Марк Блок. Короли-чудотворцы

Thus spake Ioreth, wise-woman of Gondor: "The hands of the king are the hands of a healer, and so shall the rightful king be known."
JRRT, LotR

Полное название книги - "Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенном преимущественно во Франции и в Англии".
Собственно, книга несколько уже заявленного подзаголовка, поскольку касается не всех возможных представлений о божественности монаршей власти, а исключительно узкой темы так называемого "королевского чуда", то есть исцеления королями конкретных болезней путем наложения рук. При этом Блок исследует только Францию и Англию, но более детального исторического исследования по какому-либо вопросу я еще не видела. Честное слово, кажется, автор изложил вообще все, что можно сказать об этом предмете, начиная с зарождения этого обычая, его первых случаях применения и предпосылок и заканчивая его закатом, включая последние попытки гальванизации аж в 18 веке. Автор открыл тему монаршей тавматургии и тут же закрыл ее, в общем. До него никому не приходило в голову исследовать этот вопрос, и после уже не придет, поскольку сказать, очевидно, больше нечего.
Кажется, что исследование на такую узкую тему может оказаться очень занудным, но нет (если не брать в расчет те страницы, где автор цитирует конкретные источники, с которыми он работал, например, перечисляет счета королевского двора по раздаче милостыни). Напротив, знакомые (и малознакомые) эпохи открываются совершенно с новой стороны.
Прежде всего, исторический охват впечатляет - учитывая, что первое найденное Блоком свидетельство исцеления болезни королем относится к 11 веку, а рассматривает он пристально и последовательно всю историю данного процесса вплоть до века 18. Потом, Франция и Англия, конечно, в центре внимания, но исключительно потому, что в этих странах данная традиция имела особую историю, хотя и кейсы из других регионов также упоминаются.
Кроме того, что самое главное, Блок рассматривает свой вопрос с самых разных точек зрения. Он приводит факты и статистику, с одной стороны. С другой - фиксирует свидетельства современников (наиболее просвещенной их части) насчет этих "чудес". С третьей - описывает, как к чудотворству относились и сами монархи, и, главное, церковь. Описывает истоки обряда (насколько их можно проследить) и трансформацию народных понятий о нем на протяжении столетий. Приводится столь же интересный и подробный анализ обрядов, косвенно связанных с чудесными способностями королей - помазания и т.н. "королевских знаков".
Естественно, логичным образом и не один раз автор задается вопросом, почему же на протяжении стольких веков люди верили в королевское чудо, и поток страждущих к королям не иссякал, причем верили не только темные простолюдины, но и образованные люди, от духовенства до врачей. Отчасти это объясняется, как ни смешно, тем, что чудо "работало". Достаточно быстро установилась традиция, что короли лечат не все болезни, а специализируются на одной конкретной, а именно золотухе (он же - туберкулезный аденит). Довольно неприятные ее симптомы в виде опухолей лимфоузлов имеют свойство проходить иногда сами собой (что не говорит об отсутствии заразы в организме, конечно) или переходить в другие формы туберкулеза (в т.ч. гораздо более опасные). Разумеется, люди, не близкие к современной медицине, и тот, и другой вариант считали чудесным выздоровлением - по крайней мере, от золотухи. Неуспех лечения также не ставился королю в вину - больной мог посчитать, что он мало молился, не совершил паломничество в особый монастырь, как было принято, или еще что-нибудь в том же духе - в общем, 100% эффекта "клинических испытаний" никто не ждал, при этом верить продолжали все, и долго. Отличный пример для "истории всеобщих заблуждений".
В общем, пожалуй, по глубине исследования и полноте охвата темы это лучший исторический труд, что я читала. При этом он очень живо написан и легко читается, не оставляя никакого ощущения занудства, не говоря уж о том, что автор не то чтобы специально шутит, но подходит к своей теме с хорошим юмором.

@темы: средневековье, блок

---

Владислав Ходасевич "Некрополь"

Никогда особо не читала и не любила Ходасевича, почитая его одним из странных второго плана поэтов Серебряного века. Может быть, до стихов я его так и не добралась, но воспоминания его просто изумительны. "Некрополь" - это именно воспоминания, отчасти юмористического толка, но с большой любовью написанные, о классиках-современниках. В сборник вошли рассказы о Брюсове, Белом, Гумилеве, Блоке, Есенине, Горьком, Сологубе и не только. Воспоминаний о том периоде и обо всех этих людях, конечно, много, и я тоже читала их некоторое количество, чтобы было с чем сравнивать. Текст Ходасевича, безусловно, лучшее из всего, что я видела.
Во-первых, он очень смешной. Не знаю, как у автора с чувством юмора в художественной прозе, но тут оно блистательно. При этом он не пытается пошутить нигде специально, а просто ловко подмечает то комическое, что было и в жизни его героев, и в их окружении, и в самой эпохе. Учитывая ее суматошность, комического было столько же, сколько и ужасного - то есть половина от всего вообще.
Во-вторых, он очень психологически точный и детальный. При этом про некоторых героев Ходасевич говорит более конкретно, излагая последовательно биографию, про некоторых - более абстрактно. Например, о Есенине он рассказывает скорее "историю его идей" или творческих периодов, чем собственно факты. Зато о Брюсове много именно мелких деталей и фактов. О каждом из своих персонажей Ходасевич подбирает особую манеру повествования, где-то больше говорит о жизни, где-то - о творчестве, где-то - скорее о картине в целом. К каждому своему герою, что характерно, автор относится очень бережно и уважительно - и несмотря на то, что текст целиком получается очень интересный и веселый, он ни над кем из них не насмехается прямо и никого прямо не осуждает. Зато у читателя все карты на руках, чтобы сделать это самостоятельно.
Замыкает сборник воспоминание о "Доме искусств" - таком артистическо-писательском сквоте (да, эти люди жили в сквотах до того, как это стало мейнстримом), существовавшем в начале 20-х годов в Петербурге. Он изумительно комичен сам по себе, как комичны вообще все хорошие истории про общежития. И довольно печален, учитывая жуткие обстоятельства, в которых они все выживали, конечно.
Я затрудняюсь объяснить, насколько точны и удачны все характеристики и замечания "Некрополя" и насколько интересно это читать, даже если конкретные личности героев вас совсем не занимают - достаточно общего интереса к эпохе, ну и некоторого знакомства с ней. Это правда ну очень хорошо.

@темы: ходасевич

---

Анна Старобинец "Убежище 3/9"

Очень странный текст. Он мог бы быть отличным и весьма страшным, если бы в нем было чуть меньше всего навалено. А так осталось ощущение какой-то бессмысленной чехарды, которая сильно сбивает эффект самый впечатляющих моментов. Старобинец отлично пишет, но это тот случай, когда автору надо бить себя по рукам и не давать разворачивать все новые и новые сюжетные линии и применять новые эффекты, пока старые еще не "отработаны". "Убежище" грешит изобилием, и это тот случай, когда оно не к лицу. Смешались в кучу дети-инвалиды, Навь русских сказок, эсхатологические разводы, злобный президент России, развязывающий войну, которым управляет чужой разум, внезапные превращения героев в кого-то другого, тоскливый и тревожный быт современной России и совсем уж неуместные аллюзии на Иисуса Христа. Мне кажется, желая сделать оригинально и совсем уж ни на что не похоже, автор сильно перестарался. Мне самой больше по душе чистые жанры и простые сюжеты в плане линейности движения и планов повествования, а здесь непонятно, чего ждать и за какой сюжетный уступ хвататься - та информация, которая еще главу назад представляла некую твердую почву, на которую можно было бы взгромоздить собственную читательскую оценку, в следующей главе уже поворачивается совсем другим боком и теряет актуальность - и так раз за разом.
Местами очень интересно. Местами очень страшно. Местами очень неприятно. К примеру, все начало, подрастянутое по сравнению с остальным спешащим безумным сюжетом - неприятная женщина Маша, которой все же поневоле сочувствуешь, ведь она героиня, и ее мытарства в Париже. От ее части текста остается общее ощущение раздражения - именно то, что испытывает героиня (и практически ничего кроме этого). Старобинец вообще мастерски описывает проявление этого чувства у героев, так что буквально сам начинаешь его ощущать - раздражения и еще отвращения. Момент с посещением (еще на уровне "реалистичного" плана) Машей детей-инвалидов в детском доме живо напоминает вовсе не Мариам Петросян, а скорее Гальего по ощущениям: жутко, беспросветно и очень стыдно от того ощущения отвращения, которое от персонажа передается читателю. Зачем это, думала я, не нужны никакие книжки, чтобы все это представить, зачем этот чистый exploitaiton? Если Петросян создала мир реалистичный и чудесный, то Старобинец создала мир реалистичный и гадкий.
А еще я всю дорогу думала, что женщина Маша все произошедшее с ней плохое не то чтобы заслужила, но в общем... да, заслужила. Потому что ей не приходит в голову посмотреть на себя в зеркало и задуматься, почему же она ни к кому не испытывает ничего, кроме этого раздражения - ни любви, ни даже симпатии. Это такой моралистический момент, конечно: женщина сдала больного ребенка в детдом, потому что "ну кто возьмет замуж женщину с ребенком-инвалидом" - но очень хочется сказать: ну что, *без* него - устроила счастливо свою жизнь? Нифига не устроила, конечно (и поделом).
Но дальше, где-то с середины, текст переходит в такую область, где все моральные и прочие читательские оценки теряют актуальность - я просто не знаю, что об этом думать. Больной мальчик оказывается вполне здоровым, но запертым в мире Нави, с бабой Ягой, Кощеем и Змей-Горынычем, натурально. "Нечисть" ведет холодную войну с какой-то злой колдуньей (а поле битвы, как всегда, сердца людей), орудием которой и должен стать этот мальчик, но в итоге все оказывается совсем не так.
Увольте, прием "все оказывается совсем не так", по-моему, можно использовать только один раз в тексте, ну максимум два, а если эксплуатировать его постоянно, он теряет свою новизну и прелесть, а читатель устает от путаницы и перестает следить.
В процессе, пожалуй, было интересно, хотя некоторое давление на традиционные болевые точки (дети-инвалиды и тд) кажется мне дурновкусием, но еще что-то подобное прочитать мне бы не хотелось.

