводного брата и не дав тому шанса оправдаться. Глостер-сын пострадал за собственную наивность и глупость, известно, в большой семье клювом не щелкай. Зато из него вышел отличный бродяга, который своими речами, на мой взгляд, украсил пьесу даже больше, чем шут Лира.
А вот сам Лир - взбалмошный и неприятный старик; если ты считаешь, что можешь так распоряжаться судьбами других людей, ломая им жизни из-за нескольких невинных слов (я имею в виду начальный эпизод с изгнанием Корделии) - то почему же так удивляешься, когда другие люди начинают платить тебе тем же? Неудивительно, что две старших дочери, которые, очевидно, были не то чтобы поумнее, а более опытными в жизни, и не верили ни капли в любовь и добрые намерения Лира, а просто сыграли с ним в эту игру, формально выполнив свои роли. Вопрос, было ли это предательством или расчетом? Сдается мне, первое предательство в этой пьесе совершил сам Лир, ну а дальше, как водится, расплачивался за него; и первый поступок по расчету - тоже, думаю, его. Зачем разделять королевство между наследницами и передавать им всю власть, да еще и специально оговаривая совершенно конкретные условия своего содержания? В нашей правовой системе это называется пожизненной рентой, и такие договоры обычно заключают с государством: ты им - квартиру, оно тебе - содержание до конца жизни. Он пытался заключить со своими дочерьми такую же сделку, и с его стороны в этом была не любовь, а расчет - малоудивительно, что они показали буквально то же самое. На мой взгля, Лир вполне стоит своих старших дочерей, и если он всегда был таким и всегда их так воспитывал, то чего он ждал? Преданность младшей дочери, как и преданность Глостера, тем похвальнее, чем меньше причин имеет под собой.
Вереница трупов в конце слегка удивила даже меня; понятно, что это Шекспир, но некоторых он положил как-то совсем уж походя и не особо утруждаясь обоснованием - тех же старших дочерей, например.

Читать в оригинале, как выяснилось, вполне можно, хотя, конечно, очень помогали английские комментарии - без них было бы в некоторых местах совсем ничего не понятно даже со словарем. С другой стороны, довольно много мест, где комментарий сообщает, что исследователь А читает это так-то, а исследователь Б так-то, а что там на самом деле имел в виду Шекспир - бог весть. Я не пользовалась словарем не из самоуверенности, а потому, что читаю в основном в метро в час пик, и это просто физически невозможно, хотя он бы не помешал. По части стихов и самыми интересными, и самыми темными были речи шута и Эдгара в образе бродяги.

@темы: шекспир

Шпенглер & Инститорис
Почему-то именно про Плутарха сложно сказать что-то особенное, как, например, про Геродота, Светония или Саллюстия. И дело не в том, что он плох - наоборот, он очень ровно хорош. По-моему, Плутарх пишет именно так, как вообще идеально писать на эту тему, местами подсвечивая характеры своих героев, местами - рассказывая о их семье и происхождении, временами делая лирические отступления, но ровно в меру. В нем как-то действительно всего очень в меру, и текст нельзя в целом назвать ни трагическим, ни комическим, ни строго биографическим - потому что, конечно, Плутарх рассматривает в целом эпоху и достаточно детально изучает всю совокупность происходящих вокруг событий, чтобы можно было составить впечатление о том, какое влияние оказал конкретный деятель на то, что происходило вообще в его стране и вокруг, кто влиял на его решения и почему обстоятельства были именно таковы. Это удивительное свойство, в общем, при таком широком размахе и таком разнообразии описываемых известных личностей из разных стран и эпох во всех случаях суметь создать у читателя не просто полное понимание характера и причин поступков героя, но и ситуации, в которой он действовал, в целом, да еще и на протяжении всей жизни.
Читая первый том, я выписывала цитаты, но потом их потеряла где-то и на втором томе уже не стала этого делать - тем более, что, мне кажется, они все равно не отображают точно специфики Плутарха как историка. У него есть и очень комические моменты, и очень точные "лирические" замечания и отступления, и меткие характеристики людей, но как-то это не говорит о целом. Плутарх - автор неторопливый, но при этом он как-то очень удачно сочетание замедление повествования на действительно важных эпизодах и событиях, расписывая их буквально по отдельным действиям участников, да еще и приводя иногда версии из разных источников, и ускорение повествования, когда ничего критично важного не происходит. Вообще с точки зрения баланса Плутарх мне кажется идеальным: у него так сочетаются объем и детальность, внимание, которое он уделяет разным аспектам жизни своих героев, внимание герою и его окружению и вообще все части, какие должны быть в сочинении подобного толка. Возможно, именно из-за этой идеальной сбалансированности про него и сложно сказать что-то конкретно, кроме ничего не значащего "отличный текст". А еще в нем совсем нет политической ангажированности, что также является большим и редким достоинством для историка. В его текстах нет "плохих" и "хороших", и даже описывая конкретных деятелей, он очевидным образом стремится к максимальной справедливости, найдя, за что осудить в целом положительных персонажей и за что похвалить в целом отрицательных.
Что еще более ценно - так это отсутствие попыток выжать из истории каждого исторического деятеля какой-то моральный урок кроме того, что и так очевиден читателю. В "Сравнении" Плутарх, по сути, кратко подводит достоинства и недостатки одного и другого (прежде всего, проявляемые ими в конкретных поступках), но не пытается сделать никаких далеко идущих выводов относительно судеб Рима вообще, скажем.
Кстати, если римские деятели, о которых пишет Плутарх, были мне в большинстве своем известны хотя бы по имени, то в отношении греческих я открыла много новых имен, о существовании которых даже не подозревала. В плане выбора героев, мне кажется, Плутарх оправдывает ожидания и даже более того: я не могу припомнить такого знаменитого правителя из античной истории, про которого он бы не написал (с учетом времени, когда его хронология останавливается, то есть на Отоне). Не хватает только императора Августа, пожалуй. В части собственно подбора пар персонажей - мне довольно сложно оценить, учитывая, что я совсем плохо знаю "греческую" часть; понятно, что Цезарь отлично монтируется с Александром, а философ Демосфен с философом Цицероном, но в остальном меня больше интересовала собственно биография каждого из пары, чем их сходства и различия. Впрочем, на сравнительной части Плутарх особо и не заостряет внимание, она скорее является саммари всего рассказанного по паре. Возможно, с точки зрения современного историка такой подход (биография с большим объемом фактажа, но без критического анализа) был бы неверен, но Плутарх для нас не только историк, но и источник. Тот же Шекспир почерпнул у него несколько историй для своих пьес, включая любимого мной "Кориолана". К тому же историческая критика хороша, пожалуй, в своей стране и в свою эпоху и вряд ли какие взгляды и оценки смогут просуществовать, сохраняя ту же ценность, 2000 лет. А вот благодаря сдержанной, детальной и разумной плутарховской манере изложения "Сравнительные жизнеописания" и сейчас прекрасно читаются, и в будущем им вряд ли что грозит.

