Шпенглер & Инститорис
Биография Ходасевича в ЖЗЛ, как я понимаю, едва ли не самая хорошая и полная из имеющихся. Я люблю Ходасевича, и поэзию, и особенно прозу, перечитала у него все доступное и биографией тоже немного интересовалась. Тем не менее, в книге Шубинского много нового, хотя не сказала бы, что это дало мне какой-то новый взгляд на поэта. Учитывая, что у него достаточное количество биографических и недобиографических сочинений, говорящих больше всяких исследований если не о нем самом, то о его времени, окружении и его реакции на это окружение. Имею в виду прежде всего "Некрополь" - на мой взгляд, вообще лучше, что написано о персонажах Серебряного века (не говоря уж о том, что самое смешное).
Шубинский много интересного (и полностью нового, чего не узнаешь никак из самого Ходасевича) рассказывает о его семье, детстве и юности - не то чтобы там скрывались какие-то ужасные или неожиданные бездны, впрочем, но это довольно интересно. В частности, узнала про вопрос национальности: Ходасевич с одной стороны почти поляк, с другой - почти еврей, и хотя он безусловно русский поэт, вопрос и польских, и еврейских корней его всегда интересовал и влиял непосредственно на его творчество: Ходасевич много переводил и польских классиков (знал польский) и еврейских поэтов (по подстрочникам).
Несмотря на эффект, производимый его прозой (особенно поздней), судя по биографии, он не был каким-то особенно желчным циником, во всяком случае, стал им до сих пор не сразу. И не был более приспособлен к практической жизни, чем все его другие полу-бедствующие собратья по литературному процессу в тот период. Жизнь била и задевала его точно так же, как прочих, разве что его взгляд был чуть более трезвым, чем у других, менее восторженным (что не оградило его от того, чтобы радоваться первой революции и еще довольно долгое время быть скорее за большевиков, чем против. В том числе после эмиграции, что очень удивляет. Действительно, после эмиграции Ходасевич еще некоторое время публиковался и получал деньги из страны советов (как и сейчас принято), и только по мере окончательного закрытия занавеса прекратил.
Наиболее детальная и интересная часть книги посвящена околореволюционному периоду. Шубинский описывает не только жизнь самого Ходасевича, но и дает широкую картину литературного процесса в целом, истории того, как символизм постепенно приходил в упадок и сменялся акмеизмом, обэриутами и еще бог знает кем. Учитывая, что Ходасевич неизменно пересекался со всеми представителями соответствующих течений и вообще активно участвовал в литературной жизни, это очень правильный подход. Интересно при это, что как на первых этапах, так и на последних годах жизни, Ходасевич как бы участвовал, но быстро если что отходил в сторонку: с одной стороны, его заслуги и таланты все признавали, с другой, никто не назвал бы его ярым представителем того или иного течения, гуру и лидером какой-то общественной группы, зачинателем чего-то. Это очень привлекательная позиция, держать которую, вероятно, было непросто без известной доли таланта с одной стороны и сдержанности с другой - но при этом не был Ходасевич и никому неизвестным отшельником (как Анненский, который тихо что-то писал в углу, никому неизвестный, и потом оказался постмортем великим поэтом). Вообще Серебряный век, особенно период вокруг революций, было веселое время, когда все со всеми скандалили, выпивали, заводили романы, организовывали журналы, которые существовали один номер от силы, выпускали манифесты и активно дружили против кого-то. Ходасевич немного скандалил, завел всего два романа (с "женой" Брюсова и потом с Берберовой, оба по 10 лет), не выпускал манифестов и если и был зачинателем каких-то коллективных активностей, то быстро переставал. Думаю, ему удалось так сдержаться благодаря сочетанию цинизма с чувством юмора, которое постоянно требовало посмотреть на весь этот хаос со стороны.
С другой стороны, про эмигрантский период жизни Ходасевича Шубинский пишет как-то меньше, куда более ограниченно, чем про советский. Жаль, потому что это было бы мне скорее интересно - как Ходасевич с Берберовой жили на вилле Горького в Сорренто, как - в Париже, как он жил последние годы перед смертью с третьей уже женой. Такое чувство, что Шубинского остро интересовал революционный период в целом, и меньше - все остальное. Это не то чтобы портит книгу, но открывает возможности по ее дополнению. Особенно учитывая, что лучшие прозаические произвдеения Ходасевича, "Некрополь" и "Державин" приходятся именно на этот период. Но из биографии Шубинского может сложиться впечатление, что вот, литературная тусовка распалась, депрессия, упадок таланта, стихов больше не писал - как будто это хуже стихов! Вероятно, мы по-разному оцениваем, и для Шубинского Ходасевич в первую очередь поэт Серебряного века, а для меня - в первую очередь великий критик без привязки к эпохе. Я бы с удовольствием почитала про его парижский период и *новую* литературную тусовку больше - например, про влияние мэтра-Ходасевича на молодого Набокова. (Очень люблю образ поэта Кончеева в "Даре", помилуйте, какая там Зина, вот в кого на самом-то деле беззаветно влюблен рассказчик! И так влюблен, что и читатель влюбляется).