@темы: старобинец

---

Чайна Мьевиль "Крысиный король"

Честно говоря, удивительно, как от этого вымученного и бездарного текста, обладающего всеми признаками проходной тусовочной литературки ("о, смотри, Вася и про нашу подвальную группу написал!") Мьевиль умудрился всего через пару лет перейти к прекрасному "Вокзалу" и тем более - к "Шраму". Зачатки того, что раскроется в последующих книгах, конечно, есть. Например, противостояние монстров и монстров: никаких *нормальных* персонажей ни с одной стороны противостояния у него нет, только так или иначе ненормальные, поэтому и выбор "правильной" стороны - исключительно вопрос точки зрения.
В "Крысином короле" автор решил поэксплуатировать давно набившую всем оскомину историю о Гамельнском крысолове и зря это сделал. История сводится к противостоянию собственно крысиного короля сотоварищи с Крысоловом, причем товарищи у него - пауки и почему-то птицы (никто не задался вопросом, что они вообще-то довольно близко в пищевой цепочке?), так что я лично болела за Крысолова. Больше ничего интересного нет. Отвратительный главный герой, типичный образчик недоделанного мальчика, который внезапно обнаруживает (c) за собой некую суперсилу итд, но при этом как был глупым неудачником, так и остается. Смакование омерзительных бытовых деталей в духе Паланика: как они бродят по канализации, как едят из помойки, флиртуют с бомжихами. Двинутость на никому не нужной локальной музыкальной субкультуре. Надо уже законодательно запретить авторам фантастики писать в романах про свои любимые песни, каждый раз получается просто караул, причем о какой именно музыке идет речь, совершенно не важно. А также усталый помятый полицейский детектив (в экранизации он должен был бы помешивать кофе в пластиковом стаканчике шариковой ручкой, это так аутентично!), который непонятно зачем появляется в тексте и в итоге ничего не делает для сюжета.
Что самое главное, совсем нет того, за что мы так любим Мьевиля последующих романов: таинственного необъятного фантастического мира, жуткого и захватывающего. Есть только эти привычные городские трущобы и герои, которые на фоне мусорных куч практически не видны. Сама собой напрашивается мысль, что нет никакого крысиного короля и никакого дудочника, это просто группа бомжей перепила этанола и посходила с ума, причем фантазии у них в целом очень подходящие к их реальной жизни. Скучные и мерзотные.

@темы: мьевиль

---

Гай Юлий Цезарь. Исторические записки

"Галльская война" - прекрасная вещь. Поняла, почему Цезарь считается образцом хорошего слога: я перечитала достаточно воспоминаний именно различных военных деятелей о различных войнах, от древности до 2 мировой, и обычно извлечь из этого множества непонятных маневров, названий частей и топонимов, имен и деталей, что-то разумное и сложить единую картину очень непросто. Притом, что у близких нам по времени авторов обычно имеется множество вспомогательного материала - и официальные документы, и информация от "коллег", и хорошие карты. У Цезаря же, кроме собственного опыта, можно сказать, ничего не было, даже детальных знаний о местности, в которой он воюет (особенно в части похода в Англию, где до него вообще никаких римских войск отродясь не было). При этом география Галльской войны огромна - можно сказать, вся Германия + Франция + Англия + Бельгия, ну и что там еще задето по мелочи. А уж количество воюющих сторон, если считать каждое галльское племя за одну, и вовсе бессчетно. Как он только сам не путался, не могу понять. Хотя названия отдельных племен, например, какие-нибудь "мандубракии" - это, конечно, очень смешно, но запомнить их всех просто невозможно.
Галльская война очень напоминает, между прочим, все мероприятия Ермолова на Кавказе. Такое же множество местных полудиких племен, которые частично уничтожаются, а частично замиряются. С ними так же нужно держать ухо востро, потому что сегодняшние союзники, получившие множество милостей, завтра преспокойно предадут, если решат, что им это выгодно. Очень непростая география к тому же - отсутствие дорог, непроходимые леса, отсутствия фуража. Ермолов, говорят, был большой поклонник Цезаря, и думаю, он прекрасно видел сходство.
При этом, несмотря на всю нелинейность военных действий, множество племен с дурацкими названиями и обилие деталей из текста Цезаря очень хорошо понятен, собственно, ход этой бесконечной войны. Это самое большое достижение, учитывая обстоятельства, и при этом Цезарь действительно описывает множество деталей конкретных сражений, приводит конкретные стратегические приемы, за счет которых ему удавалось добиться победы, говорит об отношении конкретных людей. Это очень интересно, потому что за счет деталей становится понятна логика его собственных поступков, а также поступков галлов, передвижений войск и тд. Образцовый текст, действительно, всячески рекомендую.
"Гражданская война" чуть менее понятна просто потому, что я "не в теме", а Цезарь вряд ли рассчитывал на читателей, которые не будут в курсе истоков противостояния между ним и Помпеем. Если в Галльской войне все описывается, грубо говоря, от начала до конца, то Гражданская начинается, собственно, когда Цезарь возвращается из Галлии, при этом причины для войны появились, конечно, гораздо раньше. Написано так же интересно, но несколько менее понятно, поскольку нужно наложить на текст еще и знание римских политических реалий.
Веселая, конечно, была жизнь у человека: только закончил одну войну (Галльскую), так сразу другая - Гражданская, а едва закончилась Гражданская (можно сказать, технической победой за неявкой соперника), как началась война в Египте.
"Александрийская война" написана не Цезарем и, возможно, поэтому не столь проста для восприятия. Зато поражает своим исходом: Цезарь приплыл в Египет вслед за Помпеем, который надеялся заполучить на свою сторону в Гражданской войне юного фараона Птолемея. Помпея невзначай при дворе фараона убили, а Цезарь так же мимоходом разбил войска фараона и заговорщиков, захватил Египет и сделал его римской провинцией. И римской хлебной житницей Египет оставался потом еще очень долго. При этом, замечу, изначально ни у кого из них таких намерений не было, Цезарь с Помпеем вообще устраивали свои личные разборки, а Египет сам виноват, что полез под руку И Клеопатра, если верить повествователю, получила трон не за какие-то особые связи с Цезарем, а просто потому, что меньше всех выступала из детей-наследников умершего фараона. Завоевание Египта вообще очень показательно в плане того, что опытный и целеустремленный полководец может сделать даже с крайне ограниченными ресурсами и на чужой территории.
"Африканская война" неизвестного автора - это, собственно, продолжение Гражданской войны силами недобитых сторонников Помпея, конкретно Сципиона (не того, что Сципион Африканский, что комично, а другого!) Если вкратце, то Цезарь их пришел и добил, после чего спокойно уплыл домой. Несмотря на помощь местных царьков. Несмотря на пророчество, что в Африке-де всегда будет побеждать Сципион. Несмотря даже на слонов. Вообще это забавно, когда читаешь самого Цезаря, все его действия представляются настолько обоснованными и внутренне логичными, при этом он не скрывает и просчетов, и неудач. Не создается впечатления чего-то особенно великого. И только если хорошо посмотреть со стороны и сравнить, например, его армию с армией врагов, стоящие перед ним вызовы и тд, становится понятно, что он действительно был гений военного дела.

