Шпенглер & Инститорис
Очередной захватывающий биологический научпоп про "странных животных" - в этот раз с палеонтологическим уклоном, про причудливый ход эволюции, вымершие виды и их доказанные или только предполагаемые особенности. В отличие от многих подобных, не самое легкое чтение, несмотря на привлекательное название и манящие картинки, которые в изобилии присутствуют. Автор - серьезный ученый, и науку свою знает хорошо, и не стесняется вывалить на неподготовленного читателя большой ворох научных терминов, латыни и истории палеонтологии. С другой стороны, это и подкупает: видно, что человек пишет скорее ради фана, чем чтобы заманить в изучение ископаемых червей невинных не-биологов. К тому же впечатляет и объем собственно научного материала, в том числе научно-практического - не переписанная энциклопедия, грубо говоря, а живность, в откапывании окаменевших остатков которой сам автор и участвовал.
Начав едва ли не с простейших, автор идет в более ли менее хронологическом порядке (с многочисленными лирическими отступлениями, конечно) и доходит до гибели динозавров и начала расцвета млекопитающих. Про динозавров, понятно, профану интереснее всего, хотя чувствуется, что автору-то скорее интересно про то, что было до них. Кстати, под конец очень интересно разбирается вопрос гибели динозавров - от метеорита или не метеорита (наспойлерю, что автор скорее связывает "угасание" динозавров с развитием покрытосеменных растений, под которых изменились сначала травоядные, а потом и хищники).
В целом - чтиво очень интересное и познавательное, хотя мне кажется, что людям с соответствующим специальным образованием оно как раз будет более интересно, чем людям без оного - они просто больше поймут и запомнят. Хотя мне тоже не было скучно, язык очень живой, хороший ненавязчивый юмор, много забавных примеров и сравнений - все, что и должно быть в качественном научпопе.
Сборник воспоминаний Бориса Стругацкого, посвященных всех истории жизни и писательства АБС, по конкретным произведениям. Я боялась, что это будет поверхностно и скучно, либо только для фанов, но ничего подобного - читала с упоением и не заметила, как закончился. Я очень люблю АБС, но читала у них не все и даже не все из крупных вещей, которые упоминаются в этом сборнике, но это не слишком мешало. Зато о давно любимых "классических" вещах узнала много нового. 
В первый том вошли самые ранние рассказы, и это определенно не то, с чего следовало бы начинать знакомство с Грином. Первые его писательские опыты довольно посредственны и в лучшем случае напоминают недоделанного Замятина, только у Грина труба пониже будет. Кроме того, многие рассказы 1900-х годов посвящены тематике революционной борьбы, всяким кружкам недоделанных бомбистов и подпольных неучей - сложно представить себе тему более скучную и отвратительную одновременно. Опять же, воспринимая через призму своей эпохи, когда каждый день закрывают станции метро из-за "бесхозяйных вещей", начинаешь воспринимать всех, кто даже задумывается о терактах, как совершеннейших выродков - хотя, понятно, в глазах авторов и читателей, на которых рассчитывал автор, их деятельность должна была быть окружена ореолом жертвенности и высшей цели. Но все-таки во всех его героях и их действиях есть что-то от Раскольникова, это бурление чувств и энергии в молодом организме, не обремененном умом, образованием и воспитанием, зато хлебнувшем нищеты и одиночества. Они вызывают отвращение, хотя по большому счету должны скорее вызывать жалость - все это поколение 16-леток, записывающееся в подпольные кружки и делающее вид, что они уже взрослые, жизнь повидали и жертвовать ей не страшно.
Этот замечательный сборник представляет собой полное собрание "Денискиных рассказов", в том числе тех, которые в советское время не издавались или издавались с купюрами. Кто как, а я на них выросла, и многие помню с детства практически наизусть, а отдельные цитаты настолько прижились, что мы уже забыли, откуда они, используя их в разговоре.
Сборник малой прозы, повестей и рассказов. Честно признаюсь, я, как многие, наверное, раньше из Замятина читала только "Мы" в рамках школьной программы, и совершенно не понимала, чего от него ждать. Вначале было тяжело вчитываться: все-таки слог у Замятина тяжелый, специфический, в нем не то чтобы посконное-домотканое, но скорее такое неприятное сочетание некой псеводорускости, этого нарочито испорченного народного языка, с какой-то даже мистикой, недоговоренностью, часто - откровенным потоком сознания. Пожалуй, из современных авторов, как ни странно звучит, по языку и манере писать ближе всего к Замятину будет Галина.
Давно хотела почитать что-нибудь общеобразовательное по английскому праву in general, и мне дали эту небольшую книжечку, ориентированную, в первую очередь, на тех, кто планирует изучать право в Англии, ну а потом - на всех желающих. Для меня самым интересным были разделы, посвященные системе судов, classification of civil wrongs, разделению common law and equity, а также case law technique. Не то чтобы это было нужно мне для работы, но хотелось иметь хотя бы общее представление, почерпнутое не из слухов и рассказов более образованных коллег. 
Раз уж я собираюсь столько лет во Францию "по альбигойским местам", пора учить матчасть, а эта "Песнь" - как раз, можно сказать, первоисточник. Потому что ее автор не просто жил непосредственно во время Альбигойских войн, но отчасти и поучаствовал в походах (со стороны крестоносцев) и лично знал многих именитых участников. Поэтому "Песнь" в силу своей детализации, хронологичности и множестве ссылок на конкретных людей - весьма ценный исторический источник. Как литературное произведение, правда, не сказать, чтобы она была чем-то выдающимся - скорее, нет, но это такая стандартная поделка эпохи. Во всяком случае, автор достаточно упирался, чтобы выдержать один "формат" на протяженнии 131 лэссы - александрийский стих, одинаковые рифмы в одной лэссе (сама большая из которых, кажется, насчитывает 46 строк), последняя - выбивается и задает тон для следующей лэссы.
Я купила этот сборник Кузмина потому, что в него включены все те стихи, что не вошли в довольно полное 
Последний роман из трилогии про Геда, пожалуй, самый прекрасный. Технически он почти идеально завершает круг, выводя самого героя и ситуацию вокруг него на новый виток спирали. В первом романе Гед выпустил свою тень и вынужден был гнаться за ней почти до конца мира, а старый archmage умер, закрывая открытую им щель между мирами. Второй роман - очень-очень камерный, ограниченный не только определенным островом, но более того - конкретным подземельем. Все происходит в одном месте, и скитания по лабиринту представляются некоей противоположностью свободному движению по морю. И, наконец, в "The farthest shore" Гед опять отправляется в путешествие куда глаза глядят, только в этот раз исправляя зло, причиненное другим, но также заплатив за это высокую цену. 
Это совершенно прекрасная в своем роде книжка, и я горячо рекомендую ее всем, кто интересуется искусством Ренессанса. Мы привыкли знать из этого периода несколько великих имен: Микельанджело, Рафаэля, Леонардо. Но даже я, любитель искусств и активный путешественник по Италии, с нашими семейными шутками про Дадди и Гадди, открыла для себя огромное количество новых имен и неизвестных мне ранее картин известных художников.
