Шпенглер & Инститорис
Это черная книжка с золотым тиснением, которая есть решительно во всех домах. Как правило, корочка у нее не разогнута.
«Прощай, оружие» очень сильно напомнил Ремарка, причем не конкретный роман, а всего Ремарка вообще – скорее, схожестью реалий и местом героя в оных. Место практически то же: санитар, чуть выше рядовых, только по другую сторону окоп. Почему-то – американец в итальянской армии, почему и зачем это понадобилось автору, я так и не поняла. Впрочем, у них там в Европе такая мешанина, что не разберешься, а границы и национальности, судя по тексту, сплошная условность. Зайди за тот холмик – и ты уже в другом государстве, не понять мне этого с моей великорусской ментальностью.
Ремарка роман напоминает и другим: ближе к концу я была уже твердо уверена, что случиться какая-нибудь жопа. Потому что иначе не могло быть, роман тек настолько плавно и медленно, что создавал впечатление полусна или широкой грязной реки, в которой плывет куча подробностей, но все они и движутся, и не движутся. Необходимо, чтобы под конец случилось нечто, что разбудило бы читателя и вырвало из этого круговорота незначительных подробностей: какое вино пили, что если, что сказали случайные соседи. Так что концовка вполне ожидаемая.
Что несколько удивляет и неизменно раздражает: притом, что герои не относятся к социальной верхушке, и вообще идет война, живут они очень и очень неплохо. В чисто материальном плане, например, могут позволить себе по году жить в гостинице, обедать только в дорогих ресторанах и вообще ни в чем не отказывать. Я понимаю, может быть, это приметы времени, и за их благополучием скрывается страшная нищета других людей. Но сочувствовать герою, который во время войны, будучи безработным дезертиром, может себе позволить такое, до чего тебе лично еще пахать и пахать – как-то сложно, согласитесь.
На мой взгляд, роман замечателен скорее не сам по себе, а своим переводом авторства Евгении Калашниковой. Нора Галь не зря приводила его в качестве образца художественного перевода – он более чем заслуживает того. Перевод действительно гениальный, он придает тексту невероятную певучесть, плавность, так что огромный нарратиф становится похож на одно большое стихотворение в прозе. Нижайший поклон переводчику, перед мастерством остается только снять шляпу. Из этих же соображений рекомендую всем читать на русском – чтобы увидеть, *как* можно и нужно переводить.
«Старик и море» даже немного удивил: мне искренне интересно, где автор взял такую траву. Потому что написать редкостный по занудству и бессмысленности нарратиф на 100 страниц только про то, как какой-то старик ловит какую-то рыбу – это, натурально, надо суметь. Я понимаю, что если бы это проходили в школе, пришлось бы сказать о редком гражданском мужестве старика, о том, что он вел себя как настоящий киплинговский man, о том, что c’est la vie, а еще у ОГенри есть такой замечательный рассказ «Дары волхвов». Но раз мы не в школе, скажу только, что это редкий бред и нудятина, дочитать которую без аффтарской травы может только настоящий герой вроде меня, и то если его запрут в больнице.
Рассказы не вдохновили совершенно. И не потому, что они плохие, а потому, что мы с автором коренным образом расходимся в представлениях о том, каким должен быть текст. Мне интересно прежде всего видеть сюжет, развитие, загадку и, вероятно, решение. Хемингуэй, как признается сам, пишет рассказы по принципу: главная тема осталась за кадром. Вот сидят два героя и о чем-то спорят; диалог, какой бывает в реальной жизни, но тема спора в нем никак не упоминается – видно, что она затронута не в первый и не в последний раз. И в результате они так ни к чему и не приходят, диалог заканчивается. И это – типичный хемингуэевский рассказ, додумывайте, что хотите, дорогие читатели. А я ленивый читатель, мне лень думать, особенно за автора, мне надо все поднести на блюдечке, а уж потом я скажу, верю или нет. Так что читать его рассказы мне откровенно скучно. Герои не вызывают ни интереса, ни сочувствия.
«Праздник, который всегда с тобой» - нечто вроде автобиографического очерка об одном из парижских периодов. Увы, до Бодлеровского сплина ему как до звезд. Литературные достоинства сего опуса представляются мне весьма сомнительными, впрочем, читается довольно легко. Перевод, во всяком случае, по сравнению с другими блестящими переводами сборника, так себе, встречаются фразы типа «цены пошедевели» и заметки на полях «пириводчег зарежь сибя кинжалами».
Искренне бесит сама фигура автора, который через строчку жалуется на то, что он, видите ли, голодает, и при этом, сцуко, даже не пытается работать, а все время шляется по кафешкам, играет на скачках и бухает с такими же неудачнегами.
Современники описаны весьма живо, и создается впечатление, что все более ли менее приличные авторы того времени жили в Париже и бухали с Хемингуэем. Не знаю, насколько это верно, но как при таком образе жизни они все (читай: Фицджеральд, Джойс) умудрились что-то написать – совершенно непонятно. Одна надежда – что они написали это до знакомства с Хемингуэем. Знаете, я очень люблю Джойса. И «По ту сторону рая» Фицджеральда, несмотря на все его преклонение перед богатыми. А Хемингуэя, пожалуй, не люблю.
