Шпенглер & Инститорис
Миленькая история про простую жизнь простых людей. Америка, первая половина 20 века, глубокая провинция. Такая, знаете, фолкнеровская: южная, пропыленная, с расовыми проблемами, не то чтобы ужасающе бедная, а просто бедная. Мирный быт тихой деревушки, которая возникла у полустанка, все соседи друг друга знают, все дети гуляют вместе. Не то чтобы апартеид, но разница между черными и белыми прослеживается очень явно.
Из-за организации повествования (историю рассказывает кусками вперемешку старушка из дома престарелых, это все ее воспоминания) читателю нужно некоторое время, чтобы разобраться, кто кому кем приходится и что за чем происходило. Первые страниц 100 я думала, ну и зачем я все это читаю, какой-то неинтересный быт каких-то непонятных людей, никакого сюжета, ничего такого, что цепляло бы, как цепляет сходу "Убить пересмешника". Но потом разобралась, втянулась и под конец мне начало скорее нравится, чем нет. Впрочем, эта история действительно совсем-совсем "без претензий", и меня отчасти даже удивляет ее популярность в связи с этим: она сама тихая и скромная, как и обитатели Полустанка, в ней нет ярких, центральных событий, таких, что переворачивали бы все в голове у читателя; персонажей много, и ни один из них не подходит на роль главного героя, чтобы за него болеть и событиями его жизни активно интересоваться. Манера изложения - через путаные воспоминания старушки - тоже увеличивает уровень абстрагирования. "Убить пересмешника" все-таки отличает яркий сюжет с конкретной моральной проблемой, причем и поданный самым непосредственным образом, глазами ребенка, так что сопереживаешь еще живеет.
Пожалуй, более всего роман Флэгг похож по атмосфере на "Консервный ряд" Стейнбека: такая же уютная, слегка комичная жизнь американской провинции, какой уже нету. Но "Консервный ряд" еще и блестяще написан (и переведен), его чтение мне доставляло большое эстетическое удовольствие, не говоря о том, что в основном это страшно смешно. Флэгг как-то за это не похвалишь: ее стиль ничем особенным не выделяется, он милый, ровный, но не было ни одного момента, чтобы я думала, омг, как же классно это написано. У нее все как-то очень нейтрально, очень сглаженно, и плохие герои прям такие черные-черные, а хорошие такие хорошие-хорошие и понимающие-понимающие. Возможно, это черта именно "женской" прозы, но в таком случае женская проза меня раздражает)) Тут какая-то сплошная скучная няшность, а хочется свершений и событий, противостояний характеров и борьбы. В общем, "Полустанок" - такая очень гендерная проза, специально предназначенная для того, чтобы быть уютной. Я скучала.
Из-за организации повествования (историю рассказывает кусками вперемешку старушка из дома престарелых, это все ее воспоминания) читателю нужно некоторое время, чтобы разобраться, кто кому кем приходится и что за чем происходило. Первые страниц 100 я думала, ну и зачем я все это читаю, какой-то неинтересный быт каких-то непонятных людей, никакого сюжета, ничего такого, что цепляло бы, как цепляет сходу "Убить пересмешника". Но потом разобралась, втянулась и под конец мне начало скорее нравится, чем нет. Впрочем, эта история действительно совсем-совсем "без претензий", и меня отчасти даже удивляет ее популярность в связи с этим: она сама тихая и скромная, как и обитатели Полустанка, в ней нет ярких, центральных событий, таких, что переворачивали бы все в голове у читателя; персонажей много, и ни один из них не подходит на роль главного героя, чтобы за него болеть и событиями его жизни активно интересоваться. Манера изложения - через путаные воспоминания старушки - тоже увеличивает уровень абстрагирования. "Убить пересмешника" все-таки отличает яркий сюжет с конкретной моральной проблемой, причем и поданный самым непосредственным образом, глазами ребенка, так что сопереживаешь еще живеет.
Пожалуй, более всего роман Флэгг похож по атмосфере на "Консервный ряд" Стейнбека: такая же уютная, слегка комичная жизнь американской провинции, какой уже нету. Но "Консервный ряд" еще и блестяще написан (и переведен), его чтение мне доставляло большое эстетическое удовольствие, не говоря о том, что в основном это страшно смешно. Флэгг как-то за это не похвалишь: ее стиль ничем особенным не выделяется, он милый, ровный, но не было ни одного момента, чтобы я думала, омг, как же классно это написано. У нее все как-то очень нейтрально, очень сглаженно, и плохие герои прям такие черные-черные, а хорошие такие хорошие-хорошие и понимающие-понимающие. Возможно, это черта именно "женской" прозы, но в таком случае женская проза меня раздражает)) Тут какая-то сплошная скучная няшность, а хочется свершений и событий, противостояний характеров и борьбы. В общем, "Полустанок" - такая очень гендерная проза, специально предназначенная для того, чтобы быть уютной. Я скучала.