А еще чего мне не хватило у Шубинского: при очень детальном и обширном повествовании, охватывающем множество других лиц и достаточно хорошо описывающем литературный процесс того времени - все же нет складной картинки, что за человек был Ходасевич. Это сложно, согласна, и рисуя такой портрет, биограф рискует погрешить против истины - но все же биографии читают скорее ради этого, чем ради фактов.
Шубинский много интересного (и полностью нового, чего не узнаешь никак из самого Ходасевича) рассказывает о его семье, детстве и юности - не то чтобы там скрывались какие-то ужасные или неожиданные бездны, впрочем, но это довольно интересно. В частности, узнала про вопрос национальности: Ходасевич с одной стороны почти поляк, с другой - почти еврей, и хотя он безусловно русский поэт, вопрос и польских, и еврейских корней его всегда интересовал и влиял непосредственно на его творчество: Ходасевич много переводил и польских классиков (знал польский) и еврейских поэтов (по подстрочникам).
Несмотря на эффект, производимый его прозой (особенно поздней), судя по биографии, он не был каким-то особенно желчным циником, во всяком случае, стал им до сих пор не сразу. И не был более приспособлен к практической жизни, чем все его другие полу-бедствующие собратья по литературному процессу в тот период. Жизнь била и задевала его точно так же, как прочих, разве что его взгляд был чуть более трезвым, чем у других, менее восторженным (что не оградило его от того, чтобы радоваться первой революции и еще довольно долгое время быть скорее за большевиков, чем против. В том числе после эмиграции, что очень удивляет. Действительно, после эмиграции Ходасевич еще некоторое время публиковался и получал деньги из страны советов (как и сейчас принято), и только по мере окончательного закрытия занавеса прекратил.
Наиболее детальная и интересная часть книги посвящена околореволюционному периоду. Шубинский описывает не только жизнь самого Ходасевича, но и дает широкую картину литературного процесса в целом, истории того, как символизм постепенно приходил в упадок и сменялся акмеизмом, обэриутами и еще бог знает кем. Учитывая, что Ходасевич неизменно пересекался со всеми представителями соответствующих течений и вообще активно участвовал в литературной жизни, это очень правильный подход. Интересно при это, что как на первых этапах, так и на последних годах жизни, Ходасевич как бы участвовал, но быстро если что отходил в сторонку: с одной стороны, его заслуги и таланты все признавали, с другой, никто не назвал бы его ярым представителем того или иного течения, гуру и лидером какой-то общественной группы, зачинателем чего-то. Это очень привлекательная позиция, держать которую, вероятно, было непросто без известной доли таланта с одной стороны и сдержанности с другой - но при этом не был Ходасевич и никому неизвестным отшельником (как Анненский, который тихо что-то писал в углу, никому неизвестный, и потом оказался постмортем великим поэтом). Вообще Серебряный век, особенно период вокруг революций, было веселое время, когда все со всеми скандалили, выпивали, заводили романы, организовывали журналы, которые существовали один номер от силы, выпускали манифесты и активно дружили против кого-то. Ходасевич немного скандалил, завел всего два романа (с "женой" Брюсова и потом с Берберовой, оба по 10 лет), не выпускал манифестов и если и был зачинателем каких-то коллективных активностей, то быстро переставал. Думаю, ему удалось так сдержаться благодаря сочетанию цинизма с чувством юмора, которое постоянно требовало посмотреть на весь этот хаос со стороны.
С другой стороны, про эмигрантский период жизни Ходасевича Шубинский пишет как-то меньше, куда более ограниченно, чем про советский. Жаль, потому что это было бы мне скорее интересно - как Ходасевич с Берберовой жили на вилле Горького в Сорренто, как - в Париже, как он жил последние годы перед смертью с третьей уже женой. Такое чувство, что Шубинского остро интересовал революционный период в целом, и меньше - все остальное. Это не то чтобы портит книгу, но открывает возможности по ее дополнению. Особенно учитывая, что лучшие прозаические произвдеения Ходасевича, "Некрополь" и "Державин" приходятся именно на этот период. Но из биографии Шубинского может сложиться впечатление, что вот, литературная тусовка распалась, депрессия, упадок таланта, стихов больше не писал - как будто это хуже стихов! Вероятно, мы по-разному оцениваем, и для Шубинского Ходасевич в первую очередь поэт Серебряного века, а для меня - в первую очередь великий критик без привязки к эпохе. Я бы с удовольствием почитала про его парижский период и *новую* литературную тусовку больше - например, про влияние мэтра-Ходасевича на молодого Набокова. (Очень люблю образ поэта Кончеева в "Даре", помилуйте, какая там Зина, вот в кого на самом-то деле беззаветно влюблен рассказчик! И так влюблен, что и читатель влюбляется).
