Шпенглер & Инститорис
"Восстание масс" распадается на две части, относительно независимых друг от друга, во всяком случае, несущих разные идеи.
I - собственно "восстание масс". Очень едкое и мизантропичное наблюдение за "современным человеком". Современным - то есть человеком розлива 1930-х гг., прошу обратить на это внимание. Основные постулаты таковы: происходит вторжение масс во все сферы общественной жизни. Те самые люди, которые всю историю человечества мирно сидели в своих деревнях и сажали капусту, теперь тоже хотят участвовать. В науке, в искусстве, в политике. Более того, не только участвовать - управлять. Массы, как Выбегалло, выбирают все среднее и серое (то, что им по душе и по уровню) и безжалостно топчут все ростки выдающегося.
Восстание масс - выродок 18 века с его либерализмом. И если раньше какой-либо авторитет, права, богатство надо было завоевывать и удерживать, то теперь родилась идея, что все люди, во-1, равны (хотя это ни разу не так), а во-2, от рождения имеют какие-то "естественные права". Мне, как человеку, воспитанному на конституционных традициях, на "всеобщем статусе", довольно сложно проникнуться идеями Ортеги. Хотя в глубине души я готова согласиться, что в принципе-то он прав. И да, все животные равны, но некоторые все же равнее.
Восстание масс, унификация и стандартизация жизни не приводит, разумеется, ни к чему хорошему. Да, *средний* уровень жизни поднимается, но от этого он не перестает быть средним. А вот все лучшее, что было раньше, великие люди и великие свершения, остались в прошлом - в мире "масс" для них просто нет места.
Наверное, следует поблагодарить редактора и переводчика, что он ни разу не использовал этого слова. Но я знаю, как назвать ортеговские массы немного более точно - быдло. И все сразу понимают, о чем речь. Быдло - это не уровень достатка, а уровень интеллекта, если угодно. Оно существует во всех социальных слоях (границы между которыми постепенно стираются), оно преуспевает и хочет наверх.
Крайне печальная картина всеобщего упадка. Массы везде, массы голосуют, массы - законодатели мод и направлений в искусстве. Я не понимаю, почему Ортега не говорит об этом, возможно, из известной нелюбви к афтару, но единственная альтернатива нашим массам - сверхчеловек Фрицше, как бы его ни хаяли.
Картина разворачивается почти эпическая, и особого жутковатого шарма ей прибавляет то, что начинаешь задумываться, по какую сторону баррикад находишься лично ты
II - Размышления о судьбах Европы. Откровенно говоря, я была поражена. Почитайте только эти строки: "Европа утвердилась в форме маленьких наций. В известной мере национальная идея и национальное чувство были ее кровными детищами. И теперь она обязана перерасти себя, таков контур гигантской драмы, которой предстоит разыграться в ближайшие годы".
Понимаете, к чему я клоню? Какие там ближайшие годы, Ортега предсказал будущее на 60 лет вперед как минимум. Это Евросоюз во всей его красе, то, что Ортега называет Соединенными Штатами Европы. И, разумеется, европейские политики додумались до этого, только пройдя через вторую мировую, разъединение и объединение Германии, фашистские и профашистские режимы. Иногда стоит прислушиваться в философам и тому, что они пишут в столичных газетах, вам не кажется?)))
"Дегуманизация искусства" - довольно интересное, хоть и слишком общее на мой взгляд рассуждение. С одной стороны, с Ортегой сложно поспорить: современое искусство все дальше уходит от реализма, от *человеческой* реальности, того, что доступно нашему взгляду (это он и называет дегуманизацией). Сначала импрессионизм, потом кубизм, потом прочие извращения.
Да, с одной стороны - это более "чистое" искусство. Искусство ради себя самого, а не ради *отражения* реальности. Искусство, не ставящее своей целью показать просто другую грань возможной жизни, но - перешагнуть через эту грань.
С другой стороны, Ортега же правильно замечает: "нападать на искусство прошлого как таковое - значит в конечном счете восставать против самого Искусства: ведь что такое искусство без всего созданного до сих пор? Так что же выходит: под маской любви к чистому искусству прячется пресыщение искусством, ненависть к искусству". Я готова согласиться с этим куда легче, чем автор этих строк - смотря с высоты почти 80 лет после. Согласитесь, искусство конца 20 века довело эту идею до апофигея. И некоторое, гм, "современное искусство" с моей обывательской, исключительно быдловской точки зрения имеет к искусство очень мало отношения. Да, я предпочту леди Годиву, а не авиньонских девиц
Ортега поступает очень правильно, что не оценивает эту тенденцию все большей стилизации, все большего ухода от реальности с точки зрения морали и хорошо-плохо. Но это немного разочаровывает: мне решительно хочется знать чужое мнение на этот счет! Какое искусство лучше - отражающее реальность или искажающее ее в угоду неизвестно какому замыслу?
Мне кажется, дегуманизация имеет положительный характер только до поры до времени. Только пока в ней есть цель. Импрессионизм ставил перед собой вполне определенную задачу - передать впечатление, настроение. Когда я смотрю на омуты Моне, я вижу Офелию и отражающиеся в глубине звезды. Но когда я смотрю на черный квардат, я вижу только черный квардат.