@темы: плутарх, античность

Шпенглер & Инститорис
Если бы все хроники XII-XIII века были такими, я бы только их и читала, потому что ничего более комического и при этом одновременно познавательного и вообразить нельзя.
Робер де Клари был непосредственным участником Четвертого Крестового похода, того самого, когда французы с венецианцами собирались идти в Вавилон или Александрию (тоже не совсем понятно, зачем, правда), но как-то так самого вышло, что они завоевали и разглабили вполне христианский Константинополь. И положили конец цвету Византийской империи, основав на ее месте империю Латинскую.
Прелесть хроники Клари - в его изумительной, местами даже вопиющей непосредственности, которая по искренности эмоций и восторженности, а также наивности в описании событий и попытке объяснить их причины напоминает "Что я видел" Бориса Житкова, если кто читал в детстве. Комментарий сообщает, что Клари был хоть и рыцарем, но мелкопоместным, тех, кого в Пикардии называли miles, и явно не имел ни широкого кругозора, ни хорошего образования. Текст написан на пикардийском диалекте французского, и комментатор полагает, что классический французский образованных людей, не говоря уж о латыни, был автор, вероятно, недоступен. Но что самое ценное: изложение событий совершенно не политизировано, в отличие, понятно, от множества подобных воспоминаний о разных военных компаниях, написанных более образованными и разумными людьми с конкретной целью, например, оправдать себя и очернить противника. Клари не скрываясь говорит о разногласиях во французском стане, а также о многочисленных попытках договориться с венецианцами, рассказывает обо всей притронной кутерьме, которая сопровождала смену правителей в Константинополе после того, как крестоносцы появились там впервые.
Отдельного упоминания заслуживает описание достопримечательностей Константинополя - все там сплошь "богатое", "из золота и парчи", и в целом это изрядно напоминает восторги любого туриста из глубинки, которые впервые куда-то выехал, еще и за границу. В целом в тексте очень много довольно комичных деталей, вроде указания, сколько в какой-то момент в каком-то городе стоили сухари и цыплята, - что для серьезного исторического хроникера, конечно, невероятно, но для восторженного туриста более чем логично; причем эти сухари и цыплята интересны ему примерно так же, как и кто будет сидеть на троне империи.
Опять же комментарий сообщает (я не настолько хорошо знаю историю, увы), что Клари периодически путается в показаниях, в смысле, путает хронологию событий, а также придумывает не совсем корректные объяснения тем или иным фактам. В частности, когда он додумывает разговоры высоких правителей, при которых, конечно, сам не присутствовал, они звучат невероятно комично. С другой стороны, вероятно, в период похода Клари был еще очень молод, вряд ли сильно страше 20, что вкупе с невеликой образованностью и провинциальным происхождением (Клари были вассалами Петра Амьенского), но большой честностью и восторженностью, а также изрядным старанием, создает очень легкий и веселый текст.
Если начать его цитировать, то невозможно будет остановиться, потому что на каждой странице маленькой книжечки наберется с пачку гэгов, но приведу мой любимый, по разделу "Занимательная этнография":
"Ну а Кумания — это земля, которая граничит с Блакией, и я вам сейчас скажу, что за народ эти куманы. Это дикий народ, который не пашет и не сеет, у которого нет ни хижин, ни домов, а имеют они только войлочные палатки, где они рождаются, а живут они молоком, сыром и мясом. Летом же там столько мух и всякой мошкары, что они не отваживаются выходить из своих палаток чуть ли не до самой зимы. А зимой, когда собираются отправиться в набег, то выходят из своих палаток и удаляются из своей страны. И мы сейчас скажем, что они делают. У каждого из них есть десяток или дюжина лошадей; и они так хорошо их приучили, что те следуют за ними повсюду, куда бы их ни повели, и время от времени они пересаживаются то на одну, то на другую лошадь. И у каждого коня, когда они вот так кочуют, имеется мешочек, подвешенный к морде, в котором хранится корм; и так-то лошадь кормится, следуя за своим хозяином, и они не перестают двигаться ни днем ни ночью. И передвигаются они столь быстро, что за одну ночь и за один день покрывают путь в шесть, или семь, или восемь дней перехода. И пока они так передвигаются, то никогда никого не преследуют и ничего не захватывают, пока не повернут в обратный путь; когда же они возвращаются обратно, вот тогда-то и захватывают добычу, угоняют людей в плен и вообще берут все, что могут добыть. А из одежды и оружия у них имеются только куртки из бараньих шкур; да еще они носят с собой луки и стрелы; и они не почитают ничего, кроме первого попавшегося им утром навстречу животного, и тот, кто его встретил, тот ему и поклоняется целый день, какое бы животное это ни было."
:lol::lol::lol:
Кумания - это вроде та территория, на которой жили племена, известные нам как половцы.

@темы: Крестовые походы, византия, средневековье

Шпенглер & Инститорис

Как писал Сапковский, если автор больше не может выжать ничего из своих героев, он начинает писать про их детей. Героями первой книги новой трилогии Аберкромби "The Age of Madness" стали дети персонажей из предыдущей - "The First Law" - Савин дан Глокта (приемная дочь Глокты, понятно) и принц Орсо, сын короля Джезаля. Что несколько обидно: со сменой поколений характеры не поменялись: Савин во многом такая же уверенная, сильная и безжалостная, как и Занд дан Глокта, а Орсо - такой же напыщенный болван, по факту представляющий собой пустое место, как и его отец. Автор мог бы хотя бы ради фана поменять эти характеры местами.
Кому как, а первую трилогию лично для меня сделал персонаж Глокты - за ним было интересно следить, и я ему очень сочувствовала. С Савин такого не получилось, увы: читая про все ее несчастья в Вальбеке, я думала, что она получила по заслугам; Орсо, в общем, тоже не вызывает ни симпатии, ни сочувствия - его отец хотя бы прикладывал усилия, чтобы победить в турнире.
Неожиданно более симпатичной оказалась "Северная" часть, в которой соединенные армии Союза и Протектората (наиболее разумных северян) воюют с северянами, которых возглавляет сын Бетода. Девочка-провидица Rikke оказалась очень удачной находкой, представляя собой комический и приятный персонаж, за которого можно искренне болеть. Ее приятель The Young Lion скорее вызывает раздражение сродни принцу Орсо своим полным отсутствием мозгов и ни на чем не основанной самоуверенностью. На мой вкус, два таких героя в одном романе - уже перебор. Собственно, уже было замечено, что женские персонажи в "Немного ненависти" сплошь умные и сильные, а мужские - самоуверенные кретины, которые на самом деле ни на что не способны; очень мужененавистнеческий текст получился. Единственный мужской персонаж, который додает за остальных - это пару раз эпизодически появляющийся Занд дан Глокта. Именно он в реальности и правил страной все это время, как выяснилось; впрочем, не то чтобы были какие-то сомнения.
Зато в отличие от первого романа цикла "Кровь и железо", здесь уже есть явный и законченный сюжет, даже два, потому что "северная" линия войны с сыновьями Бетода никак сюжетно не пересекаются с "южной" - подавления восстания рабочих в Вальбеке, кроме как на итоговом параде, который и завершает книгу. Но чего не хватает, пожалуй, так это былого размаха: в "Первом законе" была империя Гуркхула с ее злодейскими Едоками, была древняя магия из дома Делателя, было путешествие на край света. Здесь же мир Земного круга вступил в эпоху промышленной революции, и хотя маг Баяз периодически появляется в тексте, но ничего толком не делает, и нет явного красивого задела на следующие книги.
Читала с интересом, и следующие книги трилогии буду читать, но так ждать, как эту - наверное, уже нет. Если только Баяз не тряхнет стариной и не устроит этому мирку фабрикантов какой-нибудь катаклизм или хотя бы настоящую пролетарскую революцию.