@темы: цезарь, античность

---

Ахилл Татий "Левкиппа и Клитофонт". Лонг "Дафнис и Хлоя"

"Левкиппа и Клитофонт" почему-то называется пародией на традиционные образчики древнегреческого романа, но я не владею предметом настолько (и, собственно, вообще ни на сколько), чтобы увидеть именно пародийные элементы, поэтому воспринимала его практически всерьез. Хотя местами тест очень забавный и действительно довольно дурацкий, не очень понятно, является ли как раз это пародийным моментом или вполне нормальным для той литературы сюжетным ходом.
История, вкратце, о любви с приключениями. И о свободе выбора пассии, которой у бедных героев как раз нет: оба зависят от воли отца, и влюбленные герой и героиня без согласия родителей даже думать не смеют о том, чтобы законно вступить в брак или даже признать свои чувства. Поэтому они после некоторых перипетий сбегают из дома, и тут начинаются очень забавные их приключения. Часть о любви довольно утомительная, хотя написано очень живо и отлично переведено. Приключенческая же часть отличная: из кораблекрушения герои попадают к разбойникам, потом на войну, потом в рабство, потом на ордалии, или не в таком порядке, я уже запамятовала. Периодически герой считает героиню погибшей и потом выясняется, что она живехонька, причем этот замечательный прием используется не один раз, что как раз и вызывает удивление. Не хочется спойлерить, но варианты "выживания" героини достойны восхищения - изобретательность автора удивляет. Да и в остальном я даже не ожидала, что будет так легко и весело читаться, ни малейшего напряжения, почти как современный текст, очень легкий, с очень быстро меняющимся сюжетом, развлекательный и весьма забавный. Рекомендую всем, и особенно тем, что думает, что античная литература - это нечто ужасное и тяжеловесное.

"Дафнис и Хлоя" - история того же типа, но совсем другая по стилистике. Такие своеобразные древнегреческие сопли в сахаре - это очень виртуозно переведено, и переводчику, было, наверное, непросто выдержать такое поэтически-слюнявый стиль. Но читать это не то чтобы сложно, а как-то неловко слегка, думаешь, боже мой, ну хватит уже упиваться всей этой "невинной красотой" и просто феерической глупостью героев. Роман тоже о любви, конечно, причем в лучших традициях 18 века, о пастухе и пастушке, которых-де выкормили коза и овца соответственно, жили они на лоне природы, предаваясь невинным радостям, потому что никаких других не знали. Всякие злые люди невсерьез пытались им помешать, но хорошие люди их защищали, и в конце они поженились. И все это таким вычурным слогом, с таким размазыванием достоинств и добродетелей героев, что литературе 17 века и той бы стыдно стало. Сюжет, в принципе, довольно мил, и если бы убрать из него все сопли, был бы интересен, но с предыдущим романом не идет ни в какое сравнение. Рекомендую только тем, кто любит подобные сахарные истории или способен читать тексты исключительно ради стиля.

@темы: античность

---

Анна Старобинец "Резкое похолодание. Зимняя книга"

Удивительно хорошие и необычные вещи, не то чтобы прямо страшные, но такие, жутковатые. Причем жуть очень необычная, совершенно не шаблонная и не картонная, во всех рассказах сборника - разная. Хотя технически прием, по сути, один: герой в крайне неприятной бытовой - даже не ситуации, а скорее положении. Толстая девочка, которую дразнят в классе и не понимают родители. Неудачливый актер, играющий Дед Мороза, который тащится черт-те куда на вызов. Раздраженный давкой пассажир в метро. Изумительная будничность и изумительная достоверность. Много такой бессильной будничной злобы, я как раздражительный человек, склонный беситься по мелочам, прекрасно это понимаю и отлично могу примерить на себя. Даже не то чтобы злоба, а именно раздражение - господствующая эмоция в текстах. Очень понятно, и потому не неприятное, но даже вызывающее сочувствие к герою. Плохо ему, бедному, и тебе б на его месте было так же плохо.
И только ближе к концу каждой истории удивительным образом выясняется, что те самые совершенно бытовые причины для раздражения - на самом деле большое и страшное зло, мистическое такое, непонятное и этим еще более жуткое. Потому что оно нигде не показывает своего лица, а выступает под масками привычных людей и явлений.
Только "Домосед" выбивается в этом плане из общей канвы. Чистого зла там нет, а вот тоскливого раздражения - навалом. И переворачивающей все концовки тоже нет - по моим ощущениям, конец текста скорее признак усталости. Попытка есть, конечно, но будучи донесенной через третьи руки и много лет спустя самого события, она изрядно поблекла. И все эти совковые семейные перипетии с браками по залету, скандалами, интеллигенцией, изменами, доносами, сменой поколений, кого куда разбросала война, бытом, бытом, - такое чувство, будто читаешь Улицкую, ей-богу, я этого не хотела сейчас и не была готова к этому размазыванию давно мертвых отношений и смакованию уже никому не нужных подробностей.
Зато сама повесть "Резкое похолодание" изумительна просто. Этот тот случай, когда лучше не спойлерить, хотя иначе трудно объяснить, чем же она изумительна. Все начинается так просто: толстая неловкая девочка, которую злые родители заставляют заниматься "зимними видами спорта". Узнаю себя просто, до сих пор все, что связано с зимним спортом, ненавижу, между прочим, и будь моя воля, вообще зимой бы на улицу не выходила. Девочка верит в то, что в соседней горе обитает некая волшебница, которая ей помогает - что вполне логично, я вот верила, что в ванной за стиральной машинкой отрывается таинственный ход в другой мир, например.
Еще интересный момент, кстати: герои, который не в состоянии полностью оценить происходящие с ними странные вещи, осмыслить их целиком - по разным причинам. В состоянии это сделать в том объеме информации, который дается, только читатель. А героев поэтому даже жалко.
Если не считать первой чересчур затянутой истории, от остальных просто не оторваться. Очень интересно написано, как-то цепляет за живое, складывается даже обманчивое впечатление, что все написано по личному болезненному опыту - очень уж похоже на правду. И при этом совершенно не представить, что там в конце. Отличный слог, из манеры раздражает разве что повторение слов - я понимаю, что это такой стилистический прием, но слишком уж его много. Но все остальное, до мелких деталей, выше всяких похвал.

@темы: старобинец

---

А.С. Пушкин, ПСС, т.4. Рассказы и повести

В школе мне умудрились внушить такое отвращение к Пушкину, что я даже имени его слышать не могла, и только пару лет назад начала задумываться, что, возможно, стоило бы его почитать. Это удивительно, на самом деле, как можно такое сделать в человеческом сознании с прекрасным, в сущности, автором, превратив его живые и забавные тексты в знамя всего пафосного, кондового и отвратительно-правильного. Как говорится, пока автор был жив, он таких критиков...
Я, конечно, понимаю, что это смешно прозвучит, когда я сейчас скажу, что Пушкин правда очень мил. Но для меня лично это такое удивительное откровение, что в его текстах нет той отвратительной назидательности и образцовости, которую так усиленно пропагандировали. Они просто очень чистые, что ли. Стилистически и сюжетно отлично выверенные. Когда читаешь, к примеру, Достоевского, четко представляешь, в какой момент из рацио его рассказ начнет переходить в область сплошных болезненных эмоций. А у Пушкина он вроде бы и заглядывает туда, но все еще остается очень... сдержанным, что ли. Видимо, это говорит о том, что автор наделен, прежде всего, отличным чувством меры, и пожалуй, это главнейшее из его достоинств. В прозе Пушкина есть и пафос, и сентиментальность, и издевка, и юмор, но все это так отлично сбалансировано, что смотрится очень естественно. Я прочитала несколько романов и повестей, а также несколько разнообразных отрывков и пару путевых заметок. "Путешествие в Арзрум" прекрасно, между прочим, и едва ли не интересней художественной прозы. "Дубровский", которого я почему-то пропустила в школе - такая история, из которой Достоевский сделал бы изумительную притчу о страданиях, а Гоголь - тоже притчу о страданиях, но в несколько ином духе, и только у Пушкина не просто все действующие лица сохранили человеческий облик, и злодей-отец, и злодей-законный муж. И этот красивый татьянин жест, "но я другому отдана и буду век ему верна". Наверное, в школе объясняли, какого черта, но меня школьное объяснение не устраивает. Я думаю, это по принципу "бей своих, чтобы чужие боялись". Да, мне будет плохо, но я готова это потерпеть, лишь бы тебе тоже было плохо. Это очень по-человечески и очень понятно))
Зато какая прекрасная "Метель" - пожалуй, лучший сюжетный поворот, что я видела за последние годы. И "Станционный смотритель" - наверняка все в школе осуждали неблагодарную сбежавшую дочь, а я сейчас читаю и думаю, бедная девочка. Никто не любил ее как ребенка, отец в первую очередь любил ее как набор полезных функций, и думать не думал, что она имеет право на какую-то свою жизнь. Неудивительно, что она сбежала при первой же возможности, и офицер тот - спаситель ее, а не губитель. Впрочем, не суть, как это морально оценивать, это значительно менее интересно, чем оценивать прекрасный язык и компоновку. Прямо жаль, что художественной прозы всего один том.