А еще чего мне не хватило у Шубинского: при очень детальном и обширном повествовании, охватывающем множество других лиц и достаточно хорошо описывающем литературный процесс того времени - все же нет складной картинки, что за человек был Ходасевич. Это сложно, согласна, и рисуя такой портрет, биограф рискует погрешить против истины - но все же биографии читают скорее ради этого, чем ради фактов.
-
-
01.02.2025 в 18:30Случайно увидела ваш пост и не смогла пройти мимо) тоже очень люблю Ходасевича и довольно давно им интересуюсь
Есть чуть более поздняя биография авторства Ирины Муравьёвой, вот она, на мой взгляд, больше про человека, чем про поэта и написана именно с большой человеческой любовью (кстати, Муравьева примерно в те же годы готовила к изданию переписку Х. со второй женой, Анной Ивановной - издания не получилось, зато получилась большая и небезынтересная статья, она сейчас свободно лежит в «Журнальном зале»), хотя наверное, с литературоведческой точки зрения менее ценна, чем книга Шубинского.
Про эмигрантский период Х. самая лучшая книга, бесспорно, «Курсив мой» Берберовой; плюс некоторые эпизоды их совместной жизни с Горьким можно выловить из её же «Железной женщины» про Марию Будберг. Ещё из информативных конкретно в этом плане эмигрантских воспоминаний есть «Поля Елисейские» Василия Яновского и «Современные записки: воспоминания редактора» Марка Вишняка. Оцифрованы и хорошо комментированы его письма Берберовой и переписка с Зинаидой Гиппиус, довольно большой корпус переписки с Иваном Буниным; из этих писем, по-моему, некоторые умозаключения о личности сделать тоже можно. Есть прекрасная статья Владимира Вейдле «Ходасевич издали-вблизи», очень личная и проникновенная - Вейдле был Ходасевичу близким другом; к сожалению, никаких других письменных свидетельств этой дружбы у нас не осталось, если не считать литералли двух (!) писем из конца тридцатых.
Набоков, мне кажется, для отношения к Х. как к заметному источнику влияния был даже в молодости слишком самоуверен) А ещё очень разделял в личном общении с Х. человека и поэта и если к поэту относился с положенным уважением, то к человеку - с известной долей иронии (по крайней мере, такое впечатление у меня сложилось от тех редких упоминаний Ходасевича, которые встречаются в его письмах к жене этого периода). Есть, кстати, очень интересная, хотя и немного спорная статья Ирины Винокуровой о Набокове и Берберовой; в ней автор, в частности, рассказывает о том, как тандем Ходасевича и Берберовой со всеми его нюансами интегрирован, например, в «Подлинную жизнь Себастьяна Найта» (и если это и неправда, то хорошо придумано).
Про четвёртую жену (Ольгу Борисовну Марголину) в принципе крайне мало информации, это общее печальное белое пятно( Сохранилось штук пять писем Ходасевича к ней, есть отдельно изданная её переписка с Берберовой и Валентиной Ходасевич, которая немного проливает свет на её жизнь в первый год войны - и на этом, в общем-то всё, если не считать упоминаний в том же «Курсиве»(
Ссылок не даю, простите - с телефона это делать не очень удобно; но все упомянутые мной тексты легко гуглятся по ключевым персонам и все (кроме, может быть, «Курсива», ущемлённого авторским правом) сейчас лежат в свободном доступе в Инете. Буду рада, если что-то из моего списка окажется вам полезным.
-
-
02.02.2025 в 21:45Здравствуйте! О, спасибо большое за такой подробный пост! Про биографию Муравьевой не слышала, поищу ее, интересно!))
"Курсив мой" я читала, правда, очень давно, но у меня осталось какое-то неприятное впечатление, и вообще постоянно, когда я читаю о Берберовой, она мне кажется очень неприятным человеком. Знаете, из тех женщин, которые хватаются за знаменитостей и переходят от одного более ли менее успешного человека к другому, будто карьеру делают.
А вот Вейдле - это очень интересно тоже, поищу, я его фамилию в этой биографии тоже встречала.
Про Набокова и Ходасевича интересно) Понятно, что Набоков-человек и герой его романа, хоть и с автобиографическими чертами, сильно разные (герой, видимо, гораздо проще и приятнее). Думаю, он и к Ходасевичу подходил с этой же меркой, что возьмем только лучшие, самые привлекательные и романтические черты, уберем некоторое склочничество и прочее.
А вот про "Себастьяна Найта" я ничего не слышала в этой связи и никогда даже не задумывалась о возможной связи, спасибо большое!