«Прощай, оружие» очень сильно напомнил Ремарка, причем не конкретный роман, а всего Ремарка вообще – скорее, схожестью реалий и местом героя в оных. Место практически то же: санитар, чуть выше рядовых, только по другую сторону окоп. Почему-то – американец в итальянской армии, почему и зачем это понадобилось автору, я так и не поняла. Впрочем, у них там в Европе такая мешанина, что не разберешься, а границы и национальности, судя по тексту, сплошная условность. Зайди за тот холмик – и ты уже в другом государстве, не понять мне этого с моей великорусской ментальностью.
Ремарка роман напоминает и другим: ближе к концу я была уже твердо уверена, что случиться какая-нибудь жопа. Потому что иначе не могло быть, роман тек настолько плавно и медленно, что создавал впечатление полусна или широкой грязной реки, в которой плывет куча подробностей, но все они и движутся, и не движутся. Необходимо, чтобы под конец случилось нечто, что разбудило бы читателя и вырвало из этого круговорота незначительных подробностей: какое вино пили, что если, что сказали случайные соседи. Так что концовка вполне ожидаемая.
Что несколько удивляет и неизменно раздражает: притом, что герои не относятся к социальной верхушке, и вообще идет война, живут они очень и очень неплохо. В чисто материальном плане, например, могут позволить себе по году жить в гостинице, обедать только в дорогих ресторанах и вообще ни в чем не отказывать. Я понимаю, может быть, это приметы времени, и за их благополучием скрывается страшная нищета других людей. Но сочувствовать герою, который во время войны, будучи безработным дезертиром, может себе позволить такое, до чего тебе лично еще пахать и пахать – как-то сложно, согласитесь.
На мой взгляд, роман замечателен скорее не сам по себе, а своим переводом авторства Евгении Калашниковой. Нора Галь не зря приводила его в качестве образца художественного перевода – он более чем заслуживает того. Перевод действительно гениальный, он придает тексту невероятную певучесть, плавность, так что огромный нарратиф становится похож на одно большое стихотворение в прозе. Нижайший поклон переводчику, перед мастерством остается только снять шляпу. Из этих же соображений рекомендую всем читать на русском – чтобы увидеть, *как* можно и нужно переводить.
«Старик и море» даже немного удивил: мне искренне интересно, где автор взял такую траву. Потому что написать редкостный по занудству и бессмысленности нарратиф на 100 страниц только про то, как какой-то старик ловит какую-то рыбу – это, натурально, надо суметь. Я понимаю, что если бы это проходили в школе, пришлось бы сказать о редком гражданском мужестве старика, о том, что он вел себя как настоящий киплинговский man, о том, что c’est la vie, а еще у ОГенри есть такой замечательный рассказ «Дары волхвов». Но раз мы не в школе, скажу только, что это редкий бред и нудятина, дочитать которую без аффтарской травы может только настоящий герой вроде меня, и то если его запрут в больнице.
Рассказы не вдохновили совершенно. И не потому, что они плохие, а потому, что мы с автором коренным образом расходимся в представлениях о том, каким должен быть текст. Мне интересно прежде всего видеть сюжет, развитие, загадку и, вероятно, решение. Хемингуэй, как признается сам, пишет рассказы по принципу: главная тема осталась за кадром. Вот сидят два героя и о чем-то спорят; диалог, какой бывает в реальной жизни, но тема спора в нем никак не упоминается – видно, что она затронута не в первый и не в последний раз. И в результате они так ни к чему и не приходят, диалог заканчивается. И это – типичный хемингуэевский рассказ, додумывайте, что хотите, дорогие читатели. А я ленивый читатель, мне лень думать, особенно за автора, мне надо все поднести на блюдечке, а уж потом я скажу, верю или нет. Так что читать его рассказы мне откровенно скучно. Герои не вызывают ни интереса, ни сочувствия.
«Праздник, который всегда с тобой» - нечто вроде автобиографического очерка об одном из парижских периодов. Увы, до Бодлеровского сплина ему как до звезд. Литературные достоинства сего опуса представляются мне весьма сомнительными, впрочем, читается довольно легко. Перевод, во всяком случае, по сравнению с другими блестящими переводами сборника, так себе, встречаются фразы типа «цены пошедевели» и заметки на полях «пириводчег зарежь сибя кинжалами».
Искренне бесит сама фигура автора, который через строчку жалуется на то, что он, видите ли, голодает, и при этом, сцуко, даже не пытается работать, а все время шляется по кафешкам, играет на скачках и бухает с такими же неудачнегами.
Современники описаны весьма живо, и создается впечатление, что все более ли менее приличные авторы того времени жили в Париже и бухали с Хемингуэем. Не знаю, насколько это верно, но как при таком образе жизни они все (читай: Фицджеральд, Джойс) умудрились что-то написать – совершенно непонятно. Одна надежда – что они написали это до знакомства с Хемингуэем. Знаете, я очень люблю Джойса. И «По ту сторону рая» Фицджеральда, несмотря на все его преклонение перед богатыми. А Хемингуэя, пожалуй, не люблю.
-
-
28.01.2008 в 00:55читала "старика и море", правда, давно, лет десять назад. граждонское мужество не особо впечатлило, а сам текст - очень понравился. заворожил.
"прадзник" пробовала ещё, но не дочитала, утонула в бессмыленности.
-
-
30.01.2008 в 17:07а у меня и у родителей была, и в съемной квартире обнаружилась))
Праздник тоже валяется, не стоит, да?