@темы: пушкин

---

Диоген Лаэртский "О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов"

Я долго не могла поверить Р., что это смешно, потому что знаем мы, что такое смешно с точки зрения этих странных античников - "Золотой осел" и иже с ним, гораздо более странно, а местами и противно, чем смешно. Но нет, Диоген Лаэртский действительно очень ржачный, причем особенно тем, что он ни разу не пытался таковым быть, видимо. Но итог выглядит так, будто скучную многотомную историю греческой философии переписал коротенько Хармс. Книгу очень украсила собственная некультурность, что ли, автора, неспособность не то что понять глубокие идеи описываемых им философов, но даже и отделить одни идеи от других, а все вместе - от эпизодов жизни философов и сплетен о них же. Получилась феерическая черахда, в духе "летели два крокодила, один зеленый, другой на север", зато и правда феерически смешно. Хотя под конец от такого текста начинаешь даже как-то уставать и желать чего-нибудь простого и логичного.
Диоген Лаэртский пишет о великом множестве философов, как известных, типа Аристотеля, так и таких, о которых я раньше никогда и не слышала. Не удивляюсь, впрочем, если по многим подобным он является единственным источником. Авторитетные научные издания на него ссылаются faute de mieux, по крайней мере, хотя и с оговорками, если дело доходит до его пересказа каких-либо серьезных вопросов. Это, конечно, прекрасно - такая степень дзена, когда философские концепции классиков для тебя значат не больше, чем то, что они там ели на пиру у юзернейма, какие эпиграммы на него сочинили и как звали гетеру, с которой он жил. Зато никто не может упрекнуть Диогена Лаэрция в однобоком подходе - такое впечатление, что он честно пересказывает буквально все, что ему удалось узнать о множестве философов, не производя никакой разумной обработки этой информации.
Среди написанного им много ценного, кстати, и по некоторым вопросам он действительно важный источник. Но понять и запомнить из его изложения невозможно ничего абсолютно, и смысл чтения его вовсе не в том, чтобы узнать что-то о греческих философах. А в том, чтобы поржать над текстом, и никакого предварительного (а равно и последующего) знакомства с предметом для этого не требуется.

Типичная история - про другого Диогена (известного всем простым решением квартирного вопроса): "Он был назначен заведовать чеканкой [монеты], и что он, отправившись в Дельфы или в делийский храм на родине Аполлона, спросил, сделать ли ему то, что ему предлагают. Оракул посоветовал ему "сделать переоценку ценностей", а он не понял истинного смысла, стал подделывать монету, был уличен" Я бы сказала, в таком контексте слова Ницше тоже приобретают новые неожиданные смыслы

В общем, это крайне забавное сочинение, и если кто думает, что греческая философия - нечто крайне занудное и непонятное, то вам сюда)

@темы: античность

---

Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов "Экипаж "Меконга"

Комическое начало знакомства с этими авторами состоит в их фамилиях: когда Р. читал это роман, я ржала, что Войскунский и Лукодьянов - это практически как Панаев и Скобический, только смешнее. Понимаю, что любители авторов и вообще более адекватные люди этого не оценят, ну уж извините.
Собственно, роман отчасти тоже смешной, но ни в коем случае не юмористический. Это такая хорошая советская научная фантастика, причем начисто лишенная традиционных недостатков жанра, как то: "взвейся да развейся", ленин-партия-комсомол, идеализация советского человека, западное зло, лживо преукрашенные достижения советского быта. На удивительно адекватный текст о своей эпохе (начало 60-х). Просто не к чему придраться, хотя, если бы я заранее представляла себе, какого формата будет история, я бы поостереглась.
Советский Союз создал удивительную и, насколько мне известно, не существовавшую больше нигде романтическую литературную традицию: романтику научных институтов. Научного поиска именно в рамках официальных коллективов, взаимоотношений с коллегами, докладов о достижениях в Москву, "доставании" каких-нибудь реагентов и вообще всего, что связано с деятельностью реального института. "Понедельник" - это образец, конечно, но им дело не ограничивается, да и сам "Понедельник" - это скорее прекрасная пародия на тексты, подобные как раз "Меконгу". И суть их, и вся мораль - и оригинала, и пародии - в аксиологии коллективности и товарищества. Если до сих пор научный поиск был уделом единиц, которым остальные скорее ставили препоны, то в рамках советских институтов только вместе (и с санкции начальства) можно получить что-то стоящее. "Меконг" в этом плане очень показателен: "оторвавшиеся от коллектива" ученые, которые скрывают свои достижения, ведут работу тайком и вообще негативно относятся к другим, пусть и добиваются чего-то, кончают очень-очень плохо. Тут я даже удивилась, признаться: роман начинается как довольно плюшевый и подростковый, в нем ждешь, что злодеи (которые уже на середине обозначаются вполне однозначно) будут в конце публично осуждены на комсомольском собрании, но и только. А что со злодеями реально произойдут более значимые несчастья, и положительные герои, пораженные этим, будут пытаться постфактум обелить хотя бы их имя - этого я не ждала. Это очень логичный и правильный ход событий в реальности, но какой-то слишком взрослый по сравнению с остальным текстом.
В целом же фантастическая часть рассказа - про то, как героям-физикам удалось добиться такого афигенного поверхностного натяжения, что струя нефти шла через воду без трубы - очень мало впечатляет, хотя вокруг нее очень неплохо выстроено все остальное. Приплетена довольно удачно древняя история о походе некоего порученца Петра Первого, который собирался было заключить договоры с азиатскими ханами, а сам оказался в плену у таинственного индийского брахмана. В начале 18 века индусам удалось сделать и предметы, и даже людей проницаемыми, как бы бестелесными - и наши советские ученые весь роман бились над тем, чтобы повторить этот опыт.
Я испорченный современный человек. Люди пишут про то, как направить струю нефти через все Каспийское море, без труб (чтобы на них сэкономить). А я читаю и думаю, неужели они не закладывались на то, что на неконтролируемой морской территории ее гораздо проще будет воровать? Без трубы-то. Может быть, и нет, конечно, но мысль такая все равно посещает.
Еще должна сказать про замечательный язык, которым написан роман. Неожиданно очень хороший, легкий текст и прекрасный юмор. Авторы не шутят специально, но делают это, где уместно, и у них отлично получается. И в общем, советский мир в их описании - не идеализированный, но все же очень уютный.