@темы: аберкромби

Шпенглер & Инститорис
Очаровательная вещь, с одной стороны, вполне в духе других моногатари, что я читала (Гэндзи и "Дупла"), с другой - разительно отличается от них в части кровожадности и действия. А то по Гэндзи можно составить впечатление, что в средневековой Японии только и делали, что любовались луной и слагали стихи, привязывая их к веткам разных деревьев.
"Повесть о доме Тайра" - это такая японская средневековая Война алой и белой розы, причем практически в буквальном смысле этого слова, учитывая, что она рассказывает о длительном и очень кровавом противостоянии двух могущественных кланов, Тайра и Минамото, причем цветом Минамото был белый, а цветом Тайра - красный (а еще об этом поет БГ). Довольно длинная история начинается с того момента, когда страной фактически управляет Правитель-инок из дома Тайра (в роли канцлера при номинальном Государе-иноке), а заказчивается - спустя длительное кровопролитие - падением дома Тайра и почти полным его истреблением, включая младенцев, от руки вышедших из опалы Минамото. Честно скажу, буквально вся древняя японская литература, что я читала раньше, и моногатари, и дзуйхицу, меня к этому не готовили - к такому красочному и длинному описанию бессмысленной жестокости и бессмысленного самопожертвования, я имею в виду. Все, что я читала до этого, было исключительно "плюшевое" и потому, кстати, вызывало определенные сомнения в достоверности. Когда буквально все персонажи огромного романа наперебой соревнуются в благородстве, утонченности и прочих прекрасных качествах, начинаешь подозревать, что автор таки привирает. В "Повести о доме Тайра" это, конечно, тоже есть, но в значительно меньшем объеме, и в основном ключевые действующие лица ведут себя как нормальные люди, хитрые, довольно злобные, местами трусливые, в общем, понятные, от этого история становится значительно достоверней. Да и в других аспектах, кажется, "Повесть" в меньшей степени следует каким-то классическим канонам, предписывающим изображать исключительно идеальных людей в идеальных ситуациях; в ней много мелких живых и реалистиных деталей в части взаимоотношений людей, которые в том же "Гэндзи" показались бы неуместно низко-штильными.
Удивила необычайная воинственность японских монахов - история для христианских людей, наверное, немыслимая, когда монахи из каких-то монастырей, на что-то обидевшись на государя, пошли на него настоящей войной, пролив много своей и чужой крови. И вообще монахи предстают в "Повести" как более чем реальная военная сила; их гнев и огранизованность вполне можно противопоставить самурайской дружине, и герои этим вовсю пользуются. Другие герои активно мстят им за это, вовсю сжигая монастыри вместе с разными объектами культа. Не то чтобы у нас в Древней Руси никогда монастырей не сжигали, я думаю, но тут все высокопоставленные лица как-то вообще относятся к монашеству и религиозным лидерам без особого почтения.
Еще очень показательный момент: император царствует, но не правит. Формально все признают его власть и, так сказать, духовный авторитет, но при этом канцлер или кто там сейчас у реальной власти может посадить императора под домашний арест в убогом дворце, забрав у него всех слуг, да и приказы императора все исполняют только тогда, когда они подкреплены силой собственных войск. В этой фактически феодальной войне император, хоть он и продолжает на протяжении всей истории занимать трон, выполняет роль красивой куклы, заложника обстоятельств - и никому не приходит в голову оспаривать это. Не император решает, что надо укротить зарвавшихся Тайра - это начинают Минамото по своему почину. И когда под конец совсем зарываются уже Минамото, устраивая среди бедных детей Тайра настоящее избиение младенцев - император тоже ничего не делает. По большому счету, он вообще ничего особо не делает и, кажется, никто от него ничего такого и не ожидает.
"Повесть" довольно большая, но читается легко, легче, чем другие моногатари - может, дело в том, что в ней много реального действия и мало ***страданий. Несмотря на это, герои, конечно, то и дело слагают стихи, а также совершают другие странноватые для войны поступки. Причем на общем фоне достаточно жестоких и "современных" боевых действий эти моменты кажутся особенно странными.
К примеру, Минамото собирались в очередной раз напасть на Тайра, и преимущество было на их стороне, "но, услыхав, что в этот день исполняется годовщина смерти Правителя-инока [бывшего лидера Тайра], отложили наступление, дабы не мешать поминальной службе. Пятый день тоже пришлось пропустить - направление на запад сулило неудачу. В шестой день и вовсе не следовало предпринимать никаких начинаний". Поэтому они столько лет с ними и валандались :alles:

С другой стороны, циничных и цинично-комичных эпизодов тоже в достатке:
"- Темно, хоть глаз выколи! - взроптали тут воины, и Куро Ёсицунэ спросил:
- Где же наши привычные факелы?
- И то правда! - воскликнул Дои и поджег крестьянские хижины в долине Онохара, а потом пустил огонь и в горы, и на поля".

И - изобретательность :eyebrow:

Особенно хороши, конечно, описания боев и того, как самураи пытаются отличитья в них.
"С этими словами он в мгновение ока послал подряд двадцать три стрелы из своего лука, сразив наповал двенадцать и ранив одиннадцать воинов Тайра. Затем он отбросил лук, отшвырнул прочь колчан, хотя там оставалась еще одна стрела, скинул с ног башмаки из медвежьего меха и, босиком прыгнув на балку моста, бегом побежал вперед. Никто другой не осмелился бы ступить ногой на узкую перекладину, но Дзёмё бежал так смело, будто то была не тонкая балка, а широкой проезд Первой или Второй дороги в столице" Он сколис алебардой пятерых ихотел уже поразить шестого, но тут рукоять алебарды расщепилась надвое. Тогда он отбросил прочь алебарду и обнажил меч. Окруженнй врагами, он разил без промаха, то рубил мечом вкруговую, то крест-накрест, то приемом "паучьи лапы", то "стрекозиным полетом", то "мельничным колесом", и, наконец, будто рисуя в воздухе замысловатые петли "ава". В одно мгновение уложил он восьмерых человек, но, стремясь поразить девятого, нанес слишком сильный удар по шлему врага..."

В общем, теперь мы знаем, чем вдохновляется современный Болливуд. Кстати, комментарий говорит нам, что вышеприведенный отрывок - исторически первое описания боевых приемов в японской литературе.


Еще герои очень изобретательны в способах самоубийства. Я ожидала, что в "Повести" будет парад харакири, но нет, не так уж и много, народ по большей части топится или морит себя голодом. А вот еще пример редкой виртуозности: "Вложив кончик меча в рот, он прыгнул с коня вниз головой, так что меч пронзил его насквозь". Долго тренировался человек, наверное.

Но мои любимые моменты связаны с Правителем-иноком (лидером дома Тайра), который, судя по всему, был реально незаурядной личностью.
"Однажды ночью в опочивальню Правителя-инока внезапно просунулась огромная, чуть ли не во весь покой, рожа и в упор воззрилась на князя. Но Правитель-инок, ничуть не дрогнув, устремил на нее суровый взгляд, и привидение исчезло".
Еще был, Правитель-инок был глава дома Тайра, и пока он был жив, все Минамото сидели по кустам. Это такой аналог Тайвина Ланнистера вообще. С ним происходило вообще много странного (единственная мистика во всей "Повести", кажется, связана именно с ним), но он неизбежно побеждал всякую нечисть своей чистой суровостью.

"Однажды утром Правитель-инок, встав с постели, отворил раздвижные двери, выглянул во двор, а там видимо-невидимо черепов, целая куча, с громким стуком катаются взад-вперед, верхние - вниз, нижние - вверх. Те, что с краю, катятся к середине, те, что в середине, откатываются к краям <...> Внезапно все черепа соединились в один, такой громадный, что он заполнил собой весь двор, набоподие горы высотой не меньше четырнадцати или пятнадцати дзё, и в этом огромном черепе появилось вдруг несчетное множество живых глаз - пристально, не мигая уставились они на Правителя-инока. Но Праивтель-инок и тут нисколько не оробел, а лишь грозно взглянул в ответ, и огромная голова бесследно исчезла под его взглядом".
Вы как хотите, но по-моему, это прекрасно. Я так и представляют себе такого древнеяпонского Кнорозова с классической фотки, который с укором смотрит на черепа и рожи так, что тем сразу становится неловко и они убирают, где намусорили :lol:

Еще о могуществе правителей (хотя Правителя-инока никому не уделать, разумеется):
"Император Дайго, гуляя в саду Божественного Источника, заметил на берегу цаплю. "Поймай и принеси сюда эту цаплю!" - приказал государь одному из придворных шестого ранга. "Как же ее поймать?!" - подумал тот, но, не смея ослушаться приказания, направился к цапле. Птица стояла неподвижно, сложив крылья. "По велению государя!" - сказал придворный, и цапля распласталась в поклоне. Придворный взял ее и принес. "Ты повиновалась императорскому приказу, это похвально! Жалую тебе, цапля, пятый придворный ранг! - сказал государь. - Будь же отныне царем над всеми цаплями!" - И, велев написать указ на табличке, он повесил табличку на шею цапле, после чего отпустил ее на волю".
Вот так и изобрели кольцевание птиц, замечу :birdy:

Ну и напоследок - немного про шмотки (а то как в классическом японском романе - и без описания, какого цвета на ком были штаны). "Повесть о доме Тайра" в этом плане совсем не такая нажористая, как "Гэндзи", но все же одежда знатных воинов перед битвой периодически описывается, причем, судя по описаниям, они не видят особой разницы между битвой и дефиле.
"На всаднике светло-зеленый панцирь, книзу переходящий в темно-зеленый, на кафтане вышиты журавли, на голове двурогий шлем, у пояса меч с золотой насечкой и серый в яблоках конь под седлом, украшенным позолотой."
"В тот день Ёсицунэ облачился в красный парчовый кафтан и панцирь, пластины коего скреплял шнур лилового цвета, книзу переходивший в темно-лиловый. Двурогий шлем был туго завязан под подбородком, у пояса висел меч с золотой насечкой, а под мышкой он держал красный лакированный лук."


По этому поводу у меня тоже есть видео :shuffle:


В общем, "Повесть о доме Тайра" - прекрасная зажигательная вещь. Возможно, по степени безумия и национального колорита она и не сравнится, скажем, с "Повестью о дупле", но зато она куда интереснее в плане событий и персонажей, и читать мне было значительно легче и веселее.

@темы: Хэйан, моногатари

Шпенглер & Инститорис
Собственно, это роман не столько лично про Чингисхана, и даже не про поход на Русь, что логично было бы предположить, а про второй крупный эпизод монгольского завоевания (после покорения Северного Китая, я имею в виду) - про завоевание Хорезма. А где Хорезм, там вся эта восточная романтика, шейхи, гаремы, развращенная роскошь и общая атмосфера восточного базара, такая, знаете, слегка соловьевская. Поскольку я ровно ничего не знала об этой части монгольской истории, то ничего и не могу сказать относительно исторической достоверности романа - может, и к лучшему. Надо признать, что правитель Хорезма, а также практически все окружающие его военачальники, выставлены самоуверенными идиотами, которые слишком давно привыкли уже считать себя самыми великими среди своих угнетенных подданных, самыми богатыми, с самым большим войском и т.д. Им и в голову не приходило, что какие-то полудикие кочевники с востока, с войском гораздо меньшим по размеру, могут не оставить от их процветающего царства камня на камне, опираясь ислючительно на дисциплину, единоначалие и здравый смысл. Монголы на их фоне выглядят очень организованными и целеустремленными и в целом как-то вызывают большее уважение.
Все-таки атмосфера востока придает событиям романа какую-то особую сказочность, что ли, и как-то почти забывается, что это ровно те же самые монголы, которые спустя всего три года будут пировать на помосте, стоящем на побежденных русских князьях. Это достигается за счет слога, который то и дело перемежается какими-нибудь эпическими стихами, и за счет отдельных ярких, но совершенно сказочных эпизодических персонажей - каких-нибудь мудрых старцев, которые одни осмеливались говорить Чингисхану правду в лицо, или горюющих девиц в гареме, героически дожидающихся, когда влюбленный джитиг спасет их из плена. В такой стилистике даже самые что ни на есть археологически подтвержденные исторические события приобретают налет выдумки, былинности, и уже совершенно не важно, существовали ли в действительности упомянутые лица и были ли в действительности захвачены эти города и сыграны эти битвы.
Ближе к концу романа сюжет внезапно отходит от Хорезма следует за двумя монгольскими военачальниками, которые отправились по приказу Чингисхана "к последнему морю" и по пути разгромили русских на Калке в 1223. Я понимаю, что автор, видимо, старался придерживаться хронологии в повествовании и ничего не упускать, но лучше бы про поход на Русь он написал отдельно. Насколько в части про Хорезм весь это пряный восточный базар симпатичен и в целом уместен, настолько неловкой вышла попытка в той же стилистике описать сбор русских князей и последующую битву. Все это посконное-домотканое, сусеки и исполать, героические сражения русских богатырей и трагическая их гибель. Учитывая, что с точки зрения военной тактики и здравого смысла русские князья проявили себя даже хуже, чем несчастный шейх Хорезма - не совсем честным и разумным кажется очернение его тирании, которая понесла вроде как справедливое наказание, в сравнении с нейтральным отношением к нашим с возвеличиванием отдельных подвигов. И если "восточная" стилистика повествования симпатична, то "русская" часть, изложенная в таком же стиле, но уже с славянским колоритом, вызывает идиосинкразию своей неестественностью.
Несмотря на этот момент, в целом прочитала с удовольствием и интересом, такой хороший экнш с восточным колоритом.

@темы: ян

Шпенглер & Инститорис

Это здоровый сборник, включающий первые 22 эпизода манги, а также две сайд- стори - "Capitan Levi" и "Ilse's Notebook", плюс интервью с Исаямой и еще ряд отдельного арта.
Начинается с эпизода 1 "To You, 2000 Years From Now" и заканчивается эпиходом 22 "Long-Distance Enemy Scouting Formation" (это появление женщины-титана).
Фанатам "Атаки на титанов" представлять не надо, для нефанатов скажу, что текст в целом очень близок к аниме (то есть наоборот, конечно, аниме очень близко к тексту), вплоть до того, что большинство отдельных моментов-картинок в аниме - точно как в манге. Качество рисовки прекрасное. Само издание тоже отличное, притом, что в целом манга черно-белая, в начале каждой главы идет ряд цветных листов.
Английский довольно простой, словарь в целом не нужен. Но размер реально колоссальный, под 1000 страниц, читать не то чтобы очень удобно и в метро с собой однозначно не возьмешь. С другой стороны, значительно удобнее, чем 22 отдельные книжки. Буду ждать на НГ том второй этого колоссального издания теперь))

@темы: манга

Шпенглер & Инститорис
Название полностью: "Программы для ЭВМ, базы данных и топологии интегральных микросхем как объекты интеллектуальных прав".
Симпатичная монография зампредседателя СИПа, 2010 года, но все еще актуальная. Не то чтобы она раскрывает профессионалу какие-то новые бездны, но помогает уложить все знания по предмету по полочкам. Для меня интересным был исторический анализ вопроса, потому что до IV части ГК я интеллектуальным правом не занималась, так что все законы и подзаконные акты первого периода прошли мимо меня. Еще интересный аспект - анализ соответствующего иностранного законодательства и практики.
Конечно, Корнеев сильно склоняется в теорию, например, рассуждая о том, что является творчеством применительно к программе для ЭВМ; к примеру, я не согласна с т.зр. здравого смысла и того, как сейчас работает модель написания ПО, что автором становится только программер Вася, но не становится тимлид, к примеру, который сам ничего не пишет, но всех направляет и организует. Но это мелочи, в целом именно для общего понимания специфики ПО и БД как объектов это хорошая монография - не исчерпывающая, конечно, но хорошая. Учитывая ограниченность литературы по этой теме в принципе (а уж на 2010 год и подавно).
Еще приятно, что в монографии мало воды, т.е. отвлеченных рассуждений автора, не подтвержденных никой практикой или мнениями других ученых. Кстати, обзор литературы по теме на дату написания тоже очень неплох, вплоть до трудов Шершеневича и Канторовича.