I - собственно "восстание масс". Очень едкое и мизантропичное наблюдение за "современным человеком". Современным - то есть человеком розлива 1930-х гг., прошу обратить на это внимание. Основные постулаты таковы: происходит вторжение масс во все сферы общественной жизни. Те самые люди, которые всю историю человечества мирно сидели в своих деревнях и сажали капусту, теперь тоже хотят участвовать. В науке, в искусстве, в политике. Более того, не только участвовать - управлять. Массы, как Выбегалло, выбирают все среднее и серое (то, что им по душе и по уровню) и безжалостно топчут все ростки выдающегося.
Восстание масс - выродок 18 века с его либерализмом. И если раньше какой-либо авторитет, права, богатство надо было завоевывать и удерживать, то теперь родилась идея, что все люди, во-1, равны (хотя это ни разу не так), а во-2, от рождения имеют какие-то "естественные права". Мне, как человеку, воспитанному на конституционных традициях, на "всеобщем статусе", довольно сложно проникнуться идеями Ортеги. Хотя в глубине души я готова согласиться, что в принципе-то он прав. И да, все животные равны, но некоторые все же равнее.
Восстание масс, унификация и стандартизация жизни не приводит, разумеется, ни к чему хорошему. Да, *средний* уровень жизни поднимается, но от этого он не перестает быть средним. А вот все лучшее, что было раньше, великие люди и великие свершения, остались в прошлом - в мире "масс" для них просто нет места.
Наверное, следует поблагодарить редактора и переводчика, что он ни разу не использовал этого слова. Но я знаю, как назвать ортеговские массы немного более точно - быдло. И все сразу понимают, о чем речь. Быдло - это не уровень достатка, а уровень интеллекта, если угодно. Оно существует во всех социальных слоях (границы между которыми постепенно стираются), оно преуспевает и хочет наверх.
Крайне печальная картина всеобщего упадка. Массы везде, массы голосуют, массы - законодатели мод и направлений в искусстве. Я не понимаю, почему Ортега не говорит об этом, возможно, из известной нелюбви к афтару, но единственная альтернатива нашим массам - сверхчеловек Фрицше, как бы его ни хаяли.
Картина разворачивается почти эпическая, и особого жутковатого шарма ей прибавляет то, что начинаешь задумываться, по какую сторону баррикад находишься лично ты
II - Размышления о судьбах Европы. Откровенно говоря, я была поражена. Почитайте только эти строки: "Европа утвердилась в форме маленьких наций. В известной мере национальная идея и национальное чувство были ее кровными детищами. И теперь она обязана перерасти себя, таков контур гигантской драмы, которой предстоит разыграться в ближайшие годы".
Понимаете, к чему я клоню? Какие там ближайшие годы, Ортега предсказал будущее на 60 лет вперед как минимум. Это Евросоюз во всей его красе, то, что Ортега называет Соединенными Штатами Европы. И, разумеется, европейские политики додумались до этого, только пройдя через вторую мировую, разъединение и объединение Германии, фашистские и профашистские режимы. Иногда стоит прислушиваться в философам и тому, что они пишут в столичных газетах, вам не кажется?)))
"Дегуманизация искусства" - довольно интересное, хоть и слишком общее на мой взгляд рассуждение. С одной стороны, с Ортегой сложно поспорить: современое искусство все дальше уходит от реализма, от *человеческой* реальности, того, что доступно нашему взгляду (это он и называет дегуманизацией). Сначала импрессионизм, потом кубизм, потом прочие извращения.
Да, с одной стороны - это более "чистое" искусство. Искусство ради себя самого, а не ради *отражения* реальности. Искусство, не ставящее своей целью показать просто другую грань возможной жизни, но - перешагнуть через эту грань.
С другой стороны, Ортега же правильно замечает: "нападать на искусство прошлого как таковое - значит в конечном счете восставать против самого Искусства: ведь что такое искусство без всего созданного до сих пор? Так что же выходит: под маской любви к чистому искусству прячется пресыщение искусством, ненависть к искусству". Я готова согласиться с этим куда легче, чем автор этих строк - смотря с высоты почти 80 лет после. Согласитесь, искусство конца 20 века довело эту идею до апофигея. И некоторое, гм, "современное искусство" с моей обывательской, исключительно быдловской точки зрения имеет к искусство очень мало отношения. Да, я предпочту леди Годиву, а не авиньонских девиц
Ортега поступает очень правильно, что не оценивает эту тенденцию все большей стилизации, все большего ухода от реальности с точки зрения морали и хорошо-плохо. Но это немного разочаровывает: мне решительно хочется знать чужое мнение на этот счет! Какое искусство лучше - отражающее реальность или искажающее ее в угоду неизвестно какому замыслу?
Мне кажется, дегуманизация имеет положительный характер только до поры до времени. Только пока в ней есть цель. Импрессионизм ставил перед собой вполне определенную задачу - передать впечатление, настроение. Когда я смотрю на омуты Моне, я вижу Офелию и отражающиеся в глубине звезды. Но когда я смотрю на черный квардат, я вижу только черный квардат.