@темы: войскунский, лукодьянов

---

История частной жизни. I. От Римской империи до начала второго тысячелетия

Очень разношерстная книга в плане и качества, и интереса, и вообще адекватности предмету. Проблема, мне кажется, начинается уже в самой тематике: что такое частная жизнь и где граница, которая отделяет ее от публичной? Особенно учитывая, что в истории-то имеют тенденцию оставаться скорее приметы и свидетельства жизни публичной, а все эти корыта для стирки и план дома говорят скорее об уровне развития науки и техники, чем о чем-то сугубо частном. Особо виден этот разлад в понимании границ темы, поскольку книга составлена из глав, написанных разными людьми и посвященных разным эпохам и регионам. И сами эти главы по содержанию весьма мало коррелируют друг с другом, так что нельзя сказать, что один автор хронологически и логично продолжает повествование предыдущего.
Про частную жизнь Рима классической эпохи (Грецию составители почему-то пропустили, попытались объяснить, почему, но толком не объяснили) написано много, но все как-то не очень информативно. Во всяком случае, несмотря на обилие подробностей, не могу ткнуть пальцем и сказать, что вот, этого я не знала. Про власть патерфамилиаса и его законные права в отношении остальных членов семейства и имущества нам еще на первом курсе на Римском праве рассказывали. Все остальные детали тоже вполне очевидны и известны из некоторого вполне поверхностного знакомства с литературой того периода. Все эти заигрывания римлян с моралью, толпы, требующие хлеба и зрелищ, повальная коррупция, сомнительные отношения с богами. Деталей много, но они не являются тайной, и никакого глубокого анализа или особых открытий за ними не следует.
Про эпоху Поздней Античности написано вообще очень своеобразно, с упором не просто на христианизацию (что логично), а еще и на христианизацию в вопросах любви и брака. Монашество там, умерщвление плоти, введение культа девственности, сегрегация полов, низвержение римского культа красивого здорового тела. Это интересно, конечно, но опять же известно, очевидно и не дает ничего нового в плане постижения частной жизни того периода. Хотя, конечно, автор этого раздела слегка пожульничал: если уж задаваться вопросом, что такое частная жизнь, то сексуальная сфера определенно относится именно к ней - вот про нее и написано.
Раздел про Римскую Африку вообще невозможно читать, поскольку он целиком и полностью посвящен архитектурным вопросам, планировке и устройству частных жилищ в регионе. Где какого размера внутренние дворы, с какой стороны света находится вход и как соотносятся экседра и перистиль. Я на беду свою человек, начисто лишенный пространственного воображения. Я *никак* не могу себе представить все описанное, и никакой ценности это для меня не имеет. Вместо длинной главы автор с тем же успехом мог бы написать для меня "здесь на 100 страниц гипотипозис", и я бы вынесла из этого столько же информации, сколько и после внимательного прочтения про все эти триклинии (то есть ничего). Как это относится собственно к сабжу, то есть к частной жизни - не понимаю. Надеюсь, потомки, раскапывая хрущобы, не будут на основании их сомнительных планировок делать выводы о моей частной жизни, скажем.
Раннее западноевропейское Средневековье - пожалуй, самый интересный раздел. Он очень живо написан и из него действительно создается впечатление, что ты что-то узнал новое о том, чем жили эти люди. Не столько о деталях быта, сколько об общем умонастроении трудящихся. Это очень сложноуловимо и трудноописуемо, но автор заходит с неожиданных сторон, и ему действительно удается перейти от деталей и исторических фактов к неким общим выводам. Он очень интересно пишет про культ насилия и маскулинности и противоположный ему культ женской чистоты и смиренности. О том, как само государство становится областью частного за счет варварских завоеваний, поскольку варвары не привыкли (в силу масштаба в том числе) делить личное и общественное даже на месте правителя. И отголоски этого сохраняются до сих пор - все эти официальные придворные должности, происходящие от ближайших доверенных слуг, которые оказывают правителю услуги совершенно частного характера - уши моют, скажем. Специфическое отношение к смерти, появление страха смерти, мертвых и тд, и одновременное распространение кучи суеверий, колдовства и прочих ересей. Удивительно интересное время, не дай бог жить в такое, конечно. Не скажу, что этот тот уровень, но все же есть некоторое приближение к общей ясной картине того мира, как у Хейзинги (только его период много позже, и картина совсем другая).
Византия эпохи расцвета также не впечатлила и общей картины не дала. "Тайная история" в этом плане гораздо более информативна (хотя период, опять же, не тот). Приводятся какие-то факты, относящиеся к личной жизни правителей, но это смешно, все равно что считать историей частной жизни Монику Левински и подобные случаи. Исторические детали сами по себе интересны, но в общую картину не складываются.

@темы: культура повседневности, античность

---

Ричард Фейнман, Ральф Лейтон "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман"

Внезапно открыла для себя не художественную литературу как таковую, и с непередаваемым изумлением получают удовольствие от книг на совершенно далекие для меня темы во всех смыслах, в том числе не касающиеся традиционных интересов типа истории и философии. Зато с чистой совестью, как человек абсолютно незаинтересованный и вооще tabula rasa во всех профильных вопросах рекламирую эту прекрасную автобиографию американского физика. Фейнман - один из создателей целого нового раздела в современной физике, участник Манхеттенского проекта, лауреат Нобелевской премии и вообще человек в своей области исключительно выдающийся. Откровенно говоря, до книги я разве что фамилию его слышала пару раз, хотя и до сих пор не особо четко представляю, за что ему, к примеру, дали Нобелевку. Впрочем, знаний физики для того, чтобы получать удовольствие от этой книги, совершенно не требуется - хотя их наличия, возможно, это удовольствие увеличат, не могу судить.
Книга по сути не то чтобы ровная автобиография, а довольно шутливое хронологическое изложение отдельных случаев, эпизодов и периодов из жизни автора - самых интересных, надо полагать. Так вот, если внимательно читать, сколько человек потратил сил и времени на то, чтобы, скажем, научиться говорить по-португальски или профессионально играть на барабанах, начинаешь искренне удивляться, как у него время оставалось шнурки завязывать, не то что своей основной работой заниматься. Исключительно разносторонний был человек. И очень смешной. Хотя, подозреваю, что его близкие от этой разносторонности, увлеченности и специфического чувства юмора тайком страдали, зато всем остальным было исключительно интересно.
Сложно, на самом деле, пересказать книгу, состоящую из эпизодов на протяжении всей человеческой жизни. Фейнман занимается физикой и заодной всякими своими придурями, от работы в ресторане до опытов по сенсорной депривации. При этом сразу видно, что человеку сам господь велел выбрать физику как научную область, причем видно с детства. Рассказы о работе, между прочим, не скучнее, а отчасти даже и забавнее, чем рассказы на все остальные темы. Но даже наблюдая за тем, как автор устраивает т.н. practical jokes, видно, что имеешь дело с ученым - никто другой не станет тратить столько! времени на то, чтобы подобрать шифры к сейфам всех своих коллег, что ему нужно, собственно, только для разыгрывания их. Тщательность и методичность подхода выдает с головой, а еще трудолюбие. Сам автор, что характерно, этого даже не замечает - хотя любой другой человек не преминул бы упомянуть, как он задолбался, пока у него не получилось то и это. С другой стороны, вот они, 99% труда, которые обеспечивают применение 1% гения.
Чего в книге нет, так это соплей и сентиментальности. Она исключительно позитивна и выражает то, что называется "активной жизненной позицией" в самом лучшем смысле: человек работает с увлечением и результатами и помимо работы умудряется еще вывести собственные увлечения на очень высокий качественный уровень. При этом ни работа, ни увлечения ему не надоедают, и чувство юмора его не оставляет, дай бог всем так.

@темы: фейнман

---

Ричард Фейнман, Ральф Лейтон "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман"

Внезапно открыла для себя не художественную литературу как таковую, и с непередаваемым изумлением получают удовольствие от книг на совершенно далекие для меня темы во всех смыслах, в том числе не касающиеся традиционных интересов типа истории и философии. Зато с чистой совестью, как человек абсолютно незаинтересованный и вооще tabula rasa во всех профильных вопросах рекламирую эту прекрасную автобиографию американского физика. Фейнман - один из создателей целого нового раздела в современной физике, участник Манхеттенского проекта, лауреат Нобелевской премии и вообще человек в своей области исключительно выдающийся. Откровенно говоря, до книги я разве что фамилию его слышала пару раз, хотя и до сих пор не особо четко представляю, за что ему, к примеру, дали Нобелевку. Впрочем, знаний физики для того, чтобы получать удовольствие от этой книги, совершенно не требуется - хотя их наличия, возможно, это удовольствие увеличат, не могу судить.
Книга по сути не то чтобы ровная автобиография, а довольно шутливое хронологическое изложение отдельных случаев, эпизодов и периодов из жизни автора - самых интересных, надо полагать. Так вот, если внимательно читать, сколько человек потратил сил и времени на то, чтобы, скажем, научиться говорить по-португальски или профессионально играть на барабанах, начинаешь искренне удивляться, как у него время оставалось шнурки завязывать, не то что своей основной работой заниматься. Исключительно разносторонний был человек. И очень смешной. Хотя, подозреваю, что его близкие от этой разносторонности, увлеченности и специфического чувства юмора тайком страдали, зато всем остальным было исключительно интересно.
Сложно, на самом деле, пересказать книгу, состоящую из эпизодов на протяжении всей человеческой жизни. Фейнман занимается физикой и заодной всякими своими придурями, от работы в ресторане до опытов по сенсорной депривации. При этом сразу видно, что человеку сам господь велел выбрать физику как научную область, причем видно с детства. Рассказы о работе, между прочим, не скучнее, а отчасти даже и забавнее, чем рассказы на все остальные темы. Но даже наблюдая за тем, как автор устраивает т.н. practical jokes, видно, что имеешь дело с ученым - никто другой не станет тратить столько! времени на то, чтобы подобрать шифры к сейфам всех своих коллег, что ему нужно, собственно, только для разыгрывания их. Тщательность и методичность подхода выдает с головой, а еще трудолюбие. Сам автор, что характерно, этого даже не замечает - хотя любой другой человек не преминул бы упомянуть, как он задолбался, пока у него не получилось то и это. С другой стороны, вот они, 99% труда, которые обеспечивают применение 1% гения.
Чего в книге нет, так это соплей и сентиментальности. Она исключительно позитивна и выражает то, что называется "активной жизненной позицией" в самом лучшем смысле: человек работает с увлечением и результатами и помимо работы умудряется еще вывести собственные увлечения на очень высокий качественный уровень. При этом ни работа, ни увлечения ему не надоедают, и чувство юмора его не оставляет, дай бог всем так.