@темы: право

Шпенглер & Инститорис
Я, конечно, смотрела и очень люблю старый советский фильм и Вячеслава Тихонова в роли Штирлица, но книгу, так вышло, раньше не читала. Собственно, ничего особенного не ожидала, но надо же что-то слушать, стоя в пробках каждый день. Ожидала то же, что в фильме: грустный, спокойный и умный фильм про войну. А прочиталось внезапно нечто совершенно другое.
Видимо, это как раз признак очень хороших книг: в разное время и под разное настроение они и читаются по-разному. Для меня роман про Штирлица внезапно оказался вовсе не романом про войну, а романом про аппаратные игры. Именно эта часть истории, а вовсе не страдания радистки Кэт или разговоры с пастором Шлагом о судьбах человечества меня занимала больше всего и показалась самой живой и интересной. На самом деле, то, как Семенов изобразил верхушку Третьего Рейха накануне полного краха - картина даже в чем-то неожиданная. Потому что невольно напоминает "правящую" верхушку любой крупной организации или компании, как там все устроено. А вот как: это сборище умных, сильных и беспринципных людей, которые забрались на самый верх благодаря своим талантам, если беспринципность можно отнести к талантам, а также склонностью именно к этому виду борьбы - подковерному. В нашем политбюро тоже таких полно было. Да и везде, собственно. Это люди, которые качественно, реально качественно умеют делать свое дело (причем в остальном чужими руками, что для менеджмента как раз очень правильно), но основную свою задачу и интересы находят вовсе не в деле, а в том, чтобы переиграть друг друга. И работа, и общие великие цели, какими бы они ни были, являются не самоцелью, а средством в этой борьбе.
На самом деле, что-то очень похожее я подмечала, когда читала воспоминания Бажанова о Сталине, где Бажанов говорит, что Сталин в 20е годы вообще не интересовался управлением страной и все эпохальные решения, которые были в его компетенции в этой сфере, принимал как бы спустя рукава, полностью полагаясь на мнение советников. А вот чем он интересовался - так это аппаратными играми, перетягиванием каната в узком кругу.
Третий Рейх весной 45 года, каким его изображает Семенов - апофеоз этого похода. Все называют друг друга "дружище", и при этом думают только о том, как бы обыграть соседа хоть в мелочи, хоть в чем-то глобальном, сражаясь уже не столько за благосклонность фюрера, сколько, кажется, по привычке это делать, потому что иначе просто непонятно, как жить. И делают это весьма классно, между прочим: наблюдать за ними со стороны глазами Штирлица, который все видит и понимает, но не участвует - особое удовольствие. Это все равно, что наблюдать за фехтованием на Олимпиаде: если ты не разбираешься, это большую часть времени скучно, а знаковые моменты просто сложно уловить; зато если разбираешься, понимаешь, кто тут что круто сделал, а кто налажал. В Третьем Рейхе это тоже такая игра, практически спорт, и успешно в нее играют именно матерые шефы, типа Бормана или Шелленберга, а новички, типа Айсмана, сыплются на устаревших представлениях о товариществе и порядочности (это я имею в виду записку Айсмана в пользу Штирлица).
Не буду особо расхваливать классическую книгу, которую любят и цитирую наизусть миллионы, но написана она и правда изумительно - половину фраз хочется растащить на цитаты, только все это уже сделали до меня.

@темы: семенов

Шпенглер & Инститорис
Комическим образом я начала читать это учебник весной прошлого года, когда в силу разных рабочих орг. причин знания в этой области стали для меня актуальными, и добила только сейчас, когда они уже, слава богу, не актуальны. А то я из вуза не помню в этой области примерно ничего; с одной стороны, ни в какой другой отрасли права, с какими я сталкивалась, так мало ни значило бы простое знание теории и так много - практический опыт. С другой стороны - на минимальном уровне теорию все равно знать необходимо.
Объективно учебник очень неплох, и основное его достоинство в том, что с нем практически нет воды, вся информация очень четкая и по делу. Иногда даже слишком кратко. Мне лично не хватило больше практики - даже помимо Пленумов есть же еще всякие ведомственные инструкции, приказы и тд, в которых часто написано много чего полезного по деталям. Зато кратко и полезно, все главы в единой стилистике, несмотря на то, что их писали разные авторы, внятно структурированы.

@темы: право

Шпенглер & Инститорис
На эту я давно смотрела в книжных и не пожалела, что купила - легко и интересно написано. Автор - серьезный ученый-востоковед рассказывает в научно-популярной форме о том, как живёт Северная Корея, и про быт, и про политику, и про ментальность. Развенчивает всякие мифы типа "расстрел из миномёта" заодно.
Книга очень всеобъемлющая, и автор рассказывает, пусть и по верхам, буквально все, что можно в целом сказать о Северной Кореи - начиная от далекой истории корейских племен и закначивая тем, какие сувениры из какого города лучше везти. Но это не путеводитель, а скорее, экономико-политический обзор все-таки, потому что больше всего именно экономики и политики, причем на том уровне, где между ними уже нет особой грани. Это и просто интересно, и очень поучительно. Особенно приятно, что в изложении автора все факты из разных областей жизни складываются в очень цельную картину, в котрой все логично и взаимосвязано, поэтому остается общее ощущение, что ты понял не только как там в Североной Корее, но и почему именно так и почему это не изменится в ближайшее время. И если смотреть на каждый факт в отдельности, он кажется странным, от просто необычного до дикого, но в совокупности как-то приходит осознание, мм, исторической неизбежности.
Мне было особенно интересно посмотреть, как развивалась история Северной Кореи на протяжении трех ее лидеров - Ким Ир Сена, Ким Чен Ира и нынешнего, Ким Чен Ына. Это удивительно, на самом деле, как офицер советской армии корейского происхождения Ким Ир Сен, которого советы посадили на место временного марионеточного правителя после Второй Мировой, сумел так поставить дела, что быстро не только избавился от опеки Советов (что не удавалось значительно более крупным и "зубастым" восточно-европейским государствам), но и основал в современном мире собственную тираническую по сути династию, которую при этом бешено поддерживает народ. Судя по тому, что пишет автор, такой уровень доверия и поддержки лидерам, как в Северной Корее, никаким демократическим государствам и не снился.
Помимо серьезных тем, автор затрагивает и много не то чтобы веселых по сути, но забавных по фактажу аспектов корейской жизни. Читать про корейскую дипломатию, к примеру, очень забавно, тем более что книга приходит к неожиданному на первый взгляд выводу: дипломатия в Северной Корее очень крутая. Потому, что оценивать ее надо не по действиям, а по результату. И действительно, по результату получается, что несмотря на общий облик полной неадекватности, Северная Корея, во-1, все эти годы умудрялась сохранять полную политическую самостоятельность, во-2, получать (в том числе и под угрозами) безвозмездную помощь от других крупных стран, типа России и Китая, и в-3, развить достаточно высокий уровень техники и экономики, чтобы иметь ядерное вооружение, к примеру, и потрясать им. Тут автор замечает, что в глазах специалистов все это бряцание ядерными боеголовками как раз не особо страшно, а означает всего лишь, что Корея решила добиться от богатых соседей очередного займа или гуманитарной помощи, это просто такая модель "развода".
Помимо того, у автора прекрасное чувство юмора и куча гэгов по тексту. Например, есть главка "Цветастый слог официальных заявлений". Потому что если остальные страны в официальной дипломатии страшно скучны и "выражают глубокую озабоченность там", где нормальные люди давно уже морду бьют, то страна чучхе в выражениях не стесняется. Среди корееведов уже стали крытыми фразы типа "море огня" (которое устроит Северная Корея на месте, например, США) и "жалкая клика марионеток". Автор приводит в качестве примера официальную реакцию Пхеньяна на недоумение Южной Кореи по поводу того, что Северная внезапно решила перевести свои часы на полчаса: "Пак Кын Хе (это президент Южной Кореи), извергнув злобную клевету на наши меры по пересмотру стандартного времени, совершила предательский антинациональный акт, который ничем невозможно смыть, который превосходит пределы зла и который не может быть прощен нашей нацией". Я бы на месте этой тети гордилась, не каждый день такое удается))