Давно собиралась перечитать все рассказы ВВК кучей, а то от большинства у меня остались какие-то совсем обрывочные воспоминания более чем 20-летней давности. Я очень люблю Набокова, но тут даже сама удивилась, насколько хороши его рассказы и насколько они отличаются и от простеньких стихов, и от вычурных романов, в которых не всегда читатель может точно показать пальцем, что вот сейчас происходит. Придется даже признать, при всей любви к романам, что именно в малой форме Набоков с моей точки зрения безупречен и достигает гармонии стиля и сюжета (в романах все переваливается в стиль, конечно). Причем практически везде, и сюжет практически везде настолько необычен, строен и вообще хорош. И все это - с непривычным таки для Набокова человеческим измерением, психологизмом не показушным, без специального концентрирования на нем, но настолько отчетливым и важным для целого, что он перекрывает собой все стилистические упражнения. Это очень удивительно, но правда. Чего стоит мое любимое "Облако, озеро, башня" с ужасной, просто ужасной человеческой трагедией, которую не завуалировать никакими художественными приемами, никаким кажущимся фантастическим в своей жестокости поворотом сюжета. В этом весь Набоков как автор короткой прозы: слегка усыпив внимание читателя привычным плетением фраз и неторопливым развитием истории с многочисленными художественными, мало относящимися к делу подробностями, он подкладывает бомбу там, где ее, в общем, не ждешь. Как в "Весне в Фиальте", как в "Картофельном эльфе". 
Третий том состоит преимущественно из Пушкина и Державина. Вот уж не думала, что буду с интересом читать о том и о другом, но ошиблась! 
Завершающая книга цикла "Земноморье", написанная более 30 лет позднее "Волшебника Земноморья". По моим ощущениям, Ле Гуин пыталась сделать ее такой же - но она все равно вышла другой, потому что и автор изменился, и мир изменился.
Мне очень нравится формат этих книг Згарби: полная картина века (в данном случае - Чинквеченто), очень много неизвестных для меня и, наверное, для всех художников, шикарные репродукции, коротенькие статьи. При этом статьи написаны совершенно неформально, это не "биографический словарь" и тут нет скучной копирки "родился - женился". О ком-то даются биографические данные, о ком-то - одни эмоции, а о ком-то - даже обсуждение конкретных тем или картин. При всем этом, как ни странно, такой подход реально открывает читателю то, что без изложения оставалось бы от него сокрыто. Во всяком случае, применительно ко мне это несколько раз за весь текст сработало, и я посмотрела совершенно по-новому на известных уже художников.
"Михаэль Кольхаас" - видимо, одна из самых известных, по крайней мере, самая интересная новелла. Муж уверял меня, что это драма. На мой вкус - это бюрократический фарс такого полета, что по сравнению с ним Мартин Макдона - просто ученик, со своими локальными трагифарсами на пять человек. Нет, Клейст знает, как развернуться. Из банальной житейской ситуации "мелкий аристократ обидел среднего торговца" он маленькими, очень логичными и разумными шажочками приходит к совершенно эпической картине народного восстания, масштабных военных действий и императора, который уже не может не вмешаться лично в отношения мелкого аристократа и среднего торговца. И все это - потому, что на всех рано или поздно найдется своя бюрократическая или иного рода узда, и главное в данном случае - упорство того самого лошадного барышника Михаэля Кольхааса, который хоть тушкой, хоть чучелком, а добился своего. Правда, последствия для него и для всего курфюршества были таковы, что лучше б, пожалуй, не добивался. Хотя с другой стороны - это вот именно такие люди, которые идут на несоразмерные жертвы и создают несоразмерные по тяжести последствия и добиваются перемен в обществе на глобальном уровне. А разумные люди, которые в какой-то момент отступают, поддерживают существующий порядок.
Стихи. Я знала раньше про Ходасевича-критика, но как-то так вышло, что совершенно не знала его стихов - хотя вообще поэзию Серебряного века и русской эмиграции очень люблю. 
Это роман, не похожий ни на что.
Обычно я люблю прозу поэтов, и у многих, уж простите, она получается лучше стихов, но Мандельштам, видимо - не тот случай. Он слишком поэт, а в объеме прозы окончательно запутывает себя и читателя. То есть автор-то, может, и ориентируется, куда там скачет его резвая вдохновенная мысль, но я откровенно не поспеваю. И все это еще помножить на широту кругозора, не стесненную обрывками образованности, и на широту метафор. Более ли менее ясны те статьи, в которых либо говорится об известных современниках (это все мы и так знаем, просто новый взгляд на известные фигуры), либо о биографии самого автора (детство и Тенишевское училище, кажется, я недавно читала об этом в одной или двух книгах). А вот более отвлеченные статьи проходят мимо моего сознания, никакой мыслью не цепляясь, много в них странного и смутного.
Еще одна пишущая барышня эпохи Хэйан, знаменитая не только своими стихами, но и любовными похождениями (которые в Дневнике достаточно подробно описаны). 
Книга неизвестного для меня автора, случайно приобретенная на какой-то ярмарке по непонятной причине. Оказалось (а) неожиданно, (б) неожиданно хорошо.