---

У.К.Ч. Гатри. История греческой философии. Т.1. Ранние досократики и пифагорейцы

Милетская школа
На спецкурсе по философии в старшей школе преподаватель рассказал нам, что Фалес думал, что все произошло из воды, а Анаксимен - что из воздуха. Помню, мне тогда эти идеи показались каким-то сомнительным достижениям, учитывая, что никакого объяснения им не давалось. Почему, собственно, не из камня или травы.
Только с прочтением Гатри я наконец поняла, в чем же, собственно, достижение милетцев - что в свое время не потрудился объяснить преподаватель, оставив общее ощущение, что они были какие-то придурки. Дьявол, как всегда, в деталях, а достижение - не в самой идее, а в ее логическом обосновании и вообще первых попытках логически, а не мифологически осмыслить окружающий мир.
Идея Фалеса - в том, что все вещи имеют некое первоначало, единую субстанцию. Да и обязательным условием любой жизни также является влага, поэтому предположить, что жизнь зародилась из влаги - вполне логично. Более того, идея развития мира и жизни как такового для мифологического сознания, которое полагало, что боги создали вещи такими, какими они есть сейчас. Собственно, идея о том, что жизнь вышла из воды на сушу - вполне корректна до сих пор.
Еще более волшебна идея Анаксимандра о "бесконечном", apeiron - не каком-то из существующих элементов, но отдельной субстанции, от которой уже произошли все небеса и миры внутри них. При этом апейрон есть единство и смешение противоположностей - холодного и горячего, сухого и влажного, в нем противоположности находятся в равновесии и из него проистекают.
Еще интересней космогония Анаксимандра. Если у Фалеса земля плавала по поверхности вод, то Анаксимандр в принципе оказался в своих догадках куда ближе к научной истине, чем многие и многие после него. Земля у него - парящее тело и движется вокруг центра космоса. А в равновесии находится именно потому, что располагается в центре. Последующие авторы, что характерно, опять сделали землю плоской и находящейся *на* чем-то - расположение земли в пустом пространстве было для них слишком disturbing.
Идея Анаксимена о воздухе как первоначале после Анаксимандра кажется неким отходом назад, но на самом деле это не так. Анаксимен пошел дальше и задался вопросом, почему первоматерия, что бы ей ни было, оформилась в итоге в различные вещи, людей и животных. Сам он объясняет это состояниями разреженности и плотности воздуха: разряжаясь, воздух становится огнем, сгущаясь - водой, еще сильнее - землей, потом камнями и так далее. В контексте наблюдения за облаками, тучами и итоговым дождем - весьма логично, не говоря уже о том, что это первая попытка объяснить логически именно процесс становления вещей. К тому же Анаксимену в принципе, кажется, принадлежит сама идея о том, что воздух *существует* как некая невидимая субстанция, до него тем же словом aer обозначали лишь подобные явления типа тумана, дымки и тд. Более того, он провел параллель между воздухом и душой, поскольку где нет дыхания, там не жизни.
Пифагор и пифагорейцы
Удивительная философия, точнее, причудливая смесь математики и мистики, которую называют философией, видимо, за неимением лучшего обобщающего термина. В моей книжке про них 300 страниц, но внимательно прочитав их (в том числе цитаты на греческом без перевода), не могу похвастаться тем, что я все поняла, разве что кое-что уловила. Прежде всего, идея о том, что arche, первооснова всего, есть числа и что материальный мир буквально состоит из них. С одной стороны, конечно, да, современная наука позволяет записать формулами практически все явления физического мира. Но пифагорейцы зашли дальше, утверждая, что числа являются, собственно, материей мира, а не "мерой веса", и не определяют пропорцию составных частей элементов в вещах, а сами являются такими вещами. Пифагорейцам же, кстати, принадлежит и неудачно заимствованная Ницше идее о "вечном возвращении". И разошедшаяся странная мысль о гармонии как пути возвращения к божественному, и "музыка сфер", то есть попытки связать астрономические знания с музыкальной теорией. Идея "пятого элемента", эфира, аналогичного апейрону Анаксимандра, также принадлежит пифагорейцам - вообще многое из их идей вошло в современную масс-культуру в искаженном виде, но с теми же формулировками, что комично.
На фоне остальных сугубо "цивильных" античных философов пифагорейцы предстают каким-то масонским орденом. Пишут, что адептам пифагореизма было запрещено раскрывать тайны непосвященным, а к тайнам клуба относились, между прочим, и математические открытия. Далее, члены этого бойцовского клуба не ели то ли только бобы (потому что они имеют общее происхождение с человеком), то ли вообще были вегетарианцами (потому что кто знает, в какую коровку переселилась душа твоего прадедушки). Выражаясь современными терминами, пифагорейская школа - и не школа вовсе, а скорее орден, в котором математики и философии примерно столько же, сколько и мистики, важное значение уделяется магии чисел (чистая каббала, короче), а конкретных свидетельств сохранилось не так уж много, и все говорят скорее в пользу пифагорейцев как некоего сообщества.
Ксенофан Колофонский
Признаюсь, была удивлена, увидев его в списке досократиков, учитывая, что Ксенофана я знаю со школы по переводам Пушкина, но внимательно никогда не присматривалась и никакой философии за ним не подозревала. Однако серьезные исследователи в основном признают заслуги Ксенофана в области философии, несмотря на поэтическое ее изложение. И действительно, некоторые его постулаты даже на фоне остальных греческих гениев производят впечатление. К примеру, отход от мифологического политеизма с очеловеченными богами - к единому богу в значительно более абстрактном смысле, вечному, единому, неподвижному и... шарообразному. Признаюсь, тут у меня возникают совсем дурацкие, но довольно комичные фантазии, хотя в целом это куда более стоящая идея, чем свары богов на Олимпе, напоминающие свары между старыми супругами.
Гераклит - пожалуй, автор самых интересных и оригинальных взглядов, хотя на первый взгляд философия Гераклита с его "нельзя дважды войти в одну реку" и "все течет, все меняется". Эти фразы настолько набили оскомину, что окончательно потеряли всякий смысл. Впрочем, как выясняется, первоначальный смысл философии Гераклита и так крайне сложно установить, поскольку еще среди своих современников он заслужил славу темного из-за привычки выражаться метафорами и ни о чем не говорить прямо. Это раздражает в нем Аристотеля, который исходит от обратного, к примеру.
Забавно, что описание собственно философии Гераклита начинается с его темы презрения к человеку, мизантропии и неистребимого снобизма. Складывается впечатление, что Гераклит потому отчасти и выражал свои мысли так темно, чтобы его поняли далеко не все, а только избранные.
Отдельная странная, объемлющая и совершенно исчезающая в "упрощенном варианте" изложения Гераклита тема - это, собственно, главный концепт его философии, логос. Спасибо Гатри, он приводит длинный список значений, в которых современные Гераклиту и позднейшие древние греки использовали слово "логос", с цитатами и примерами, - всего 11 пунктов на 7 страницах текста. От этого становится чуть понятнее, но далеко не полностью. Логос Гераклита - существующая для всех общая истина, вообще истина, понять которую, однако, способен далеко не каждый. "Для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный", цитирует Гераклита Плутарх. Узнаете, кстати, тостовскую фразу? Тот самый "общий мир" - это и есть логос, а свой собственный - мир частных заблуждений презренных людей, наблюдающих логос непосредственно, но не способных осознать. При этом логос одновременно - и мысль человека, и управляющее начало Вселенной, первооснова по Гераклиту.
Другая изумительная гераклитовская идея - о гармонии противоположностей, но не скучной и стабильной, а стабильной в своей нестабильности. Война, говорит Гатри, является господствующей и творческой силой, нормальным и должным состоянием дел. Речь идет о войне в широком смысле, конечно, от противоборства полов до противоборства холодного и горячего. Иллюзия стабильности достигается как раз за счет того, что противоположности как бы перетягивают канат, он смешается немного то в одну, то в другую сторону, но при этом в целом остается стабильным. Гераклит приводит в качестве примера лук: покой - это видимость, поскольку тетива в постоянном напряжении. И именно за счет этой борьбы противоположностей происходят постоянные изменения, которые как раз и дают то, что нельзя дважды вступить в одну воду. А там, где нет борьбы противоположностей, нет жизни. Отсюда же происходит отказ от моральных оценок: добро и зло по Гераклиту - это те же борющиеся противоположности, а люди оценивают что-то негативно лишь со своей низкой колокольни, между тем для бога все и хорошо, и справедливо.