@темы: путеводитель

Шпенглер & Инститорис
Я очень люблю Стейнбека, и его публицистика ничуть не разочаровала. "Путешествие" - это история настоящего путешествия, которое Стейнбек проделал за три месяца по большому числу американских штатов в автофургоне в компании с пуделем Чарли. Целью его было развеяться и посмотреть страну, в том числе - "непопсовые" места, пообщатья с людьми и узнать что-то о настоящей, не картонной и не туристической Америке. Признаться, когда я читала "Стамбул - город воспоминаний", мне ничуть не хотелось в Стамбул. А вот в Америку по мере прочтения Стейнбека очень хотелось - причем именно в ту самую непопсовую глубинку. В этом прелесть Стейнбека-писателя - в нем наблюдательность соединяется с прекрасным чувством юмора и обычной человеческой добротой и спокойствием, как мне кажется. Это самая правильная позиция писателя вообще в жизни - невмешательство, но активное наблюдение; он завязывает контакты, но не настаивает на них, интересуется жизнью в тех местах, через которые проезжает, но не как репортер, которому нужно все непременно разнюхать, а просто как неравнодушный человек, наделенный досугом. По большому счету, это потрясающая роскошь в нашем мире - позволить себе искренне интересоваться жизнью совершенно посторонних тебе людей и чужих городов без какой-либо конкретной цели, при этом не увязать в ней и не судить.
Книга очень уютная и милая, в ней множество смешных моментов per se, а также множество моментов, которые стали смешными благодаря чудесному взгляду и языку автора. Правда, есть и довольно печальные, а местами даже шокирующие места; к примеру, Стейнбек описывает визит в какой-то город, где негритянским детям впервые разрешили учиться в школе для белых, и как "белые" мамаши каждый день, утром и вечером, устраивают этим детям пятиминутку травли с ором и оскорблениями - каждый день, на пути в школу и из школы, и об этом знают все вокруг и пишут в газетах, но никто и не думает их всерьез осадить. Книга написана в 1962 году. Можете сами судить, насколько Америка продвинулась в этом плане; признаться, я была удивлена это прочитать, после отмены рабства прошло ровно 100 лет. Это все равно, как если бы в СССР 1961 года потомки дворян начали травить детей родом из крепостных. Но это, пожалуй, единственный такой яркий негативный момент в книге, а все остальное более или менее мило. Пудель Чарли также очень кстати как герой и привносит в книгу изрядную прелесть, удачно заполняя паузы - все животные для этого отлично подходят, что в жизни, что в литературе. В общем, если есть образец отличных путевых заметок, то это Стейнбек - никаких попсовых достопримечательностей и технических отчетов с названиями и километражом, только настоящие человеческие впечатления.

@темы: стейнбек

Шпенглер & Инститорис
Art by Hikaru Suruga, story by Gun Snark.
Первая прочитанная манга в моей жизни, своего рода потеря читательской невинности. Раньше я вообще не понимала, как в принципе можно читать комиксы, но тут уж накрыло, так накрыло Шингеками))

No regrets - это сайд-стори к основному канону, таймлайн задолго до появления Эрена и компании. OVA посвящена тому, как встретились Эрвин и Леви и как Леви вообще оказался в разведкорпусе. Я смотрела само аниме, и оно снято близко к манге (или наоборот, уж не знаю, что появилось раньше), но в манге значительно больше деталей, и если вы фанат, то вам сюда. Рисовка отличная, к тому же у меня полностью цветное издание, очень круто сделанное, держать в руках - одно удовольствие. Кстати, по манге встреча Леви, Изабель и Фарлана с Ловоф вообще не показана, как и знакомство с Изабель - это чисто изобретение аниме. То есть упоминается, что их наняли для убийства Эрвина, но не под предлогом шантажа здоровьем их друга, а просто за деньги. Расхождений между мангой и аниме не так много, но они есть.
Приятный момент в издании - 4 маленьких сайд-стори про Леви, Изабель и Фарлана, в том числе (разумеется) про Леви и уборку, ужасно милые.

No regrets в каноне Шингек мне нравится не только тем, что он посвящен Леви, но и тем, как там раскрывается Эрвин. Начальник без страха и упрека, такой идеальный рыцарь, каким мы его видим в основном аниме, на самом деле гораздо глубже, умнее и жестче. То, как он поступает с Леви, по большому счету, именно жестоко - особенно учитывая, что он заранее знал про их заговор. Я, конечно, не говорю, что он специально допустил смерть Изабель и Фарлана - но не сомневаюсь, что у Эрвина был еще пяток планов в рукаве для этой ситуации, и он выложил бы их, не появись туман и титаны. Все же меня не оставляет мысль, что в самом конце он мог бы быть с Леви мягче, а так - это было очень крутое, на грани фола, но манипулирование.

@темы: манга

Шпенглер & Инститорис
Очень интересный, хоть и непростой для восприятия научпоп по "общей теории всего". Хокинг в действительности описывает самые базовые вещи, но зато - от мала до велика. То есть начиная с того, как "устроены" и "работают" элементарные частицы - и заканчивая тем, как устроена и работает вся Вселенная. Про вселенную, конечно, больше, и это очень интересно, хоть и мне как гуманитарию понятно далеко не все. Вроде бы Хокинг пишет очень доступным языком и в книге действительно нет ни одной формулы, не считая E=mc2, но за некоторыми построениями я уследить не смогла - хотя думаю, люди с техническим складом ума смогут. Хокинг подробно описывает теории про зарождение и будущую гибель Вселенной, при этом не только описывая современное состояние проблемы, но и давая весьма приличные экскурсы в историю ее изучения. Очень интересно в нескольких местах проследить, как постепенно, за счет разных частично ошибочных, а частично правильных теорий, которые где-то дополняют друг друга, а где-то друг другу противоречат, рождается современное понимание - и тут очень четко понимаешь, что и современная точка зрения совсем необязательно правильная, а скорее - только ступенька на общем пути.
Для меня самые интересные главы были про устройство черных дыр - может, потому, что в них я как-то больше поняла, тем более что это тема, более других освоенная научной и антинаучной фантастикой. Действительно очень интересно, и можно на основе прочитанного уже составить некое мнение относительно той ерунды, что показывают в фантастических фильмах про космос)) Хокинг тоже проходится по фантастам, но слегка и в любовью.
В целом - не самое легкое, но приятное и познавательное чтение.

@темы: хокинг

Шпенглер & Инститорис
Вот надо было мужа послушать и читать трилогию про Валленштейна, но мне втемяшилось освоить именно "шиллеровскую классику", наиболее знаменитую и растиражированную его трагедию. Поначалу я просто изумлялась, мягко скажем, наивности повествования, а под конец уже смеялась в голос. Можно сказать, что это одновременно удачная и неудачная пародия на Шекспира. Удачная - потому, что все толкие, драматичные и кровавые моменты, какие бывают у Шекпира, здесь гипертрофированы до абсурда, смерть, предательство, отцеубийство, братоубийство, пафос-пафос-пафос! Неудачная - потому, что все это могло бы быть хотя бы смешно, но не смешно. Надо заметить себе этот момент и больше не припадать к "штурм-унд-дрангу", если он весь такой. Видимо, после 15 лет современному человеку это уже не катит. Хотя в целом я могу понять, что в этом находили и находят читатели и зрители. В хорошей постановке пьеса может быть терпимой - если укоротить диалоги и добавить слегка юмора в образ брата. Но в тексте столько пафоса пережить просто невозможно, не говоря уж про эту бессмысленную и беспощадную концовку. Самое обидное, что убийство девицы и старика, в общем-то, не преследует никаких логических целей, кроме как произвести впечатление на читателя. По крайней мере, для меня оно никак не вытекает из обстоятельств и того, что мы знаем о Карле Мооре - но видимо, Шиллер решил если уж положить, то всех. Что, в общем, придает некоторый дополнительный комизм, будто монологов псевдоположительных героев было мало.
После прекрасной, умной и точной "Тридцатилетней войны" я не столько разочаровалась, сколько удивилась. Я понимаю, конечно, что писатели растут и Шиллер не исключение, но чтобы настолько.