В целом - прекрасная работа. Для профессионалов она, возможно, уже несколько утратила актуальность, все-таки написана в 60-х годах. Но для любителя, который и имена-то не все знает - отличный источник, очень полный, детальный и при этом понятно написанный. Жаль, переведен пока только один том.

@темы: гатри, античность

---

Анна Коростелева "Цветы корицы, аромат сливы"

Наконец-то добралась и до этой вещи - какое же все-таки удовольствие слушать в машине интересную и смешную книгу. Озвучка мне попалась тоже прекрасная, кстати говоря.
Не спорю, роман не вызывает такого дикого писка и полностью неадекватного фанатизма, как "Школа в Кармартене", но он все равно прекрасен. Вначале кажется, что это будет очень смешная, но в общем-то простая история в духе "приключения иностранца в России": в МГУ приезжает по неведомой причуде китайской бюрократии учиться студент из Гуаньчжоу. Чувствуется, что в этом вопросе Коростелева много опиралась на личную практику: все комические проблемы и ситуации, связанные с погружением постороннего человека в чужую ему русскую культуру и русский язык, выписаны ну очень натурально и изумительно смешно. Собственно, уже на одном этом материале можно было бы сделать уморительную книгу и дальше никуда не ходить, тем более, ни про что так не весело и хорошо читать, как про обучение в любой форме. Возможно, только меня эта тема задевает за живое, но темы образования, школы, ученичества, отношений учитель-ученик и школьного братства - самые привлекательные для меня в литературе. Крайне позитивный личный опыт, что ли, и ностальгия. Хотя автору явно тоже это близко и важно, учитывая и этот роман, и "Школу".
Но сюжет отнюдь не останавливается на университетских приключениях китайских студентов, а закручивается очень внезапно и очень занимательно. Герой через некоторое время практически случайно выясняет, что его родной дед давным-давно, еще во Вторую мировую, бежал в Россию, а дальше след его пропал. Более того, унес с собой некую чрезвычайно ценную и магическую вещь, принадлежащую к древней китайской культуре. Дальше герой отправляется на поиски - к счастью, не в формате квеста, а в формате поиска информации по архивам и специалистам. И в итоге, конечно, находит, причем весьма неожиданно: там, где никто и не думал.
Параллельно поиску продолжается дивная университетская линия, особенно прекрасная часть с подготовкой китайскими студентами капустника и постановкой пьесы, в которой герою, Сюэли, играть главного положительного героя.
Конечно, как и в других вещах Коростелевой, дело совсем не в том, что написано, а в том, как. Она изумительно точная и изумительно смешная, причем смешная очень по-умному, без слащавости, без этих традиционных натужных шуток "юмористических" авторов, просто за счет очень правильного сочетания слов и ситуаций. Что совершенно не понижает общий интеллектуальный уровень текста: он остается и точным, и содержательным, и чувствуется, что в этом плане автор говорит гораздо меньше того, что *может* сказать - просто потому, что излишняя академичность была бы неуместна. Остается надеяться, что Коростелева напишет еще что-нибудь, все равно что)

@темы: коростелева

---

Рюноскэ Акутагава "Новеллы"

Во всех до единого японских писателях 20 века мне видится что-то похожее, что-то единообразно-странное. Какой-то извращенный надлом, ощущение несчастья, тревоги и неустроенности. Впрочем, возможно, во всех русских писателях иностранцы тоже видят нечто подобное, наше посконно-домотканное, достоевщину какую-нибудь. Но наша достоевщина и японская все-таки сильно различаются. У японских писателей поражает мелочность трагедии, что ли. Ты можешь сходить с ума, умирать, кончать жизнь самоубийством - а окружающий мир при этом идет своим чередом. И вообще *всегда* идет своим чередом, как в хороших, так и в плохих для тебя обстоятельствах. В этом плане ничто не порадовало меня в сборнике так, как рассказ "Лук" - по-моему, он глубоко комичный. Юность, любовь и розовые облака в голове - это, конечно, никто не отменял, но купить выгодно лука тоже можно заодно Пожалуй, это единственный рассказ, который полностью комический, без примеси трагизма - все-таки Акутагава именно трагический автор, таким бытовым трагизмом князя Мышкина. Несмотря на полностью другое устройство общества да и вообще ушедшую эпоху (все-таки почти сто лет прошло) по рассказам Акутагавы очень ясен весь ужас того положения, в котором оказываются герои, и безнадежность, и невозможность объективно найти какой-то приемлемый выход. Невольно проникаешься их ситуацией, а потом, возвращаясь в свой реальный мир, думаешь, как же в нем хорошо. У него много ситуаций не столько страшных сами по себе, сколько трагических своей безвыходностью: несчастливые браки, невозможность разойтись с опостылевшими членами семьи, множество других подобных же обстоятельств.
При этом Акутагава ни в коем случае не "социальный" писатель, и все его истории - это истории человека, а не представителя общества, и печальны они в том числе потому, что никакого этого "общества" за ними не видно, а видно только одиночество и отчужденность героев, в том числе от самых близких им людей.
Есть несколько очень тревожащих рассказов, изумительно написанных, от которых потом еще долго остается неприятное ощущение, как от кошмара, который ты весь день хорошо помнишь. И, наконец, "Зубчатые колеса" - гениальный и совершенно ужасный, не видела настолько прекрасного изображения сумасшествия, чтобы спастись от которого, действительно, покончить с собой кажется меньшим злом.
Не впечатлила только афористика, все эти попытки подражать Ницше - но у него-то форма была продиктована объективными причинами, а не тем, что автору больше совсем нечего сказать на заданную тему, да и сказанное звучит вымученно и пафосно.
Но все же, пожалуй, из всех японских авторов 20 века, что я читала, Акутагава - самый интересный. У него отличное воображение, и он очень ловко находит "точки страха".

@темы: акутагава

---

Дарет Фригийский "История о разрушении Трои"

Вещь скорее познавательная, чем интересная, и, само собой, не то что не чета Гомеру, а даже самому жалкому его подражателю не чета. Зато с интересной исторической судьбой: мало того, что написал ее непонятно кто, она еще и пользовалась бешеной популярностью в Средневековье (Гомера тогда не знали) и стояла у истоков многих удивительно далеких произведений, вплоть до рыцарских романов. Впрочем, постепенно Дарета начали наконец оценивать по заслугам, особенно с тех пор, как обнаружили Гомера, и теперь его читают разве что специалисты, для работы, а не для удовольствия. Хотя в свое время именно в скудости стиля Дарета многие находили прелесть, называя его чуть ли не первым историком, а также ассоциируя краткость, неизобретательность и скупость средств с правдивостью (так молчание упорно ассоциируют с умом). Насчет правдивости - вопрос, конечно, сомнительный, учитывая, что больно много у него нестыковок и нелогичных ходов.
Собственно, Дарет рассказывает свой вариант "Илиады", очень короткий, простенький и скучный. Очевидно не зная, чем заполнить десять лет, автор заставляет героев постоянно заключать перемирия "чтобы похоронить мертвых" года по два каждое. Еще комичнее то, что война у него начинается значительно раньше, чем, собственно, греки собрались плыть в Трою - в связи с этим неясно, почему им не засчитали техническое поражение. Если у Гомера история составляется из множества деталей, диалогов, описаний, характеров, то Дарет ограничивается скупым описанием основных фактов. Не счесть, сколько раз повторяются одни и те же выражения типа "происходит кровопролитное сражение" и "погибают многие тысячи" (формула, сильно напоминающая пресловутые "сотни нефти"). В целом Дарет занимателен для непрофессионального читателя ровно постольку, поскольку смешон своим печальным качеством в сравнении с Гомером.