@темы: шиллер

Шпенглер & Инститорис
Как говорил Макдона про свой первый визит в Брюгге, "я испытал два противоречивых чувства: глубокий восторг и ужасную скуку". Читая негармонично растянутый роман Кея, я испытала умеренное восхищение и умеренную скуку.
Интересен сам сеттинг: условный Древний Китай, то есть Катай, со Стеной, привычной организацией общества, очень жесткой и иерархичной, экзаменами для чиновников, дрессированной армией и интригами только на самом верху. За стеной - частично замиренные варвары и государства, тоже считающиеся с точки зрения Катая почти варварскими. Герой после смерти отца в знак траура отправляется на ничейную территорию между Катаем и таким псевдоварварским государством - и два года хоронит там мертвецов, полегших в битве, которую выиграл его отец. Но это - часть истории, которой касается лишь самое начало романа, а собственно действие начинается тогда, когда герой за свои труды получает от принцессы условно враждебного государства непомерно значимый подарок - табун шикарных коней, которые очень ценятся в Катае и делают его обладателя невероятно богатым и влиятельным человеком.
Собственно, коней мы этих так и не увидим. Герой путешествует по сюжету с письмом принцессы, подтверждающем подарок, этаким векселем на коней, и довольно ловко пускает его в оборот. Большую часть текста (порядка 700 страниц в моей читалке) он добирается из своей глуши ко двору с этими условными конями, переживая всяческие приключения и пару нападений, а также найдя пару друзей. Сюжет развивается очень неторопливо, собственно, вполне в духе классических древнекитайских и древнеяпонских романов - итого 2/3 книги посвящены этому путешествию к самому подножью престола и встрече с императором. В этом есть определенная прелесть, потому что Кей не только неплохо пишет, но еще и очень удачно стилизовал свой роман, выбрав и правильный тон, и правильный ритм, и хоть и колоритных, но весьма стандартных персонажей: помимо героя, про которого сложно сказать что-то конкретное, есть еще его бывшая любовница, красавица и умница куртизанка; пьяница и великий поэт, с которым герой встречается по дороге; умная и сильная сестра героя, отправленная замуж к варварам; хитроумный и злобный первый министр; неземной красоты наложница имератора. Не самые неожиданные маски, конечно, но все очень удачные и гармоничные в этом сюжете - собственно, было бы странно увидеть в нем кого-то другого. Выбивается только женщина-воин, и этот с китайской-то традицией бинтования ног - они там, бедняжки, ходить не могли толком, не то что воевать (есть Мулан, конечно, но она была исключеинем из правил).
По мере приближения героя к персоне императора (уже не столько физического, сколько за счет прохождения необходимых иерархических кругов) сюжет начинает совсем стопориться и кажется, совсем завязнет в бесконечных мелких дворцовых интрижках, кто на кого как посмотрел и к кому благоволит наложница императора. Это утомляет, тем более, что никто из героев не вызывает особого сочувствия - у всех равно рыльце в пушку, и читать про мелкие интриги что во дворце, что в офисе - скучно и слегка неприятно.
А потом с автором внезапно что-то происходит и он кардинально увеличивает масштаб повествования. Если первые две трети романа мы видели мир только глазами героя и его сестры - весьма ограниченный конкретными знакомыми и единственной заботой, куда бы пристроить несчастных конец, то теперь мы уже видим всю империю Катай, причем автор не стесняясь заглядывает в будущее. Тягомотная история с конями, которые в кадре так и не появятся, внезапно оборачивается пересказом - галопом по европам - истории восстания крупного генерала, гражданской войны и прочих эпических вещей в масштабе всего государства. Тут уж автору не до деталей, он пишет широкими мазками, перескакивая через целые эпохи и походу расправляясь с персонажами куда интересней и значительней, чем наш герой-с-конями. Если бы от романа отрезать первые две трети, а оставшуюся треть растянуть на тот же объем - с теми же портретами персонажей и деталями - это был бы отличный роман. А так - сладывается ощущение, что кони автору вконец надоели (я могу его понять, мне они тоже надоели), но понимая, что из них никакого особого катарсиса не вытянешь, он замахнулся уже совсем на эпические события, оставив коней в покое. С одной стороны, конечно, ура, наконец-то начало происходить что-то значимое; с другой - жаль предыдущей тягомотины.
Концовка получилась несколько комичная: герой и его возлюбленная-куртизанка оженились, но не друг на друге (хотя они стремились к этому 900 страниц и приносили ради этого разнообразные жертвы), а на тех, кто оказался под рукой. Есть в этом что-то пораженческое, пусть и очень жизненное.

@темы: кей

Шпенглер & Инститорис
Очень удачная подделка под Крапивина - если бы не фамилия на обложке, было б не отличить. Своего рода Стругацкие для детей.
Классический для советской фантастики сеттинг: СССР. Тихий провинциальный городочек; уже не деревня, но гуси по улицам еще ходят. Начало лета. Компания мальчишек. Скучно. Есть, конечно, речка, но она еще холодная. Кто-то из друзей уехал, остальные тоже не знают, чем себя занять. И тут очень удачно появляются ОНИ. ТАИНСТВЕННЫЕ ПРИШЕЛЬЦЫ! Ну то есть как таинственные - не местные, по крайней мере, девушка и мальчик. Не особо странные, но все же в каких-то моментах, скажем так, странноватые.
Что Веркину удалось мастерски - это нагнетание и недоговаривание, в лучших традициях АБС. Потому что большую часть повести буквально ничего особенного не происходит - но при этом все так же интересно и держит читателя в приятном напряжении. Да чего там, и под конец ничего особо выдающегося не происходит - по крайней мере, никакого разоблачения всех тайн и открытия страшной (или тривиальной) правды о пришельцах. Написано действительно очень хорошо, с юмором, прекрасным точным языком, так что картинка встает как живая - и городочек этот, и эти дети, и все нехитрые подробности их быта и занятий. Не хватает только напряжения, присущего АБС - которое у них давно перевалило бы за просто милую развлекательную вещицу - но на то все-таки и повесть не только про детей, но и для детей даже скорее. Не в том смысле, что она леговесная - но определенная наивность в ней есть, особенно в этом не совсем ловком эпизоде с бластером, вывалившемся из-под куртки у девочки. Но самое главное - она очень добрая и уютная, что особенно роднит ее с Крапивиным.
Можно еще обсудить, конечно, зачем в 2016 писать так, как Крапивин написал бы в 70-е. Понятно, что художники учатся, копируя картины классиков, но не уверена, что это так уж применимо к литературе. С другой стороны, этот вопрос должны скорее обсуждать профессиональные критики, а мне было приятно читать.

@темы: веркин

Шпенглер & Инститорис
Эта книга - можно сказать, квинтессенция творчества Памука, очищенного от всех "внешних" примесей вроде сюжета или попыток изобразить характеры каких-то еще персонажей, кроме самого автора. По ней нельзя сказать, где Стамбул, а где Памук, тем более, что все рассказы о городе даны сквозь призму биографии и эмоций автора. Так что это даже скорее мемуары, чем роман о городе - мы не видим Стамбула как такового, мы видим Стамбул, каким его не просто воспринимает автор сейчас - а тот город, каким автор его помнит из детства и юности - составленных и разного рода незначительных, но дорогих сердцу каждого человека воспоминаний. И каждый человек мог бы написать о городе, где он вырос, подобную книгу - для этого не нужно слишком глубоко погружаться в историю или культурологию, достаточно обладать, как Памук, хорошим плавным стилем и любить все это нагромождение мелких деталей.
Сейчас я задумываюсь, что по сути, тот же Стамбул представлен в "Черной книге" - ровно такой же, описанный в тех же тонах и оставляющий то же ощущение каких-то сумерек, одиночества и некоторой разрухи. Но в "Черной книге" помимо этого есть сюжет, здесь же приходится ограничиваться не особо романтизированной и богатой на события биографией Памука. По сути, это хорошо написанный скучный текст ни о чем. Меня захватила история только на тех страницах, когда автор рассказывал про свою первую любовь - вот в этом моменте единственный раз за всю книгу стало интересно, что же дальше. В остальном же - это книга для поклонников автора и поклонников именно памуковского Стамбула - она ничем не будет полезна простому туристу, хотя и кое в чем открывает европейцу глаза на духовный портрет современного турка, особенно ровесника Памука, со всеми этими попытками быть европеизированными, издержками принудительной секуляризации.
Среди прочего Памук уделяет несколько интересных глав тому, каким видели Стамбул знаменитые европейские путешественники в предыдущие века, а также - своим соотечественникам, известным турецким писателям более старшего поколения. Ни одно из этих имен (в смысле, турецких писателей) я никогда раньше не слышала. Главы про восприятие Стамбула европейцами, в общем, ожидаемые: конечно, все ехали на Восток за "экзотикой", и как правильно подмечает Памук, европейцев-то в Турции привлекает как раз национальный колорит и все отличия от Европы - и именно от этого турки после революции так усиленно пытаются избавиться. Про Россию можно сказать то же самое.
Как биография города роман не годится - в лучшем случае это урезанная биография самого автора, романтизированые мемуары, в которых часть акцентов смещена в сторону места, но акценты этом - слишком частного характера, чтобы всерьез заинтересовать посторонних.

@темы: памук

Шпенглер & Инститорис
Новый роман Сеттерфилд - в большой степени в духе предыдущего, "Тринадцатой сказки", а также - в духе всей предшестующей английской литературной традиции, ближайшим аналогом и вдохновителем и этого жанра, и этого слога я бы назвала Уилки Коллинза. Тут вам и тихая английская деревня, практически пастораль, но без вольтеровских пастушек и флейтистов, а с довольно суровым, пусть и привычным сельским бытом и простыми нравами. Тут и мистика, во всяком случае, обстоятельства, которые скорее удобнее объяснять некими таинственными мистическими причинами, чем искать им объяснение в рамках нашей скучной реальности. И семеные драмы, и даже немного детектив. Все это подано очень живо и с точки зрения разных персонажей, каждый из которых играет свою роль и смотрит под своим углом зрения (хозяйка сельской гостиницы, богатый помещик, сельская медсестра, бродяга, странствующий фотограф, молодой плут и прощелыга). Цельная картнина складывается далеко не сразу, но в этом и суть - читатель как бы собирает паззл из разных обстоятельств и разных точек зрения на эти обстоятельства, и только все вместе они образуют единую складную картину, в которой все мистические события находят свое рациональное объяснение.
Это и детектив, и не детектив. Не в классическом смысле детектив, по крайней мере - в романе нет убийства, но есть исчезновение: у некоей богатой семьи была похищена маленькая дочь. Но история разворачивается гораздо позже, спустя два года, когда при крайне таинственных обстоятельствах в соседней деревне обнаруживается маленькая девочка, очень похожая на похищенную - и поначалу никто не верит, что ребенок жив, но и впоследствии она оказывается, скажем так, странноватой. Тем не менее, в ближайшей округе находятся сразу две семьи, которые могут претендовать на найденную девочку - а поскольку ребенок не говорит и в силу возраста не способен ничего внятно объяснить, совершенно непонятно, чья же она на самом деле - или вообще ничья. Дело происходит под конец викторианской эпохи, видимо, около года 1900 и, разумеется, никаких способов установления родства, кроме внешнего сходства, еще нет.
Вокруг этого ребенка-найденыша и разворачивается основное действие романа, но это не единственная линия, а лишь центральная. Она объединяет всех действующих лиц романа, которые кто-то больше, а кто-то по касательной оказываются замешаны в историю с девочкой - хотя параллельно развиваются и их собственные истории, у кого романтичные, у кого трагичные, а у кого - просто небольшие житейские эпизоды.
Мне очень нравится у Сеттерфилд сама манера изложения, язык. Повествование какое-то очень мягкое, плавное, при том, что ни на секунду не становится скучно, напротив, объем действия на единицу текста довольно большой. У Сеттерфилд совершенно нет этой диккенсовской размазанности и ковыряния в скучных эмоциях скучных персонажей, которыми у нас теперь знаменита еще и Тартт - напротив, эмоции видно *через* действия, они проявляются в поступках, в мелких деталях диалогов. При этом образы всех героев, включая самых второстепенных, нарисованы очень отчетливо и как-то полно - что вполне можно представить себе их жизнь до, после и за рамками происходящего в романе. Если персонажи "Тринадцатой сказки" во многом одиозны и вызывают определенные сомнения своей психологической достоверностью, то в "Реке" ни один из героев не вызывает таких сомнений - и при этом все они - живые люди с характерами, а не сюжетные функции. К большой чести автора, и активный сюжет, и развитие персонажей ей удалось уложить в очень небольшой объем текста - из-за этого от романа совершенно не устаешь, и вполне возможно прочитать его за один присест, если есть время. Я сама крайне редко так делаю и вообще устаю от текстов довольно быстро, но тут и читать было легко, и очень интересно, что же будет дальше.
Отдельно скажу, что перевод Василия Дорогокупли отличный, и я ничуть не жалею, что читала не в оригинале.

@темы: сеттерфилд

Шпенглер & Инститорис
Все-таки Булгаков чертовски хорошо пишет! Мне кажется, он и расписание поездов мог бы написать так, чтобы каждая фраза была шедервом, а все вместе - смешно и захватывающе. С историей Мольера получилось так же. По сути это биография, уж не знаю, насколько подробная и достоверная, но Булгаков ссылается на достаточно большой объем проверяемой информации - думаю, он честно отработал с доступными источниками (вряд ли уж он сам придумывал суммы, которые собирали те или иные спектакли, даром что художественной пользы от этого чуть). Булгаков прослеживает жизнь Мольера от рождения до смерти, заодно немного захватывая и историю Франции - а там есть, что захватить, учитывая, что под конец своих дней Мольер руководил придорным театром Короля-Солнце, и сам Людовик периодически появляется на сцене как у Булгакова, так и у Мольера. Изображенный Булгаковом Людовик, кстати, и правда очень умный человек - не говоря уж о том, что его покровительству не в последнюю очередь Мольер обязан своей славе и местом в числе бессмертных.
Но это так, между делом. Главное впечатление, которое оставляет роман - послевкусие какого-то веселого триумфа, торжества со смешливым подтекстом, знаете, ровно то же ощущение, которое оставляет просмотр интересной и хорошо сыгранной комедии. Не просто смешно - но есть и осознание какой-то крутости, что ли. Мне даже сложно это описать, но думаю, по правильной задумке мольеровские пьесы давали именно такой эффект. Волшебник Булгаков полностью переложил это на свой текст, и притом, что пересказывает-то он не сюжет пьес (который чаще критикует, чем нет), а сюжет не самой легкой и веселой жизни. Но ни многочисленные неудачи, преследовавшие Мольера и его труппу вплоть до вполне зрелых лет, ни несчастливый брак, ни тот факт, что великий драматург был человеком по жизни скорее склонным к ипохондрии и тяжко болел перед смертью - этого впечатления не меняют. Булгаковский парадокс: так написать о тяжелой, полной борьбы жизни, чтобы все же осталось это чувство веселого триумфа, причем не в конце, а в каждом отдельном моменте текста.
Если бы все биографии писались таким легким и блестящим слогом, я бы читала только их, но подобным этой я, увы, раньше не встречала.

@темы: булгаков