@темы: античность

---

Терри Пратчетт "Народ, или Когда-то мы были дельфинами"

ПТерри, похоже, попытался написать полностью серьезный роман для старшего школьного возраста, и так увлекся своим гейсом ни разу не пошутить, что в результате получилось слегка морализаторски. Каждая ситуация и разговор исподволь учат детишек тому, как поступать правильно, как думать о других и прочим полезным в жизни вещам. Это все очень правильно, между прочим, но утомляет. И отсутствие классического юмора ПТерри книгу не красит, потому что юмористические ситуации создают именно персонажи скорее своеобразные, чем хорошие (например, Витинари), а тут герои - трое на подбор хороших и правильных людей (в смысле, мальчик, девочка и отец девочки). В их компании чувствуешь себя даже как-то неловко.
Впрочем, это не значит, что книжка мне не понравилась, это скорее необходимое предупреждение для людей, которые привыкли к Плоскому миру. И если Плоский мир - это хиханьки для взрослых, то "Народ" - замечательная поучительная история именно для детей. Формата "Нарнии", знаете, с точки зрения полускрытого морализма.
Идея истории, впрочем, отлично. На далекие южные острова приходит цунами и сносит всем все живое, кроме одного мальчика, который чудом оказался в море. Туда же цунами приносит корабль с девочкой - не какой-нибудь, а английской аристократкой, почти принцессой, которая оказывается единственной выжившей. Но история, как ни странно, не про то, как люди находят общий язык - это у них получается легко и само собой. А про борьбу с внутренними демонами. Девочка борется с голосом бабушки-мегеры, мальчик - с "ожиданиями" мертвых предков. Катарсис наступает, только когда каждый из героев по отдельности справляется со своей задачей. И все это в сочетании с робизнонадой, двое детей выживают на (теперь) необитаемом острове, принимают беженцев с других островов и защищают его от каннибалов и бандитов.
Характеры и поведение героев, конечно, вызывают большое сомнение. 13-летние подростки с совершенно разной культурой внезапно начинают вести себя как очень образованные и очень умудренные жизнью взрослые с широким кругозором. И достают ниоткуда такие бездны терпения и понимания, что мать Тереза устыдилась бы. Повторюсь, как детская морализаторская история, которая показывает *правильное* поведение, а не естественное, это вполне неплохо. Правда, это убивает весь интерес в конкретных персонажах - они не кажутся живыми уже, а только ходячими функциями. То ли автор сделал это, чтобы придать книге детскость, то ли "серьезность" - просто не его конек. Не судите по этому роману "Плоский мир", он совсем другой, и там, слава богу, практически никто не произносит морализаторских монологов (а тем более дети из полудикого племени). Итог: детям в воспитательных целях читать можно, взрослым, вероятно, будет скучновато - если вы только не любитель подобной литературы из серии "как правильно".

@темы: пратчетт

---

Сергей Иванов "В поисках Константинополя. Путеводитель по византийскому Стамбулу"

Для путеводителя книга слишком тяжеловесная и слишком хорошо написана. Теоретически ходить по ней, конечно, потому что к каждой главе прилагаются, как положено, карты с указанием достопримечательности, но сориентироваться по ним сможет только знаток, и так знающий город вдоль и поперек и нормально читающий по-турецки. Для человека же, который в Стамбуле не был (и не факт, что попадет, учитывая текущую ситуацию), это все бесполезная китайская грамота. Я первое время смотрела на эти карты и планы, а потом перестала и просто получала удовольствие.
Можно сказать, что книга Иванова - такой же путеводитель, как самый известный роман Павича - словарь. То есть формально, конечно, да, город разбит на районы, текст - на главы, повествование переходит от одной точки к другой. Но по сути сами эти точки и конкретные руины важны разве что специалистам, а вот то, что про них рассказывается - будут интересны абсолютно всем, в том числе тем, кто отродясь в Стамбул не собирается.
В этом-то и заключается главная прелесть текста: подходя к каждой достопримечательности (или по крайней мере тому месту, где она была в византийское время), Иванов рассказывает о происходивших здесь исторических событиях, приводит отрывки из исторических хроник и частных писем и заметок, в том числе многочисленных текстов, оставленных русскими паломниками. Причем выбирает наиболее интересные или смешные из них. Подозреваю, что вокруг каждой "точки" происходило достаточное количество и скучных вещей, но про них мы ничего не узнаем - зато можно изрядно обогатить свои знания по истории и культуре Византии. Я порадовалась, что уже успела побывать в Равенне (см. тамошние мозаики с Юстинианом и Феодорой) и прочитать "Тайную историю" (Прокопия Кейсарийского, разумеется, а не Донный Тартт). Впрочем, жаль, что я не читала Пселла, но теперь уж точно доберусь.
Таким образом построена вся книга, краткие описания наиболее живых исторических событий (типа, а вот здесь, на заднем дворе теперешней автослесарной мастерской, императору такому-то вырвали глаза) перемежаются краткими указаниями относительно того, что можно увидеть сейчас и как это проделать. Автор не ищет легких путей и честно предупреждает читателей, что если они сверзятся с древней постройки или их покусают собаки в частном дворе, из которого можно увидеть остатки каких-нибудь капителей, то сами виноваты, а он не при делах. В общем, текст очень живой и совершенно очаровательный. Хотя путеводитель по сути - это всегда книга даже не на один раз, а на полраза, книга Иванова - все-таки не путеводитель, а отличная публицистика. И ее можно перечитывать в любом объеме и с любого места. По сути, путеводитель - это скорее такая оригинальная форма подачи сборника исторических анекдотов и интересных свидетельств по принципу их привязки к географии, очень забавных и ужасно интересных. Для людей, не знающих о Византии ничего, вроде меня, это такое приоткрывание завесы, отделяющей нечто очень интересное и с одной стороны близкое, а с другой - совершенно чуждое.

@темы: иванов, византия, путеводитель

---

Арт Шпигельман "Маус: Рассказ выжившего"

Самое чудесное в бесчеловечном - это маленькие проблески человечного. Так и в Маусе самое чудесное - это не рассказ про Холокост (кто про него не знает?), а моменты непростых взаимоотношений пожилого отца, рассказывающего историю своему взрослому сыну. К примеру, изумительный момент, когда сын пришел к отцу в гости в пальто, а тот его тайком выбросил, потому что пальто ему не нравилось, а вместо этого заставил взять свою старую куртку, потому что она-де лучше. И сын говорит: как, как ты мог со мной так поступить?! Смешно и очень жизненно одновременно. Любой взрослый человек, если подумает, наберет кучу таких бытовых примеров из взаимоотношений с родителями - одновременно смешных, дурацких и слегка унизительных. Когда если не думаешь, то произносишь именно эту фразу. И это прекрасное наблюдение автора.
Впрочем, про Холокост, конечно, тоже хорошо, но кого у нас этим удивишь или откроешь глаза - все и так знают про войну, не с этой стороны, так с другой. Книжка была бы хороша, чтобы информировать подростков, выросших в далеких благополучных странах, которые фашизм не задел никак - исключительно чтобы знали. Мы же не узнаем ничего нового, в смысле, мы, русские. Читать, конечно, слегка неприятно, но это не идет в сравнение с тем ужасом, которые вызывает, скажем, "Бабий Яр". Несмотря на жестокость и натуралистичность, это все равно книга для подростков, а не для взрослых - и за счет формы комиксов, и за счет максимально персонифицированного содержания, что сильно облегчает восприятие.
Вообще я очень не люблю все попытки "эстетически осмыслить" все, связанное со Второй мировой, фашизмом и тд. Но в данном случае форма комикса с мышами вместо евреев и кошками вместо немцев (а также поляки-свиньи, французы-лягушки и шведы-олени. русские должны были бы быть медведями, но их в кадре нет), на удивление, *содержательно* ничего не меняет. И автор не пытается придать жутким историями про лагеря и газовые камеры дополнительный эстетизм и пафос, а рассказывает их совершенно без прикрас. Это очень хорошо, а мыши - ну что ж, почему бы и не мыши.

@темы: комиксы